Последняя точка академика

Это был выдающийся ученый и удивительно открытый человек.
Фото Андрея Ваганова

8 ноября в Москве на 94-м году с диагнозом сердечная недостаточность скончался Виталий Лазаревич Гинзбург – выдающийся физик, нобелевский лауреат, академик, etc., etc., etc.

Когда из жизни уходит близкий или особенно симпатичный вам человек, то главная печаль, как бы цинично это ни звучало, заключается не в его последних страданиях, а в том, что лично для вас мир без этого человека резко сузился. Мир с уходом Виталия Лазаревича резко сузился для очень многих из тех, кто его знал. Потому что очень много людей относилось к нему с любовью. Иное просто и представить нельзя.

Вот линия его жизни. 1931–1933 годы – фабрично-заводское училище. С 1933 по 1938-й – физический факультет МГУ имени М.В.Ломоносова. 1940 год – кандидат наук. 1942 год – доктор наук. 1953-й – член-корреспондент АН СССР. 1966 год – академик АН СССР. 2003-й – Нобелевская премия по физике за новаторский вклад в теорию сверхпроводимости. Многие годы он был профессором Горьковского университета, профессором МФТИ, а с 1971 года занялся главным делом своей жизни – возглавил знаменитый теоротдел Физического института АН СССР.

Спектр его научных интересов был необычайно широк. Это и астрофизика, и термояд, и кристаллооптика, и многое другое. Без его работ была бы невозможна советская водородная бомба. Человек немного холеричного темперамента, он порой бывал резок по отношению к чему-то или к кому-то, но эта резкость всегда была оправданна.

В советские годы он яростно сражался с академическими привилегиями, в постсоветские прославился как яростный борец со лженаукой и клерикализацией общества. Это был чистый, умный (ну еще бы!), кажущийся немножко наивным и удивительно открытый человек. И за это его любили.

Был еще один предмет гордости у Виталия Лазаревича – семинар Гинзбурга. Еженедельный «семинар Гинзбурга» был чем-то вроде столичной физической достопримечательности, велся почти полвека и не проявлял никаких тенденций к умиранию.

И в 2001 году он его закрыл. То есть не закрыл, а ушел, внезапно для всех объявив об этом во время юбилейного, 1700-го заседания. Объяснил просто – мне 85 лет, уходить надо вовремя, а не на носилках. Он ушел, и семинар кончился. Кроме Гинзбурга, никто не мог вести такую работу.

Это была не первая точка, поставленная Виталием Гинзбургом. Незадолго до этого он выпустил внутриинститутский препринт «Недодуманное, недоделанное». В нем он перечислил физические проблемы, с которыми сталкивался в работе, но не сумел или просто не выбрал времени решить.

Борис Волков, один из коллег Гинзбурга, получив от него препринт, передал его своим сотрудникам с резолюцией: «Додумать, доделать».

А сейчас он ушел совсем.

«НГ»