Главкнига. Чтение, изменившее жизнь

Боюсь, я совсем не оригинален. Упомяну нескольких авторов, книги которых становились мне особенно дороги в какой‑то момент жизни. Нет смысла, должно быть, говорить о Пушкине, Гоголе, Достоевском, Булгакове. Мимо них практически никто не прошел.

До армии было так:

«Красный» Маяковского

«Синий» Мандельштам

Нас вставляли больше

круче, чем сто грамм.

(начало одного из моих стихотворений).

Впрочем, Мандельштам возник еще раньше – до книжечки с предисловием Дымшица – в виде бледной самиздатовской копии. Придя из армии, помню, всюду таскал с собой книжку Заболоцкого со «Столбцами» – читал всем знакомым подряд, захлебываясь от восторга.Потом возник Бродский, которого только начали издавать.

Осенью 93‑го года я купил с рук на Калининском книжку‑перевертыш Саши Соколова («Школа для дураков» и «Между собакой и волком»). Ею тоже болел – недолго, но сильно.

Венедикт Ерофеев «Москва – Петушки» – само собой, а также «Вальпургиева ночь, или Шаги командора» (из хорошего сборника «8 нехороших пьес»), читая которую чуть не спятил от ужаса.

Наверное, список должен быть больше, но это то, что сразу пришло на ум.

Вологда