«Крестопад» по-осетински

Фото сайта blagos.ru

Архиепископ Владикавказский и Аланский ГЕРАСИМ (Шевцов) рассказал журналисту Анастасии КОСКЕЛЛО о проблемах православной миссии в Северной Осетии и об отношениях со сторонниками «традиционной религии».

– Ваше высокопреосвященство, какой образ Республики Северная Осетия был у вас на момент назначения сюда архиереем в 2021 году?

– У меня не было абсолютно никаких представлений о Северной Осетии. Это назначение для меня стало полной неожиданностью. Конечно, я слышал о городе Владикавказе, но на тот момент я никогда здесь не был. Я начал вспоминать школьный курс географии, стал, что называется, гуглить, читать новости, смотреть какие-то ролики. Но все равно не было понимания, с чем придется иметь дело. Знания были практически нулевыми. Когда я приехал, постепенно начал входить в курс дел.

– Чем местная церковная жизнь отличается от московской?

– Здесь прекрасная природа, прекрасные люди. Но все-таки мы находимся на достаточно далекой окраине. И по темпам «движения вперед» мы сильно отстаем от центральных областей России. Решения здесь принимаются очень медленно. То, что решается в Москве одним телефонным звонком, в Осетии требует больших трудов. Но в конечном итоге мы все решаем.

– Правда ли, что православная миссия в Осетии сталкивается с противодействием местных «традиционалистов»?

– Противодействие есть, и очень серьезное. Вообще осетинскую традиционную религию язычеством в полной мере назвать невозможно. Скорее это народное христианство. Выдающийся местный этнограф Вилен Уарзиати в своем труде «Праздничный мир осетин» убедительно доказал, что осетинский народный календарь – это, по сути, календарь христианский. Исторически между осетинской традицией и православием не было конфликта. В прошлом году мы отмечали 250-летие присоединения Осетии к Российской империи. Так вот, Елизавета Петровна приняла осетин под свое покровительство как единоверных. Потому что их послы заявили об аланах как о православном народе. В записках епископа Владикавказского Иосифа (Чепиговского; занимал владикавказскую кафедру в 1875–1888 годах. – «НГР») рассказывается, что во время его приезда на горные приходы часто в храме присутствовали и священник, и местный дзуарлаг, то есть хранитель святилища. И до 1990-х годов эти народные традиции мирно сосуществовали с институциональным православием. Но затем в республике появились люди, которые начали оспаривать христианские корни этой традиции и вообще отрицать христианское наследие Осетии. Они утверждали, что христианство чуждо осетинам, что оно было принесено сюда только русскими миссионерами в XIX веке. Началась повторная волна свержения «окаянного ига российского царизма».

– В чем это выражается на практике?

– На этой почве бывали случаи вандализма. Например, в 2013 году в Куртатинском ущелье у часовни Рождества Богородицы, где долгое время хранилась чудотворная Моздокская икона Божией Матери, неизвестные сломали крест. Они также вынесли из часовни иконы и памятную табличку с именами тех людей, кто помогал восстанавливать часовню, и выбросили все это в пропасть. Сейчас в часовне устроено «святилище», а в ущелье стоит стенд с плакатом, в духе советской пропаганды 1920-х годов, о том, как Российская империя угнетала осетин… К сожалению, до 2021 года все это имело поддержку на высоком уровне. Несколько лет подряд в республике велась активная пропаганда того, что христианство не имеет отношения к истории Осетии, хотя при этом параллельно готовился праздник 1100-летия крещения алан. Было очевидное «раздвоение» месседжа местной власти. В публичном поле звучали прямые оскорбления в адрес православия. В частности, депутат молодежного парламента в 2019 году в нецензурных выражениях потребовал удалить всех православных из Осетии. Мой предшественник, митрополит Леонид (Горбачев), сталкивался здесь с прямым противодействием. Поэтому, когда я сюда впервые приехал, я столкнулся если не с враждебностью, то с некоторой настороженностью. И на меня смотрели примерно так: «Ну, что этот теперь нам скажет?»… Слава Богу, мы, я надеюсь, уже нашли общий язык, и отношения церкви и власти в Осетии стали гораздо спокойнее. По крайней мере празднование 1100-летия крещения Алании и приезд патриарха Кирилла осенью 2022 года хотя бы отчасти сняли остроту противостояния.

– В чем заключается основная проблема?

– Проблема в том, что многие местные древние храмы сегодня официально переданы в пользование различным общественным организациям, продвигающим «традиционную религию» и отрицающим христианское наследие Осетии. Например, средневековый храм Святого Георгия в поселке Дзивгис сегодня не действует как храм, он превращен в «святилище». Теперь там нет крестов и православных туда не пускают. Если я туда попытаюсь зайти, дзуарлаг может просто запереть дверь и меня туда не пустить. Хотя наши священники еще несколько лет назад служили там литургии. Или, например, знаменитая роща Хетага в Алагирском районе сегодня практически недоступна для желающих помолиться христиан. Хотя общеизвестно, что Хетаг, в честь которого названа эта роща, был христианином, сыном кабардинского князя, отказавшегося принимать ислам и бежавшего от преследований в Осетию. Когда-то там была часовня – сегодня только «святилище». Или средневековый храм святой Троицы в Рекоме. Теперь это «священное место», в которое православным вход запрещен. И публично оспаривается, что там когда-то была православная церковь. Хотя в Эрмитаже хранится икона Феодоровской иконы Божией Матери из Рекома...

– Какой выход из этой ситуации вы видите?

– На мой взгляд, важно понять, что именно появление псевдотрадиции создало в Осетии такую серьезную напряженность. Причем лично я вообще не стал бы называть этих людей традиционалистами. «Традиционалисты» – это их самоназвание. Любой религиовед скажет, что если традиция прерывается более чем на 30–40 лет, то все, что мы наблюдаем дальше, – это уже не традиция, а реконструкция. Это нечто «по мотивам». Научный анализ не позволяет считать многие их обряды, внедряемые сегодня, исторически укоренившимися. Например, практика зарезать бычка на весенние праздники появилась в Осетии совсем недавно.

Согласно трудам Уарзиати, еще в 1940-е годы праздничный стол весной у осетин всегда был постным. На селе никогда не резали скотину весной, после голодной зимы – ее откармливали. Просто в наше время появились холодильники… И таких нестыковок очень много. Но они утверждают: «Наши старшие нас так научили». По моему глубокому убеждению, корни этой ситуации – не на территории Осетии. Потому что результат – противостояние внутри осетинского этноса. Ведь людям теперь могут заявить: «Если ты крещеный, то ты не осетин». Или: «Если ты мусульманин, то ты не осетин». Это не религиозный поиск, который происходит внутри осетинского общества. Насколько я знаю, многие паблики, которые ведут такую пропаганду, администрируются за границей.

– Выражение «Осетия – единственная православная республика на Кавказе» – насколько оно сегодня соответствует действительности?

– Да, это так, и это официальный дискурс руководства республики, хотя в Конституции, разумеется, об этом не сказано. Надо просто принять во внимание статистику. По данным Министерства национальностей, согласно опросу 2012 года, у нас 48,6% жителей республики считают себя православными, около 22,5% – сторонники «традиционной религии», 12,2% – мусульмане. Ни в одной российской республике Кавказа такого высокого процента православного населения нет. Остальные республики – преимущественно мусульманские. Поэтому Осетия имеет исключительное положение. И я свидетельствую, что храмы у нас всегда полны.

– Местные власти доброжелательны к церкви?

– Безусловно, у нас есть необходимое взаимопонимание. Мы стараемся не конфликтовать на пустом месте. Я прекрасно понимаю, что руководство республики должно выстраивать взвешенную внутреннюю политику и не может не учитывать тех 20% сторонников традиционных верований, о которых говорит статистика. Поддерживать исключительно православных верующих губернатор не может себе позволить. Он также должен уделять внимание мусульманам. Сегодня у нас здесь сложился некий баланс сил.