Алексей Наумов
Фото Reuters
Злой умысел второго пилота Андреаса Любица остается основной версией крушения лайнера компании Germanwings во французских Альпах. Согласно свежим данным следователей, он испытывал проблемы со зрением, которые могли поставить под угрозу его карьеру в авиации. Источник немецкой газеты Bild am Sonntag сообщил, что речь идет об отслоении сетчатки, которое могло возникнуть и на фоне психического заболевания. Более того, состояние пилота усугубилось известием о том, что его подруга ожидает ребенка.
Ранее полицейские пришли к выводу, что предполагаемый виновник скрыл от работодателя проблемы с психикой: во время обысков в его доме правоохранители нашли антидепрессанты и несколько медицинских справок, разрешающих Любицу не являться на работу. Одна из этих справок датировалась днем трагедии, а другая была порвана на мелкие кусочки и выброшена в мусорную корзину. Особо отмечается, что справки были выданы разными врачами – пилот пытался получить различные мнения касательно своего диагноза. Источник Welt am Sonntag сообщил, что он лечился сразу у нескольких психиатров и невропатологов. Что следует из количества найденных у него дома медикаментов.
Специалисты университетского госпиталя Дюссельдорфа подтвердили, что Любиц обращался в их клинику в феврале и марте для «диагностического исследования», однако отказались сообщить подробности, ссылаясь на закон о защите частной информации – по их словам, все медицинские документы переданы следствию. Тем не менее, они опровергли слухи, что погибший пилот лечился у них от депрессии. При госпитале есть центр лечения заболеваний зрения, что не позволяет сделать точный вывод о том, с какой именно проблемой он мог явиться к медикам. Представители федеральной службы гражданской авиации Германии подтвердили, что в личном деле Любица содержались особые отметки о его медицинском состоянии, однако они отказались пояснить, были ли они связаны с психическим здоровьем.
Глава авиаконцерна Lufthansa Карстен Шпор подтвердил, что все медицинские проверки Любиц прошел без проблем. «Он был готов к полетам на все 100% без каких бы то ни было ограничений», – пояснил Шпор. Он отметил, что во время обучения в летной школе предполагаемый виновник прерывал обучение на несколько месяцев по неизвестным обстоятельствам. Немецкие законы о защите частной информации не давали возможности выяснить, было ли состояние здоровья причиной такого перерыва, а сам Любиц никогда его не комментировал.
Авиакомпании и государственные регуляторы отрасли достаточно тщательно регламентируют процесс медицинских проверок своего персонала. Однако все регулярные обследования больше сосредоточены на проверке физической формы пилотов, а не их эмоционального здоровья. Проверочные методики полагаются на добросовестность пилотов, которые сами должны заявить об испытываемых ими психологических проблемах. Эксперты считают, что для многих людей это непросто ввиду ряда причин, одна из которых – общественные стереотипы в отношении людей с психическими отклонениями.
Специалисты также отмечают, что порядок ежегодных проверок, принятый для испытания физической формы, не может эффективно применяться для проверки психического состояния. Резкое изменение эмоционального фона может быть вызвано трагическим событием – например, разрывом отношений или смертью близкого родственника. Также недостаточно внимания уделяется общению с родственниками и друзьями сотрудников. За прошлые годы в пяти из восьми случаев намеренного разрушения самолета пилотами виновные предварительно делились своими планами с близкими. Помимо методических, налицо и кадровые сложности: например, Welt am Sonntag сообщила, что за здоровьем 5,4 тыс. пилотов Lufthansa следят только 20 врачей.
Еще не так давно и европейские, и североамериканские ведомства, регулирующие вопросы гражданской авиации, закрывали небо для сотрудников, заявивших о проблемах с психическим здоровьем. Отчасти это было вызвано традициями боевых пилотов – влияние военных порядков еще сильно среди пилотов коммерческих авиалиний. В последние годы на фоне медицинского прогресса и переменах в общественном мнении регуляторы несколько смягчили ограничения. Предполагалось, что это простимулирует пилотов самостоятельно признаваться в своих проблемах и обращаться за помощью к врачам. Ведь в прошлом они вынуждены были скрывать свои проблемы и лечиться в частном порядке, что могло повлиять на безопасность полетов. Остается надеяться, что из катастрофы будут сделаны правильные выводы, и психическому состоянию пилотов будет уделяться не меньше внимания, чем их физической форме.
Дарья Гармоненко 