Беженцы как козырь в борьбе с Москвой

	Несмотря на то что эти люди уже получили деньги, в их глазах тревога и неуверенность в завтрашнем дне. Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

НА ИСХОДЕ второй недели ноября кольцо федеральных войск вокруг столицы Чечни фактически замкнулось. Остался лишь узкий коридор на южной окраине Грозного. Захлопнуть его не представляет особого труда. Однако, видимо, в штабе объединенной группировки это не делают специально. По рассказам беженцев, в городе осталось еще немало мирных жителей. Но покинуть его могут уже не все. Тот, кто не состоит в родстве с кем-либо из боевиков, направляется или на строительство оборонительных укреплений, или в случае штурма Грозного войсками будет использован в качестве "живого щита". Для этой же цели планируется использовать и находящихся в плену военнослужащих. По распоряжению Аслана Масхадова они переданы Министерству госбезопасности и размещены в районе 9-й горбольницы. Там располагаются основной узел связи и командный пункт обороны Грозного.

Таких примеров "гуманных" методов войны со стороны боевиков можно привести немало. Так было в 1994-1996 гг. и на протяжении всех так называемых мирных лет, прошедших после подписания Хасавюртовских соглашений. С тем же самым приходится сталкиваться и сейчас.

Вот что рассказал корреспонденту "НГ" Умар Хамзатов, житель одного из пригородов Грозного - поселка Черноречье, ныне обитатель одного из лагерей, оборудованных МЧС на окраине станицы Орджоникидзевской (Ингушетия).

В середине октября по настоянию стариков семья Хамзатовых и семьи их ближайших родственников и знакомых выехали из Грозного в Назрань. Всем еще были памятны бои в городе во время первой войны. Кроме того, не было никакого желания исполнять указ Аслана Масхадова о всеобщей мобилизации. Умирать самому Умару, бывшему рабочему Нефтехимического завода, и отправлять умирать за чужие интересы трех своих сыновей не хотелось.

В районе селения Шаами-Юрт их колонну, состоящую из старенького автобуса ПАЗ, двух грузовых и четырех легковых автомобилей, облетели два штурмовика Су-25. За годы первой войны многие в Чечне без труда научились определять типы самолетов. Над каждым автомобилем был вывешен белый флаг. Самолеты, сделав круг над колонной, ушли в сторону Грозного.

На подходе к развилке, ведущей с трассы Баку-Ростов в сторону Ачхой-Мартана, колонну остановила группа вооруженных людей. После непродолжительных расспросов, кто они и куда едут, разрешили ехать дальше, попросив захватить с собой еще одну грузовую машину, накрытую тентом, в которой, как было сказано, находились пострадавшие в результате бомбежки Ачхой-Мартана русской авиацией. В кабине этого автомобиля, помимо водителя, сидел еще один молодой человек лет 25.

Колонна продолжила путь. Миновали Самашки, расположенные от основной дороги в 8 километрах. Оттуда доносились звуки боя. Осталось проехать совсем немного, чтобы достичь желанной цели.

Едва последняя машина миновала мост через реку Асса, как со стороны Сунженского хребта показалась пара вертолетов. Особого беспокойства это уже не вызвало. Ведь перед этим разошлись благополучно со штурмовиками. Однако едва вертолеты пронеслись над дорогой, причем далеко от колонны, и начали делать разворот, как случилось невероятное. Грузовик, пристроившийся к колонне, внезапно затормозил. Водитель и его попутчик побежали в разные стороны от дороги. Спустя некоторое время прогремел сильный взрыв, разнесший машину вдребезги. Колонна остановилась. Люди, подумав, что началась бомбежка, в панике побежали в лес.

Укрывшись с младшей дочерью в придорожном кустарнике, Умар увидел, что пассажир взорванной машины снимает на видеокамеру догорающие остатки грузовика, мечущихся людей и вертолеты, кружащие над колонной.

После того, как они улетели, не сделав ни одного выстрела, люди стали с выходить к дороге. Попытки мужчин подойти к догорающим остаткам грузовика были пресечены водителем, в руках которого оказался автомат с укороченным стволом, и его попутчиком, также сменившим видеокамеру на автомат. Они сказали, чтобы беженцы ехали дальше и рассказывали всем, что колонну разбомбили российские вертолеты и есть жертвы среди мирных жителей. Не исключено, что эта запись была затем передана на Запад.

В том же лагере беженцев, где нашла приют семья Хамзатовых, пообщавшись с людьми, удалось узнать еще некоторые подробности использования боевиками простых чеченцев в качестве разменной монеты.

Что бросилось в глаза - люди чрезвычайно запуганы. В присутствии второго собрата по несчастью они изрекают стандартные лозунги: "От бомбежки страдают не боевики, а мирные жители", "Зачем сюда снова пришла армия, мы хотим независимости", "Что мы сделали, почему нас снова бомбят". Однако совсем другой оборот принимал разговор, когда удавалось остаться с кем-то из беженцев один на один. Собеседников буквально прорывало. Люди, словно на исповеди, старались рассказать все, что накопилось у них на душе за многие годы, в надежде, что их голос услышат.

По рассказам беженцев, провокации боевиков, которым нечего терять, против самих чеченцев стали самым обыденным явлением. Особенно в последнее время. Отряды непримиримых полевых командиров переодеваются в форму российских военнослужащих и на машинах с армейскими опознавательными знаками врываются в селения. Под видом проведения спецопераций и зачисток жестоко расправляются с семьями тех, кто отказывается поддерживать бандитов. При этом самую грязную работу - обыски, избиения стариков и женщин, поджоги хозяйственных построек, грабежи - выполняют наемники: славяне или прибалты. Для убедительности, что это федералы, бандиты разговаривают между собой только на русском языке, обращаясь строго по званиям, как это принято в армии.

Не случайными, по наблюдениям беженцев, оказываются и столпотворения на КПП у станицы Орджоникидзевской. Страсти в толпе нагнетают крепкие парни, появляющиеся там каждый раз, когда на КПП ожидается приезд высокопоставленных чиновников из Москвы, представителей международных организаций и журналистов. Видимо, кто-то заранее предупреждает их о предстоящих визитах.

Главная цель провокаций в пункте пропуска на границе с Ингушетией - показать мировому сообществу, что в результате бомбардировок и обстрелов в Чечне разразилась самая настоящая гуманитарная катастрофа. Тем самым силы, ввергнувшие чеченцев в катастрофу, пытаются, с одной стороны, снять с себя ответственность и переложить ее на федеральный Центр, с другой - интернационализировать события по типу косовского конфликта.

Заслуживают внимания слова самих обитателей палаточных городков, что часть людей, получив гуманитарную помощь или закупив продукты на рынках, вновь возвращается в Чечню. Причем некоторые пересекают КПП "Кавказ-1" на федеральной трассе туда и обратно по несколько раз. У многих для этого есть действительно уважительные причины: оставшиеся старики, родственники, домашнее хозяйство. В то же время не является ли это попыткой использовать простых людей в качестве статистов в грандиозном плане обмана общественного мнения, прежде всего западных стран, в непрерывном росте числа вынужденных переселенцев из Чечни в Ингушетию?

Ведь таким образом можно убить сразу не только двух зайцев. Во-первых, спекулируя на росте числа беженцев, можно выбивать дополнительные средства не только из федерального Центра, но и международных гуманитарных организаций. Во-вторых, заставить Запад надавить на Москву с целью начать политические переговоры с Грозным, что сейчас и пытается сделать Масхадов. В-третьих, не только нажить политический капитал, но и под шумок решить кое-какие другие проблемы, весьма далекие от проблем простых чеченцев. Все это приводит к мысли, что беженцы становятся козырем не только бандитов в их борьбе с федеральным Центром.