Гаш, кокс и Шекспир

Начну без обиняков. Команда южноафриканских исследователей под руководством директора Института эволюции человека в Йоханнесбурге Фрэнсиса Теккерея обнаружила следы каннабиса и признаки кокаина на различных курительных трубках, найденных в старом саду у дома Шекспира. Теперь Фрэнсис требует у Англиканской церкви разрешить ему эксгумацию останков загадочного гения, дабы выяснить, какими заболеваниями он страдал, какой вел образ жизни и как умер. А самое главное – принимал ли кокаин и марихуану.

Алкей мечтает принять участие в эксгумации. Дайте, говорит, съезжу, посмотрю на моего дорогого старика Уилла. В конце концов, я у него, дескать, в «Глобусе» пять лет на женских ролях отбарабанил. Сниму, говорит, все это дело на айфон, отправлю в твиттер, пускай отсталые англичане видят, до чего у нас модернизация дошла. И вообще, говорит, я за этого Шекспира половину сонетов написал и все пьесы. «Бурю», дескать, этот Шекспир у меня за деньги выпросил, а когда я «Ромео и Джульетту» закончил, то он две недели канючил: «Отдай, отдай!» Пришлось отдать. Он мне, говорит, должен по гроб жизни. И в гробу тоже.

Антигон – тот крепко задумался. Потом внезапно рванул в кладовку и давай в своих бульбуляторах ковыряться. Я, орет, стираю следы каннабиса со своих курительных приборов! А то, кричит, пойдут подлюги йоханнесбургские чесать языками, что, мол, Антигон свой глаз под эффектом наркотических паров потерял. «Ан нет! – говорит, – не дамся!» Еле урезонили.

А я вот что подумал. У Шекспира на могильной плите вроде бы высечено: «Да будет проклят тот, кто потревожит мои кости». Так вот предлагаю немедленно включить в состав комиссии по эксгумации лидеров нашей оппозиции. Чтобы веры больше было. Ха-ха.