Пошатнулась и рухнула в прах

Кн. В.А.Друцкой-Соколинский. На службе Отечеству: Записки русского губернатора. 1914–1918.
– М.: Русский Путь, 2010. – 318 с.

«┘На убийстве Распутина русская Немезида, прославленная беспристрастием и нелицеприятием, пошатнулась на своем недосягаемом доселе пьедестале и┘ рухнула в прах. Русская генерал-прокурорская власть предала лучшие заветы права, правды и погубила русскую юстицию┘ В русский, соперничающий с римским по своему совершенству закон явочным порядком вводится статья, по которой убийство по мотивам политическим оказывается дозволенным┘ Иначе говоря, казнь Желябова, Перовской, Кибальчича и других за убийство Александра II являлась ошибкой и заблуждением, ибо и это убийство также было основано на побуждениях строго политических».

И так писал не левый либерал, не конституционный демократ, а один из самых верных слуг и «охранителей» Российской империи, минский губернатор, князь Владимир Андреевич Друцкой-Соколинский. Представитель древнего княжеского рода, выпускник Императорского училища правоведения, он с самого начала своей государственной карьеры привлек к себе внимание. И во время работы в канцелярии одной из польских областей, и когда он был переведен в Кострому на должность советника губернского правления, князь выгодно отличался от многих своих коллег по службе. Ответственность за любое порученное дело, такт и тактичность в сочетании с необходимой жесткостью и, главное, полное подчинение своих собственных интересов интересам дела не могли не произвести впечатление на руководство. Николаю II доложили о способном чиновнике. Особенно Друцкой-Соколинский проявил себя во время подготовки празднования 300-летия Дома Романовых, который, как известно, ведет свое начало из Костромы, от стен Ипатьевского монастыря. За особое усердие князь стал вице-губернатором Могилева.

В 1917 году власть была взорвана, и Россия погибла. Александр Трифонов. Русский натюрморт

Это был, как впоследствии писал в Брюсселе сын Друцкого-Соколинского, «капитальный перелом в карьере. Князь выходил из строя подчиненного чиновничества на поприще широкой независимой деятельности».

Однако судьба готовила ему совершенно другие испытания. Началась война, в 1915-м из Могилева в Барановичи переехала ставка Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, а потом, приняв на себя командование армией, там разместил свою фронтовую резиденцию Николай II.

Можно себе представить, сколько забот легло на плечи могилевского руководства. Друцкой-Соколинский часто встречался с царем, и тот решил назначить способного руководителя губернатором в другой неспокойный прифронтовой регион – Минск. Однако было это в августе 1916 года, и возможностей реализовать свой организаторский талант у князя уже оставалось немного.

После революции Владимир Андреевич больше года скитался по областям юга России, работал в администрации Деникина, но в 1920-м вместе с тысячами других беженцев покинул Россию навсегда.

Конечно, все было непросто. Самый молодой губернатор Российской империи очутился в Италии, в каком-то нищенском безрадостном болоте, без всякой перспективы и надежды. Но он продолжал служить своей стране. Друцкой-Соколинский взялся за воспоминания. Обладая феноменальной памятью, князь писал обо всем, что с ним было на обожаемой родине. Имение, земства, губернские присутствия, люди, с которыми его сводила служба. «Пусть эти записки будут обывательским, дилетантским эскизом какой-либо незначительной детали громадной и величественной картины. Но пусть они будут правдивы. Этой правдивостью я дорожу, и ей я буду настойчиво следовать», – предупреждал он читателей.

И, естественно, Владимир Андреевич никак не мог пройти мимо оценки причин произошедшей катастрофы. Ему, многие месяцы бывшему в самом сердце событий, наверное, были очевидны и явные, и скрытые причины русской катастрофы 1917 года.

Интересно, что ряд выводов мемуариста об истоках Февраля почти дословно совпадают с мнением Александра Солженицына. «Менее чем в течение одного века молодая русская интеллигенция не только догнала Европу, но и во многих отношениях стала быстро ее опережать. Между тем русская народная масса, монолит в сто миллионов душ, продолжала оставаться в весьма первобытных во всех отношениях условиях существования. Причины этого явления покоятся исключительно на фактической финансовой невозможности даже для такого богатейшего государства, как Россия, удовлетворить из государственного бюджета все назревшие потребности и нужды огромного населения, разбросанного к тому же на почти безграничных пространствах». Не правда ли, как современно все это сегодня? Да и заключения мемуариста также не так далеки от наших дней:

«В этом удалении русского общества, русской интеллигенции и создавшейся из нее русской общественности от всей массы русского народа и заключаются, на мой взгляд, все причины расхождения интеллигенции, общества и общественности с национальной властью┘

В 1917 году власть была взорвана, и, конечно, в центре. Произошло это без участия народа, и Россия погибла. Дальнейшее развитие русских событий ясно доказывает, что в момент заговора и самого совершения переворота о народе не думали и им не интересовались».

И вот сегодня мы имеем прекрасную возможность познакомиться с этими мемуарами Друцкого-Соколинского. Предисловие написал сын Владимира Андреевича, и по сей день живущий в Брюсселе. «Записки» написаны очень просто, четко и ясно. И в то же время чувствуется человек старого, классического воспитания, обладающий собственным стилем. Перед нами автор, поневоле ставший историком, мемуарист, оценивающий события прежде всего с точки зрения полезности государству: «Нет сомнения, что совершенная, по мысли законодателя, структура русской губернаторской власти требовала от носителя ее не блеска таинственного великолепия, иерархической высоты и могущества, а тем более глупого, чванливого высокомерия, но предвидела вдумчивое, доброжелательное, дружественное и добросовестное сотрудничество с местными силами на общую пользу, осененное спокойным достоинством и авторитетом, присущими всякой сильной власти».