Нынешний кризис в Украине вызывает неоднозначную реакцию в мировом сообществе. Одним этот кризис не по душе, поскольку ставит под угрозу важное для них сотрудничество с Россией. Они и хотели бы вести дела с Москвой на прежнем уровне, но опасаются разгневать Вашингтон. Другие, наравне с американцами, не приемлют усиление российского государства и опасаются наших дальнейших активных действий. Третьих беспокоит воздействие происходящего на их собственные внутренние проблемы (стимулирование сепаратизма и т.д.).
Особый интерес представляет позиция Китая: и потому, что Поднебесная играет все более активную роль в международных отношениях, и потому, что с Пекина берут пример многие другие, и так как эта реакция отражает всю многовекторность и противоречивость современного мира.
Представляется, что в целом Китай не расстроен происходящим. Исторически так сложилось, что в рамках «большого треугольника» Москва–Вашингтон–Пекин каждая сторона всегда испытывала аллергию по поводу близости и тем более дружбы двух других. После образования КНР в 1949 году возник советско-китайский блок, что привело Вашингтон буквально в бешенство. Стоило же Москве с Пекином поссориться, как американцы бросились обхаживать более слабых китайцев. Вашингтон и Пекин сблизились и стали дружить против Москвы, что вызвало у нас сильнейшую аллергию.
При Михаиле Горбачеве сближались уже СССР и США, а с Пекином Вашингтон рассорился в пух и прах летом 1989 года из-за подавления китайскими властями мятежа сторонников демократизации КНР на западный манер. Пекин продолжал нервничать из-за дружбы Москвы с Вашингтоном и после распада СССР и прихода к власти в Кремле прозападных демократов. Российско-американская дружба вскоре иссякла, но Пекин также пристально отслеживает ситуацию и получает удовлетворение от турбулентности отношений между Москвой и Вашингтоном. И дело теперь не только в ревности, но и в том, что Соединенные Штаты лезут из кожи вон, чтобы сдержать усиление международного влияния Китая, особенно в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в том числе активизируя военные приготовления, подтягивая к ним страны региона. Российский рычаг приобретает особое значение для Поднебесной в ее соперничестве с США.
Сбой в партнерстве Москвы с Вашингтоном и в целом с Западом обещает и углубление заинтересованности России в экономическом сотрудничестве с Китаем. До недавней поры оно оставалось ограниченным. Многие годы стороны не могли договориться о цене газа, и КНР ориентировалась на других поставщиков. А ей нужен российский газ из-за стремительно растущей потребности в импортных энергоносителях. Теперь по газу стороны договорились. И Пекин надеется по-настоящему развернуть инвестиционное и научно-техническое сотрудничество с Российской Федерацией, которое, по разумению китайцев, не очень получалось из-за неудовлетворительной конъюнктуры на российском рынке, а также отсутствия у элит в Сибири и на Дальнем Востоке готовности к широкомасштабной интеграции с восточным соседом. Как полагают в Пекине, настрой должен измениться в лучшую сторону.
Чувству солидарности китайских властей к позиции Кремля по Украине способствует и то, что они согласны с нашей интерпретацией событий. Официальные заявления Пекина отличаются сдержанностью, зато в комментариях СМИ, которые, конечно, отражают взгляды верхов, акценты расставляются без обиняков. Их смысл сводится к тому, что кризис спровоцировали Соединенные Штаты, которые добиваются ослабления России, изоляции ее от соседей и в конечном счете мечтают о развале Российской Федерации. Подчеркивается, что аналогичные планы Вашингтон вынашивает против Китая и в 1989 году уже предпринимал попытку взорвать китайское общество изнутри. В один ряд с нападками на Россию и Китай ставится провоцирование американцами революций на постсоветском пространстве.
Некоторые китайские авторы в Интернете выделяют линию Москвы в украинском кризисе, прежде всего присоединение Крыма к РФ, как пример для подражания. Китайскому руководству предлагается столь же энергично и жестко отстаивать свои интересы в конфликтных ситуациях в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Не исключено, что и во властных структурах КНР присутствуют такие взгляды.
Вместе с тем в китайском подходе к украинскому кризису не все совпадает с нашим. Для КНР острый характер носит угроза сепаратизма в Тибете и Синьцзяне. Не снята с повестки дня и проблема Тайваня, чьи власти не желают подчиняться политическому контролю со стороны Пекина. Выход Крыма из состава Украины (как до этого Абхазии и Южной Осетии из Грузии) может стимулировать сепаратистские настроения в упомянутых регионах Китая.
Следует учитывать и то, что Китай имеет немалые экономические интересы в Украине и вообще не хотел бы терять позиции в этой важной стране, тем более что на протяжении всего постсоветского периода никаких разногласий в китайско-украинских отношениях не отмечалось.
Очевидно также, что КНР не намерена из-за Украины вступать в конфронтацию с США, отношения с которыми и так весьма напряжены. Не в правилах Китая вмешиваться в чужие споры, к тому же для него, как уже отмечалось выше, предпочтительнее иметь лучше отношения с Москвой и Вашингтоном, чем те имеют между собой.
Еще одно обстоятельство заключается в том, что не все в Китае приветствовали бы чрезмерное усиление России (как, впрочем, и у нас немало тех, кого страшит быстрый рост могущества Поднебесной). В китайском Интернете стали появляться рассуждения о том, как бы Москва не вернулась на «старый экспансионистский путь русских царей и советских генсеков».
Впрочем, все это лишь моменты, в той или иной степени сопутствующие китайской позиции. Главное же в ней то, что Поднебесная настраивается на еще более тесное взаимодействие с Россией во всех областях. И это очень важно и ценно для нас.
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
