Андрей Ваганов
Сэр Роджер Пенроуз: «Я сжимаю бесконечность будущего». Фото РИА Новости
«Матфизик, у которого невероятно счастливые отношения с реальностью – четыре или пять раз его «фантастические» теории подтверждались», – так представили сэра Роджера организаторы лекции. Действительно чего еще можно желать ученому от жизни! Это был второй визит за почти 40 лет Роджера Пенроуза в Россию – на родину своих предков, кстати. Как заметил сам Пенроуз, «моя бабушка в 1890-е годы жила в Санкт-Петербурге, который потом покинула навсегда». Всю прошлую неделю, с 1 по 6 апреля, он был в Москве и успел поучаствовать не менее чем в десяти семинарах, круглых столах и дал несколько публичных лекций.
«Круги времени: можно ли через Большой взрыв разглядеть предыдущую Вселенную» – так для непосвященной, но заинтригованной публики звучало название лекции Пенроуза. Для более или менее посвященных сэр Роджер перевел эту метафору на более сухой язык матфизических абстракций – «Комфорная циклическая космология».
Если вы хотите – нет, не узнать! – почувствовать, попытаться ощутить всю умопомрачительную сложность того физического континуума, который мы банально называем Вселенная, вам – к сэру Роджеру.
По Пенроузу, если совсем-совсем упрощать, жизнь Вселенной состоит из эпох, эонов, и экспоненциальное расширение, завершающее каждую эпоху, становится Большим взрывом (Big Bang) для следующей. Таким образом, Вселенная – это бесконечная последовательность эонов. В одном из них мы с вами счастливо и пребываем в эпоху ускоряющегося расширения. То есть мы с вами – это Большой взрыв для следующего эона.
«Это экспоненциальное расширение происходит не после Большого взрыва, а до него – в этом моя идея», – подчеркивает сэр Роджер. По Пенроузу, геометрия сжимается при приближении к краю этого расширения. Но сжимается особым образом – комфорно: углы передаются правильно, а линейные размеры сжимаются. Вся масса здесь исчезает, меры длины и времени теряют смысл, и на смену метрической геометрии Эйнштейна приходит комфорная геометрия пространства времени, определяемая одними фотонами. «Точно так же мы можем сжать далекое будущее. Я сжимаю бесконечность будущего», – настаивает Роджер Пенроуз.
Вообще существование эона – это трагедия посильнее любой древнегреческой! Big Bang, утверждает Пенроуз, обладает безумно низкой энтропией, то есть это очень высокоорганизованная форма материи. Наоборот, черные дыры – это объекты с циклопически высокой энтропией. И возникают эти объекты исключительно за счет сил гравитации (привет Ньютону). Вот между этими двумя космологическими событиями и разворачивается эволюция эонов.
Около Большого взрыва температура выше, чем в Большом адронном коллайдере в точке столкновения двух околосветовых пучков протонов. А вот самые маленькие черные дыры (они в 8–10 раз больше массы Солнца) имеют и самую высокую температуру – около абсолютного нуля, то есть около – 273 градусов. «Когда-нибудь Вселенная станет холодней самой горячей черной дыры, – живописует Пенроуз, – и черная дыра начнет излучать энергию и массу. Через гугл лет (10100 лет) черная дыра исчезнет. Останутся только фотоны. То есть в сильно далеком будущем частицы снова потеряют массу, это будет антихиггсовский процесс. Возникнут безмассовые миры – это моя гипотеза».
К этой лучезарной, в буквальном смысле слова, картинке остается добавить только несколько штрихов. В центре нашей галактики Млечный Путь есть черная дыра с массой в 4 млн. раз больше массы Солнца. Вся энтропия Млечного Пути сосредоточена в ней. Сейчас Млечный Путь находится на траектории столкновения с галактикой Андромеды, в центре которой находится еще более массивная черная дыра. Когда они сольются – несколько сотен миллионов лет у человечества в запасе еще есть – произойдет колоссальный взрыв, по пространству побегут «буруны гравитационных волн».
Нечто подобное наверняка происходило и в других, предшествующих нашему эонах. «Эту рябь мы и можем в принципе зафиксировать в реликтовом излучении нашей собственной эпохи», – заключил свою лекцию Роджер Пенроуз, при этом заверив слушателей Большого зала Политеха, в котором за полтора часа не зазвонил ни один сотовый, что все это подтверждено математическими расчетами. Остается только припомнить слова соотечественника сэра Роджера, другого выдающегося математика и философа Бертрана Рассела: «Материя – это то, что описывается уравнениями физики».
Дарья Гармоненко 
