Юлия Петровская Назначенный на сегодня рабочий визит Владимира Путина во Францию открывает серию контактов российского президента с европейскими лидерами, запланированных на этот год. И в Москве, и в Париже отмечают, что интенсивность российско-французских дискуссий возросла с изменением международной обстановки осенью прошлого года. Между тем куда более интенсивный диалог в последние месяцы Москва вела с такими европейскими столицами, как Бонн или Лондон. Кстати, совсем недавно - в декабре - российский президент совершил рабочие поездки в Германию и Великобританию.
Официальный представитель МИД Франции Франсуа Ривассо заявил накануне визита, что между Францией и Россией сложились отношения "стратегического партнерства", указав, что они носят "особенно теплый характер". С такой формулировкой не согласились бы многие наблюдатели в самом Париже, где очень распространено мнение, что с приходом Путина к власти отношения двух стран заметно охладели. Основным раздражителем, как принято считать, является чеченская проблема. Париж всегда придерживался жесткой позиции по поводу силовых действий Москвы на Северном Кавказе и даже будировал в свое время в рамках ЕС дискуссии об антироссийских санкциях. Между тем за последние месяцы чеченский вопрос в значительной степени утратил актуальность для Парижа, как и для многих других европейских борцов за права человека. Правда, сам Париж отказывается говорить о коррективах на этом направлении, будто бы вызванных событиями 11 сентября.
Сообщается, что на встрече с французским коллегой Жаком Шираком Владимир Путин обсудит главные международные проблемы - и на первое место по заведенной моде выходит Афганистан и борьба с терроризмом. (В самом Афганистане и в регионе в целом ныне находится около 5 тысяч французских военнослужащих.) На столе переговоров будут и традиционные вопросы двусторонних связей, отношений Россия-ЕС и Россия-НАТО. Что касается последнего, то Франция, будучи одной из основных стран в обеих структурах, способна в определенном смысле влиять на развитие их диалога с Москвой. Кстати, незадолго до объявления о визите Путина Ширак выступил с речью, в которой предложил как можно скорее разработать и реализовать новые формы партнерских отношений между Россией и НАТО, с одной стороны, и Россией и Евросоюзом - с другой. На такую мысль Ширака вроде бы натолкнул "стратегический выбор" Москвы, которая стала "ключевым участником" антитеррористической коалиции. Французский президент призвал своих западных партнеров быстро и позитивно отреагировать на такой выбор.
Высокая оценка "стратегического выбора" Москвы и ее роли в так называемой антитеррористической коалиции, кажется, уже навязла в зубах самим европейским лидерам. Что в большей степени побуждает ныне отдельных европейцев "реагировать" на Россию - борьба с мировым терроризмом или же настрой США на подрыв мировой системы отношений, - вопрос спорный. Изменения, внесенные 11 сентября в международную обстановку, не обошли стороной и отношения в рамках самого Евроатлантического региона. И эти коррективы отнюдь не связаны с усилением учета Соединенными Штатами интересов своих заокеанских союзников. Война в Афганистане, в которую так или иначе ввязалась добрая часть Европы, наглядно показывает, что Вашингтон не поддается ни контролю, ни сдерживанию со стороны своих партнеров по "единому фронту". Ожидать какого-то перелома в этом смысле пока не приходится. Однако это не означает, что Европа и Москва не могут извлечь определенную пользу из взаимного "сближения".
Дарья Гармоненко 
