Своя тетя Аня. Один день рождения из долгой жизни в ногайском селе Кара-Тюбе

Козы слушаются свою хозяйку лучше разных местных чиновников и бюрократов. Фото автора

Свой привычный распорядок дня Анна Михайловна Федунь не нарушила даже в свой 78-й день рождения. Растопив в кухне (так в селе называют флигель) печку, она накормила хозяйство: собак да кошек, около сотни уток и кур плюс десяток коз. Подоила бодливую козу Зойку и, отломив хрустящую корочку от одного из испеченных накануне пышных хлебов, села к окошку пить вприкуску с ним свой любимый кофе «пеле» да поджидать гостей. Тем более что стол, как всегда, уже заставлен тарелками – с холодцом, зажаренной уткой, фаршированным перцем, отварной картошкой с укропом, соленьями и салатом «оливье». Тут же – графин с «домашним» компотом да бутылкой местного прасковейского коньяка. Закадычные подружки, опять же согласно устоявшейся давней традиции, не замедлили прийти с поздравлениями, и какая кому разница, что толком еще и не рассвело? Стрелка часов еле сдвинулась с семи утра…

Сегодня в небольшом селе Кара-Тюбе, затерянном в Ногайских степях Ставрополья, живет около 3 тыс. человек. Здесь спокойно можно купить хатку даже за 10 тыс. руб., ну а шикарный по местным меркам дом – в пределах 200 тысяч. Причем уезжают не только русские, но и ногайцы, даргинцы. Главная из причин – нет работы. В скором времени ожидаются выборы в местные органы власти, но изменят ли их итоги жизнь села?

Анне Михайловне было 16 лет, когда ее семья переехала сюда на жительство. В семье было шестеро детей, и Анна из них – старшая. Отец был чабаном, и вся семья почти весь год вела кочевой образ жизни, выпасая в Ногайской степи отару. От знойного лета с суховеями некуда было спрятаться, а в снежную зиму иногда даже жили в землянке. Но зачастую в те 50-е годы, когда сельскому хозяйству уделялось приоритетное внимание, на овцеводческих станах стояли кошары и небольшие дома, в которых на одной половине жили чабан со своей семьей, а на второй – подпаски да сакманщики.

Аня с младшей сестрой Леной «гарбичивали» – пекли хлеб, варили еду, обстирывали. На быках в большой бочке возили артезианскую воду. Особенно страшно было ездить по воду зимой, когда был буран, так обычно местные жители называют метель. Еще страшнее становилось от мысли, что по степи рыскают голодные волки. Но умные быки всегда находили дорогу обратно. Зато весной степь наполнялась полынным запахом и криком птиц. А какое зрелище представляли стаи мчавшихся сайгаков! Они, словно птицы, казалось, парили над степью.

«Сейчас степь уже не та, истощена. Выбита отарами да отравлена нефтяными вышками, – сетует Анна Михайловна, у которой, как уже было сказано, немалый птичий да козий двор, за которыми хочешь не хочешь, а ухаживать надо: кормить, выпасать, на зиму в теплые закуты определять. Так уж сложилось, что она, именинница, не умеет читать и писать, в ведомостях всегда ставила закорючки. О чем за свою долгую жизнь не раз жалела. Ей, казалось, была бы грамотной, добилась бы большего. И не для себя – для других.

«Всю жизнь я работала в селе, вырастили с мужем пятерых детей. Мой Миша был хороший – не бил и не гонял, – говорит пенсионерка. – Жили в достатке, всегда держали большое хозяйство. С соседями ладили, делились меж собой».

«Такой близкой родни, как тетя Аня, у нас в Кара-Тюбе нет, – говорит зашедшая на праздничный огонек соседка. – Она и за детьми присмотрит, и пирожками угостит. А в прошлом году, когда сгорел наш дом, мы первое время вообще жили у нее».

Сегодня Меджидовы живут в новом доме, который на пепелище построили отец и старший сын Акай. Строили, как могли, потому что нечем было платить, семья и так с трудом сводила концы с концами. Напомним (см. «НГ» от 24.04.14), трагедия произошла в прошлом году морозной февральской ночью. Огонь вспыхнул внезапно, замкнуло проводку. Отец с матерью пошли управляться с хозяйством знакомых, дома остались одни дети. Старшему сыну Акаю, тогда ему было 16 лет, удалось вынести из горящего дома всех шестерых своих братьев и сестер. Подвиг парнишки, как и горе многодетной семьи, осталось незамеченным. Местная администрация выделила всего 50 тыс. руб., так решили местные депутаты.

Вообще село по-своему знаменито. Раньше прославилось на весь мир скандалом с хиджабами в школах, теперь славы, нехорошей, злой, добавило убийство имама мечети. Все жители села сочувствовали вдове имама, у которой осталось четверо маленьких детей: «Жила его семья, как и все мы здесь, небогато, как ей теперь, бедной, прокормить всех, ведь работы нет».

В этом году уже сама Анна Федунь испытала на себе равнодушие чиновников. Пронесшийся летом ураган снес крышу ее дома, завалил веранду. В сельской администрации местные власти заявили пенсионерке, что помочь ничем не могут, даже техникой, так как дом Федунь не застрахован. Между тем чиновники, будто в насмешку, пришли к старушке, чтобы сфотографировать ее пострадавшее от урагана жилье. И только благодаря вмешательству районных властей Анне Михайловне удалось добиться компенсации за нанесенный урон в размере 25 тыс. руб. Для нее это «бешеные» деньги. Но главное, считает ветеран, она заставила власти хоть как-то обратить внимание на таких, как она, стариков, которые всю жизнь проработали в Кара-Тюбе, славившееся в советские времена своими урожаями зерновых, высокой культурой земледелия и высокими надоями.

«Когда все произошло, – говорит Анна Михайловна – я растерялась: разрушен мой дом, который мы с мужем строили. Спасибо соседям да добрым людям, они сразу пришли на помощь, и дневали и ночевали здесь».

Тракторист Алимхан Кубакаев – один из тех, кто, не считаясь с временем, восстанавливал разрушенное жилище Федунь. Для него она как мать, которая и за стол усадит, и добрый совет даст. И в день рождения «своей тети Ани», он тоже пришел в ее двор.

Гости шли в ее дом до самого вечера, и почти все дарили ее любимый кофе «пеле», который, как оказалось, здесь в дефиците. Чего только не было переговорено за праздничным столом. Вспоминали в том числе и историю села. «Кара-Тюбе» в переводе с ногайского означает «Черный курган». Над долиной речки Горькой Балки, в нескольких километрах от села, возвышается приметный курган. В далеком прошлом он служил пристанищем для сторожевого поста, а позже сделался местом, куда собирались на свои празднества ногайцы, поселившиеся поблизости. В 1861 году несколько родов избрали для постоянного жительства урочище Кара-Тюбе, где удобная копаня хорошей пресной воды и достаточно земли для хлебопашества. В 1916 году ногайцы приютили здесь несколько бедных русских семей. Сегодня в этом небольшом селе проживают люди, представляющие около 40 национальностей.

«Мне лично никакой нет разницы, какой национальности человек – ногаец, даргинец, чеченец… – мудрено замечает Анна Михайловна. – Люди везде одинаковые, главное, чтобы человек был хороший. А если мы будем считаться, то просто не выживем на этой земле». Можно часами слушать рассказы тети Ани о жизни здесь, о просторах и запахах здешних трав. «А я нигде не смогла бы жить, – призналась Анна Михайловна. – Дочки постоянно зовут – и в Пятигорск, и в Кущевку. А я буду здесь доживать, и с мужем рядом лягу».

Ростов-на-Дону