Подрывное бессилие родноверия

Родноверы играют с огнем гражданских конфликтов, и кое-кто из них на этом огне уже обжегся. Фото PhotoXPress.ru

Отток российских адептов неоязычества в воюющие в Донбассе украинские добровольческие батальоны заставил задуматься о том, какие процессы происходят в так называемом российском родноверии. Наметилась другая деструктивная тенденция, когда бывший родновер переходит в ислам, а оттуда – в ваххабизм. В российском медийном и читающем сообществе устанавливается мнение, что едва ли не все российские неоязычники – это подрывная «пятая колонна».

Такая точка зрения начала закрепляться после того, как родноверы не только «засветились» в украинских карательных частях, но и стали оттуда призывать к свержению российского политического строя. Например, примкнувший к «Азову» в 2014 году ставропольский язычник Сергей Букреев (он же волхв Яромир) откровенно заявляет, что Ставрополье и Кубань «должны вернуться в Украину». Ученица и землячка Яромира, снайперша батальона «Айдар» Юлия Толопа летом 2014 года агитировала украинских националистов к походу на Пятигорск – ее родной город.

Неоязычеством в свое время увлекался и Даниил Лящук – замкомандира печально известной карательной роты «Торнадо» и по совместительству адепт «Исламского государства» (ИГ, ИГИЛ, запрещена в России). Лящук, бывший фашиствующий рэпер, теперь мечтает о том, как ИГИЛ «скоро дойдет до России». Психофеномен язычника, ставшего сначала «борцом с москалями», а потом джихадистом, укрепил российского обывателя в откровенно конспирологической мысли: поклонение «русским богам» – это прямая дорога в ИГИЛ. Эту установку за год до евромайдана развил завсегдатай «Русских маршей» Константин Крылов, опубликовав в мае 2013 года в ЖЖ пост «Родноверие как путь к принятию ислама». Русского националиста за этот пост раскритиковали и мусульмане, и неоязычники. В частности, родноверы упрекнули Крылова в том, что он пытается представить язычество как систему, тогда как эта религия – антисистема. Поскольку язычество антисистемно, то в нем нет одной «генеральной линии».

О том, насколько страшен родноверческий «черт», корреспондент «НГР» узнавал изнутри – от тех, кто называет себя язычником или состоял в руководящих родноверческих кругах. Москвичка Ольга Полонская (по желанию собеседницы имя изменено), бывшая руководящая велхва (жрица), рассказала, что в начале – середине 1990-х годов людей вроде Букреева-Яромира к ним в общину не допускали. «Из-за того что у нас было много девушек со славянской внешностью, нас полюбили скинхеды, – рассказывает Полонская. – Но мы четко говорили скинам, что «салон Китти» им у нас не светит и имена Перуна и Лады несовместимы с Гитлером. Но были такие волхвы, которые принимали к себе всех без разбора: скинов, уголовников, просто гопников. Мы их называли «сам себе волхв»: в общине такого человека на момент ее создания только он и состоял. К «самому себе волхву» не шли из-за моральных качеств этого человека. Один такой приносил на наши праздники водку и потом в пьяном виде домогался девушек. Порядочные люди его избегали, поэтому он стал приваживать к себе маргиналов. У него откуда-то появились деньги, которыми он снабжал своих адептов».

«Когда я только пришел в общину, я думал, что родноверие строится не на нерассуждающей слепой вере, а на разуме и знаниях, – сказал «НГР» москвич Валерий Михайлов (имя изменено), бывший волхв. – Поскольку община – это общество думающих и знающих, то у нас должны быть демократия, равенство. Но вот в чем загвоздка. Равенство основано на идейности, а на одной идейности языческая община долго не простоит. Ближе к 2005 году верх стали брать амбициозные волхвы, желавшие сделать из нас политическое движение. Я их называю волхвами-политиками, в противоположность тогдашнему мне, волхву-идеалисту». По мнению Михайлова, в украинских батальонах и ИГИЛ оказываются как раз ученики волхвов-политиков.

«Кризис начинается с тех, кто пытается структурировать язычество: проводит конгрессы, съезды, назначает волхвов, – сказал «НГР» один из лидеров ставропольского родноверия Дмитрий Чернов. – Структурированные течения создаются сверху, органами. Потом эти течения оказываются у всех на слуху и их представители делают от лица всех язычников громкие заявления». Высказывая мнение о внешнем управлении родноверием, Чернов вспомнил, как органы ОГПУ – НКВД для контроля над заключенными создавали «воров в законе»: «Что структурно, то проще всего контролировать. Но я также хотел бы поблагодарить МВД за репрессии против честных язычников. Лучшей пропаганды родноверческого мировоззрения придумать невозможно. Люди стали больше нами интересоваться, а общины – избавляться от случайных людей». Дмитрий Чернов также прокомментировал «миграцию» своих единоверцев и земляков, Букреева и Толопы, в «Азов» и «Айдар»: «У большинства ставропольских родноверов проукраинская позиция. Люди воспринимают украинские события как геноцид славян, организованный отнюдь не Киевом. Но если ты не согласен – никаких проблем. Не нравится проукраинский волхв Петров – иди к провластному волхву Сидорову».

По словам Ольги Полонской, в российском родноверии сейчас происходит кризис. Социолог Юрий Московский, директор проектов Фонда развития международных связей «Добрососедство», сказал корреспонденту «НГР», что кризиса в российском родноверии нет как раз потому, что оно не состоялось как религия. «Это придуманная религия, родившаяся в конце 1980-х годов. Там с самого начала были расколы и недоверие друг к другу, поскольку основная часть неоязычников – люди, психически склонные к радикализму. В эпоху радикальных перемен радикальные активы перетекают с одной территории на другую, и наоборот. Вот и сейчас радикалы от родноверия обкатываются в Украине, чтобы вернуться в Россию. Но их немного, и они маргиналы даже для многих «своих». Все эти яромиры, будимиры и т.д. известны только благодаря пиару в СМИ».

По поводу потенциальной опасности неоязычества для России, о которой предупреждают эксперты и представители РПЦ, эксперт говорит: «С этим явлением давно работают спецслужбы, политтехнологи и политики. Малочисленность – не помеха подрывной деятельности. Для определенных задач как раз достаточно нескольких человек. Но не надо обо всем явлении судить по отдельным представителям. Верно, что каждый неонацист – это язычник, но неверно, что каждый язычник – это неонацист».