Иван Грошков – Господин Абуль Гейт, как вы оцениваете нынешнее состояние российско-египетских отношений?
– Отношения между нашими странами имеют глубокие исторические корни и отличаются высокой прочностью. И Каир, и Москва стремятся развивать эти отношения в общих интересах. Президент Хосни Мубарак уже четыре раза бывал с визитами в Москве: первый раз – в 1990 году и последний – в 2004 году. Это не говоря уже о визитах высокопоставленных российских представителей в Египет: Михаила Фрадкова – в ноябре 2004 года, Сергея Лаврова – в сентябре 2004 года и других.
Мы стремимся обеспечить активизацию двустороннего сотрудничества в торгово-экономической и культурной сферах, чтобы повысить уровень политических отношений. Для решения этой задачи мы заинтересованы в повышении объемов торгового обмена, привлечении дополнительных инвестиций и стимулировании увеличения потока туристов.
– Какие направления двусторонних связей являются, на ваш взгляд, наиболее перспективными?
– Наши народы связаны крепкими узами дружбы. Такова история отношений, такова и реальность сегодняшнего дня: взаимное уважение между президентами Хосни Мубараком и Владимиром Путиным заложило основу политических отношений особого рода. Каир и Москва активно координируют позиции по важнейшим глобальным и региональным проблемам. Прежде всего это – палестинский вопрос, ситуация в Ираке и борьба с международным терроризмом. Следует отметить, что и наши позиции, и наши интересы по перечисленным проблемам практически совпадают.
Египет является самым крупным торговым партнером России из арабских и африканских государств. Действует совместная египетско-российская комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которая этим летом проведет свою пятую сессию. Мы надеемся на увеличение объема египетских инвестиций в экономику России и притока российского капитала в Египет.
Следует отметить и растущее число приезжающих в Египет российских туристов (586 тыс. в 2003 году и 700 тыс. в 2004 году). Россия уже вышла на третье место среди стран, граждане которых отдыхают в Египте.
Египет признал Россию страной с рыночной экономикой, что также свидетельствует о стремлении Каира к расширению всестороннего сотрудничества с Москвой.
– Какие документы готовятся к подписанию в ближайшее время?
– Ведутся переговоры о заключении соглашения о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии. Оно, как мы надеемся, будет подписано в самое ближайшее время.
– На каком этапе находятся эти переговоры?
– Россия является одной из ведущих стран мира в области мирного атома, и мы, естественно, ищем возможность наладить сотрудничество с вашей страной. Контакты со специализированными организациями требуют времени, сейчас мы ведем консультации с их специалистами.
– Как Египет относится к идее безъядерного Ближнего Востока?
– Инициатором превращения Ближнего Востока в безъядерную зону был именно Египет. Президент Хосни Мубарак выступил с такой инициативой еще в апреле 1990 года. Мы основываемся на глубоком убеждении, что ядерное оружие создает угрозу для региона. Избавление от него – важнейший шаг к обеспечению безопасности на Ближнем Востоке и стабильности во всем мире. Египет также требует, чтобы Израиль – единственное ближневосточное государство, которое не подписало Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), – присоединился к нему и не препятствовал превращению Ближнего Востока в безъядерную зону.
– Какую позицию вы занимаете по отношению к кризису вокруг ядерной программы Ирана?
– Египет внимательно следит за выполнением иранской стороной соглашения о гарантиях, подписанного между Ираном и МАГАТЭ, а также за переговорами между Тегераном и «европейской тройкой» (Великобритания, Франция и Германия). Позиция египетской стороны неизменна: Каир за полное соблюдение государствами – членами ДНЯО взятых на себя обязательств.
– На каком уровне находится сейчас российско-египетское сотрудничество в области борьбы с терроризмом?
– Египет много страдал от терроризма. Подход к решению этой проблемы должен быть комплексным. Необходимо вести работу не только в области безопасности, но и в политической, экономической и социальной сферах. Террорист не принадлежит ни какой-либо религии, ни какому-либо этносу. Терроризм – глобальное явление, угрожающее всему миру.
В этом вопросе позиции Египта и России очень схожи. Обе стороны уверены, что борьба с терроризмом требует дальнейшего укрепления сотрудничества всех стран мира и активизации ООН. Мы считаем необходимой ликвидацию двойных стандартов по отношению к этому явлению и недопустимым смешивание борьбы с терроризмом с защитой прав человека. Мы также настаиваем на адекватном сотрудничестве в вопросе о выдаче террористов и непредставлении им политического убежища.
Египет уверен, что взаимодействие с российской стороной в борьбе с террором должно осуществляться на постоянной основе на оперативном и техническом уровнях, а также путем обмена информацией.
– Как египетские власти относятся к проблеме «демократизации Ближнего Востока»? Имеют ли к этому отношение реформы, связанные с предстоящими президентскими выборами в Египте?
– Хотел бы отметить, что процесс просвещения и модернизации начался в Египте более века назад. Кроме того, в течение уже более двадцати лет основное внимание египетского руководства сосредоточено на политических и экономических реформах. Это постоянный процесс, не связанный с давлением извне. Египет проводит преобразования исходя из приоритетов, выработанных в соответствии с культурной и социальной спецификой страны, и такими темпами, которые позволят сохранить безопасность и стабильность ситуации в стране.
Принятое президентом Мубараком решение об изменении статьи 76 Конституции АРЕ, касающейся выборов главы государства, является важной вехой на пути совершенствования политической системы. Здесь хотел бы указать на то, что в настоящее время появилось немало идей реформ. В их числе инициатива «Большого Ближнего Востока» и стратегическое партнерство государств – членов Европейского союза со странами Ближнего Востока и Средиземноморья и документ, принятый на саммите глав арабских государств в Тунисе. Все они дают некий импульс развитию региона, но надо учитывать, что не существует единой модели, которая подходила бы для всех государств.
Использование идеи «демократизации арабского мира» сугубо в качестве лозунга не отвечает реалиям и само по себе противоречит демократии. Процессы реформирования, развития и модернизации должны идти изнутри и не могут быть навязаны с использованием того или иного образца. Наконец, процесс реформ предполагает длительные усилия и не может идти изолированно от проблем региона, и прежде всего процесса палестино-израильского урегулирования.
– Как вы оцениваете ситуацию в Ираке после двух лет, прошедших с момента свержения Саддама Хусейна?
– Свержение режима Саддама Хусейна привело к ряду последствий, наиболее значимым из которых стал нынешний политический процесс, включая избрание переходной Национальной ассамблеи. Теперь предстоит выработать Конституцию, провести новые выборы и создать постоянное правительство, которое займется решением многочисленных проблем, в том числе проблемы иностранного военного присутствия.
Иракский народ обладает способностью и сознанием, необходимыми для преодоления трудностей нынешнего периода. Это прежде всего насилие и терроризм, а также попытки некоторых сил разжечь в стране пламя межэтнической, межконфессиональной войны. Необходимо укрепление национального единства. Этого можно добиться путем включения в политический процесс всех патриотических сил, независимо от занимаемых ими ранее позиций, а также их религиозной или этнической принадлежности.
