Михаил Мартынов В истории часто случается так, что люди стремятся к одной цели, а достигают совсем другого результата. Гегель в таких случаях ссылался на невидимую руку мирового разума, направляющую ход этой самой истории.
Основной выбор сделан
Может быть, нынешние реформаторы искренне верили, что воплощают идеи экономической и политической модернизации России. Но когда в их распоряжении оказалась ничья (бывшая государственная) собственность, то внутренний голос подсказал им разделить ее и приватизировать.
Впрочем, этот зов звучал в душе каждого человека. Поэтому попытки списать провал модернизации на заговор мирового правительства или особую цивилизационную судьбу России – это от нашего страха посмотреть внутрь самих себя и сказать, что наш эгоизм, жадность и лень оказались сильнее любви к Отечеству.
Но неуспешность экономической модернизации не столь драматична – есть высокие цены на нефть. Сложнее с политической сферой. Здесь сроки поджимают, и вопрос о сохранении стабильности власти и ее соответствующей политической конфигурации следует решить к 2008 г. Хотя одна проблема здесь уже решена: точка бифуркации и выбора – авторитарный или демократический политический режим – уже пройдена.
Важнейшее требование к режиму – соответствие экономическим условиям жизни общества. В России 10% граждан распоряжаются 90% доходов. При этом, по данным Счетной палаты, более 58% населения составляют люди с доходами ниже прожиточного минимума. 720 человек контролируют активы на 291 млрд. долларов при федеральном бюджете в 180 млрд. Стремиться развивать в таком обществе демократические институты было бы безумием и безответственностью. Режим неизбежно примет форму либо охлократии типа большевистской, которая сосредоточится на раскулачивании богатых, либо – фашистской диктатуры типа пиночетовской, которую установят олигархи (а отнюдь не экстремисты и националисты) и которая будет занята силовым подавлением социального протеста.
Таким образом, на первый план выходит другой вопрос: какой именно форме авторитаризма будет отдано предпочтение?
Мифологический идеологический фундамент
Один тип авторитаризма подразумевает, что основная власть сконцентрирована в руках первого лица. Его задача – усмирить эгоистические устремления элиты. Этот вариант в наибольшей мере устраивает население, которое, будучи не в состоянии проконтролировать элиту, может рассчитывать только на то, что это сделает верховная власть.
При ослаблении такого авторитаризма возникает другой его тип, при котором основная власть сосредотачивается в руках бюрократии. Обычно предпосылка этому – неспособность верховной власти справиться с элитой. Оборачивалось это всегда кризисом государственности. Так заканчивались правления Бориса Годунова, Николая II, Михаила Горбачева.
Главной слабостью любого варианта авторитаризма является его уязвимость на этапе передачи власти. Модель формирования системы управления в России всегда была одна: руководитель администрации любого уровня, придя к власти, полностью менял всю вертикаль. Путин исключения не составил. Но нынешняя бюрократия гораздо сильнее ельцинской. Создав многочисленный и разветвленный властный управленческий аппарат, Путин, а тем более его преемник, оказывается заложником этой структуры. Будущий президент неизбежно встретится с ее стремлением к самостоятельности. Внешне это выразится в том, что претендент на пост президента будет признан лишь как первый среди равных. Единственная возможность обеспечить поддержку преемнику и его приход к власти – обещать большую власть правящему бюрократическому классу в обмен на преференции и безопасность нынешней кремлевской администрации.
Но остается угроза эгоистического поведения элиты после получения дополнительных ресурсов и ослабления контроля сверху.
Попытка решения проблемы – в консолидации правящего класса вокруг национальной идеи, стремлении придать политическому бытию элит какой-то смысл помимо обогащения. Статья Владислава Суркова о суверенной демократии достаточно точно ложится в схему попыток создания такой идеи. Важно, что в данном случае это попытка создания идеологии именно для элиты, а не для общего употребления.
Это идеология, опирающаяся на мифологизированный образ мира. Достаточно обратиться к первым фразам статьи: «Люди стремятся жить свободно в составе сообществ, организованных на справедливых началах. Для большинства в определенном социальном масштабе таковыми сообществами являются нации». Сюрреалистичен и мифологизирован каждый посыл. На самом деле как раз нации никогда не были сообществами, организованными на справедливых началах. Каждая нация включает как бы две – богатых и бедных, правящих и управляемых. Но именно на камуфляже этого основного социального противоречия и строится идеологема Суркова. На таком мифическом основании можно возводить любое теоретическое здание.
Сыграет ли идея единства нации такую же консолидирующую роль для сегодняшней элиты, какую играла коммунистическая идея для элиты вчерашней? Это покажут два ближайших года.
Дарья Гармоненко 
