Модно
1) Бросить все и уехать в Александровскую слободу. Бродить среди крапивы по пыльным дворикам, где куры. Перейти речку, в которой утопили царицу. Раскинуться на траве у Макакина пруда, положив под голову переписку Курбского с Грозным. Открыть бутылку антикварного пойла "Агдам". Лежать на пруду несколько дней, зарасти травой, подернуться ряской, исчезнуть. Очнуться спустя неделю на незнакомом диване. Вынуть из копилки хозяйской дочки один доллар на дорогу обратно. За это пообещать, что женишься на ней через пять лет.
Жениться.
2) Бросить все и выйти под вечер из дому. Зайти в магазин на углу Нового Арбата и попросить, чтобы пару бутылок "брюта" "Абрау-Дюрсо" положили в холодильник. Дожидаясь, пока шампанское остынет, поджигать пух у старого Гоголя. Забрать бутылки. Ближе к вечеру проникнуть в Дом Пашкова через третье окно слева, затянутое полиэтиленом. По винтовой лестнице в центре зала залезть на крышу. Сесть на край ротонды, открыть бутылку и пить из горлышка под звон кремлевских колоколов. Выпить, сколько получится, и спросить себя: что дальше?
3) Бросить все и договориться с приятелем на предмет роликов. Встретиться на "Университете", нацепить ролики и гонять до полуночи по Ленгорам. Без пяти минут двенадцать занять центральную позицию у парапета смотровой площадки напротив Главного здания. Приготовить бутылку белого чилийского вина "Concha y Tora". Когда ровно в полночь подсветка Университета погаснет, выпить вино в кромешной тьме - и на бешеной скорости свалиться вниз к Ленинскому проспекту. Прочесать весь проспект на одном дыхании, потом рухнуть в переулки и выкатиться на Новокузнецкую. Въехать на роликах в кафе "Пироги" ближе к трем утра, когда там, слава богу, уже никого не осталось. Заказать коньяк "Frapin" - и получить отказ. Поскандалить для виду и быстро перейти на водку, не снимая роликов. Встречать рассвет на горбатом мостике через Водоотводный канал, а потом сесть в такси, приехать домой, рухнуть в постель и заснуть. Не снимая роликов.
4) Бросить все и взять билет на "Невский экспресс" до Питера. Купить в Бологом копченую рыбу размером с человеческую ногу. Высадиться под вечер в городе и гулять с рыбой по Невскому. Украсть со стены дома вывеску "Улица Бармалеева". Завалиться в кафе "Крокодил" на Галерной. Не дождаться заказа и свалить в "Идиот" на Фонтанке. Пить с "Идиотом" портвейн "Calem", потом купить коньяк "Frapin" и пить его на лавочке в Таврическом саду. Лечь спать вместе с рыбой в Таврическом, но проснуться на улице Репина. Думать о причинах. Потом начать опаздывать на поезд. Разругаться с таксистом, но успеть на "Невский экспресс". На подъездах к Бологому вышвырнуть рыбу в окно. Пересчитать наличные и думать о том, как хорошо съездил в Питер.
5) Бросить все и уехать на чужую дачу под Можайск. Три дня лежать на солнце и читать только старые журналы "Огонек" и "Новый мир". Пить кефир с фермы и желудевый кофе из кладовки. Есть бутерброды с маслом и творог с вареньем из крыжовника. Ходить босиком. Слушать "Радио России". Таскать воду в бочку. Колоть дрова. Вечером жарить рыбу на мангале под сухое молдавское и салатик. После купаться. Считать звезды. Заснуть. Проснуться осенью. Вернуться в Москву.
Зачем? Нет ответа.
Глеб Шульпяков
Немодно
Слова и вещи стареют прежде, чем истекает срок годности. Приходится складывать их ближе к кассе - в специальные корзины или "модные" колонки, где все это будет стариться окончательно, перемешиваясь и покрываясь тоскливым налетом пыли и желтизны.
И что за прелесть эти кучи!.. Всяк в них выберет по себе. Виртуальная личность, политическая корректность, механическое пианино, русское зарубежье, суши, тамагочи, турнюры┘ Анталья, Акунин, Барнс, Болмат, Буковски, Ватель, Внутренняя Монголия, говори сердцем, дык, елы-палы, je t"aime, журфак, жалюзи, за стеклом, Зюскинд, Исигуро, Кысь, Липскеров, Мураками, non fiction, Орхан Памук, Русское радио, Тутуола - наше все, Убили негра, Хрен вам, а не Ширянова, Эймс, Юзефович, Яркевич, СНГ, СКВ, О.Г.И., НЛО, НРЗБ и присно.
Литературные сезоны приходят и уходят, а в памяти остается жужжание. Мода - опытный продавец товаров, ей известно, что в полный сосуд не нальешь заново, а посему форма - все, содержание нежелательно. Жилистый сюжет, сочные диалоги, ах, Венеция - родина футбола и слонов, золотая пыль дальних странствий, что еще?.. Монтаж аттракционов, импортная бижутерия против васильков-лютиков.
Плавали - знаем: в мире ничего нового, кроме зрительных и вкусовых впечатлений, а посему - вперед, в Баден-Баден, прочь от набивших оскомину берез и осин - пусть с ними приказчики разбираются.
Я догадываюсь, за что сиволапые так не любят приверженцев "актуальной культуры". За депопуляцид в самом прямом смысле слова. Актуальная - значит происходящая здесь-сейчас, не связанная с будущим, направленная на простое воспроизводство. Не случайно в авангарде "актуальности" - в музыке и кино - так популярны ремейки, трибьюты и прочие перепевы: новое есть хорошо забытое старое, это главная аксиома высокого искусства продажи товаров. Бесконечное прокручивание по кругу лейблов и брэндов рассчитано на то, что культурные поколения меняются быстро: те, кто это уже ел лет десять назад, не считаются, их место занято новыми кошельками. И не случайно основной вектор давления моды направлен на молодежь, подростков, даже младенцев - лишь бы память была короче.
И вот, дойдя до предела, система дала сбой. Энтропия информации, оказывается, противоречит заложенным отцами-просветителями основам: когда те провозглашали либертэ-эгалитэ, предполагалось, что опыт будет распространяться линейно, что у истории есть организующая информационные потоки цель. А если жизнь - сплошное "сейчас", и все, что нужно коровам, это плодиться и размножаться в очереди к мяснику, то на хрена тогда свобода и равенство?
Открытое всем ветрам царство моды отравилось ядом чванства и нетерпимости. Так уверенный в своей всепобеждающей всеядности Рим рыл себе Христову могилу, обжираясь экзотическими Митрами, Исидами и Осирисами. Либеральная общественность с аппетитом слопала предложенные постинтеллектуальные наживки и на глазах превратилась в фундаменталистскую - равную в пафосе ганичево-куняевской. Последние-то раньше безответно скалились на либералов, теперь трапеза будет взаимной. Удел любого фундаменталиста - грызня и ожесточенное выживание. Что ж, и такая мода меня устраивает.
Лев Пирогов
Татьяна Астафьева 
Дарья Гармоненко