Экспорт бюрократизма

Очень часто в России лучшие намерения общества и государства разбивались о несовершенство системы управления. Бюрократические проблемы вообще и то, как они проявляются в отношении государства с ближним зарубежьем и российскими соотечественниками в частности, хорошо знает изнутри Мария Николаевна Лазутова – бывший заместитель министра образования, заместитель министра по делам СНГ, ныне – руководитель аппарата комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками, профессор, доктор исторических наук.

– Раньше при думском комитете был экспертный совет, представляющий наших соотечественников. В Думе текущего созыва такого совета нет. Существует экспертный совет при «Единой России» – не очень понятно, почему столь важное государственное дело приватизируется одной фракцией.

– Да, Совет соотечественников, который был создан при Думе еще второго созыва, работал до 2003 года. Когда он прекратил свою работу, потребовалось поднять роль и авторитет правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом. Она работала рвано, непостоянно, то создавалась, то упразднялась. Ее председатели были, как правило, вице-премьерами в правительстве и все время менялись. Работа этой комиссии была просто никому не заметна. Да, тогда насущные вопросы в этой сфере рассматривались Государственной Думой. Но в совет входили в основном руководители таких общественных организаций, которые состояли из соотечественников, приехавших из-за рубежа. Сами они решить ничего не могли, они ставили проблемы перед нами. Мы эти проблемы, естественно, отправляли в правительство.

После этого была поставлена задача, чтобы наконец заработала правительственная комиссия. Она сегодня действует. По крайней мере осуществляется мониторинг того, что происходит с соотечественниками за рубежом.

Раньше мы в Думе выступали в качестве ревизоров. А я считаю, что этого происходить не должно. Ревизоры должны быть на местах. В роли ревизора должно выступать посольство, которое бы создавало на местах координационные советы соотечественников, руководителей бизнес-структур, лидеров религиозных организаций, образования и так далее. Они должны рассказывать послу или замещающему советнику, что там реально происходит, и эта информация должна передаваться в Российскую Федерацию. Через МИД.

А что касается Государственной Думы – совет у нас есть при комитете по делам СНГ и связи с соотечественниками. Экспертный совет, мы приглашаем на него и соотечественников для более объективной оценки ситуации. И наш комитет дает рекомендации правительственной комиссии.

– То есть найдена более или менее логичная структура по работе с соотечественниками? Почему же сами соотечественники это не всегда замечают?

– Пока у комиссии не хватает сил. Председатель правительственной комиссии – Сергей Лавров. А он не может приказывать другим министрам. Кроме того, он не может постоянно заниматься этими вопросами, у него миллион дел, он живет в самолете. И заместитель министра Карасин не может позвонить министру образования и сказать: слушай, Андрей Александрович, вы почему того-то не делаете? Существует культура управления. Кроме того, вообще большой вопрос, будет ли что-то делать Фурсенко. Он знает – за это с него никто не спросит. Вот если что-то со школой случится – спросят.

МИД – политическое ведомство. Оно должно определять политику в отношении соотечественников. Реализовывать эту политику должна вся исполнительная власть. А механизма управления нет, кто как хочет, тот так и реализует. Если у меня душа болит за соотечественников, меня волнует продвижение моей культуры, моего языка – я буду этим заниматься. Не болит – не буду. Поэтому решение проблем и носит рыхлый, несбалансированный, неконцентрированный характер.

Понятно, почему Запад продвигает свою культуру, идеологию, язык. За этим будет идти все – деловое партнерство, киноиндустрия, бизнес в образовании, туризм и так дальше. Мы это пока упускаем.

Кстати, надо делать и встречные шаги. Показать хоть одну телепередачу про Киргизию, про Таджикистан. Можно рассказать, что у всех стран Содружества существует своя история, самобытная культура. Можно посмотреть, как она взаимодействовала и взаимодействует с нашей культурой и какую еще будет играть роль в общем цивилизационном развитии. А мы показываем эти страны, только если они бунтуют.

– Все-таки лучше было раньше, при калейдоскопе вице-премьеров, или при Лаврове?

– В этой комиссии появилось лицо МИДа. МИД никогда проблемами соотечественников не занимался. А теперь каждый посол знает, что у него есть соотечественники. И он по ним отписывается, он вынужден заниматься этими делами: сейчас все деньги государства на поддержку соотечественников уходят послу. Он помогает ветеранам, скажем, в Туркмении, заслуженным учителям, заслуженным работникам культуры. То есть, с одной стороны, работа через МИД сейчас получается более очеловеченной: учитываются конкретные люди. Но, с другой стороны, на федеральном уровне эта работа не получает такого развития, которое должно быть у большой страны.

По логике, сейчас этим должен заняться вице-премьер Сергей Нарышкин. Ему не надо контролировать МИД в вопросах двустороннего сотрудничества, но в прорывных вопросах, скажем, торгово-экономических и, конечно, гуманитарных – проблемы соотечественников как раз входят в этот круг вопросов – должна быть сильная рука.

МИДу отдали все эти полномочия. Но он только политически может их решать. А существуют и другие рычаги влияния, которыми располагают федеральные министерства – экономики, промышленности. Но эти министерства далеки от проблем соотечественников, как Марс.

И не только эти министерства. Российская сторона была единственной, которая не направила своего эксперта в лице директора департамента Министерства образования ни на одну консультативную группу по вопросам образования. В этих группах обсуждают стратегии развития образования, образовательные стандарты, 11–12-летнее школьное и прочее – в рамках СНГ. На уровне не ниже директора департамента. Не следует на этом фоне удивляться тому, что, например, Украина до сих пор не признает российские дипломы кандидатов и докторов наук.

В конечном итоге Рушайло как исполнительный секретарь СНГ вынужден был написать бумагу Фрадкову с просьбой принять меры. И поехал уже сам министр образования.

– А мы украинские дипломы признаем?

– По факту – признаем, но это незаконно, потому что нет двустороннего соглашения. Конечно, ректор на это закрывает глаза, платит условному доктору – профессору.

И так с каждым вопросом – надо последовательно его отрабатывать. У нас нет на это ни желания, ни терпения. А ведь процессы в постсоветском пространстве настолько быстротечны┘ Через месяц – одна картина, через два месяца – уже другая.