Анастасия Коскелло
Фото сайта copticorthodox.church
Иерарх Коптской церкви, епископ Гизы ФЕОДОСИЙ рассказал журналисту Анастасии КОСКЕЛЛО о способах выживания христиан в стране с мусульманским большинством и об отношениях древней общины Египта с РПЦ.
– Ваше преосвященство, как сегодня чувствует себя коптская община Египта?
– Сегодня наша церковь чувствует себя хорошо. Однако чем больше в нашей жизни сложностей, тем больше мы приближаемся к Богу. Трудности только усиливают нашу церковь. Мы понимаем, что за то, что в Египте родилось православное монашество, за то, что по нашей стране путешествовало Святое семейство, – мы должны платить своей кровью. Но эти моменты только укрепляют нас. Это наша судьба, наш крест, и мы его несем. Несмотря на все предшествующие сложности, мы продолжаем существовать, мы остались в этой стране, мы здесь живем – и это чудо Божие. О дереве судят по его плодам. 21 ливийский мученик, убитые в 2015 году, – это плод нашей церкви. Все эти люди были членами коптских общин Египта, которые поехали в Ливию, чтобы прокормить своих детей. Это были очень простые люди, никто из них не имел духовного образования. Но ни один из них не отказался от своей веры. Им всем предлагали отречься, но они с радостью пошли на смерть. Более того, я вам скажу, что мы потом ездили в деревню, где жил один из этих мучеников, и там нам рассказали, что его мать, когда узнала, что их арестовали, начала поститься, чтобы сын не отрекся от веры. И когда она узнала, что их казнили, но он не отрекся, она прекратила пост и начала праздновать. Люди сначала подумали: она с ума сошла. Но потом поняли: она была счастлива, что ее сын умер христианином. «Я боялась одного: что мой сын откажется от Христа. А теперь он за меня молится», – говорит эта мать. Мы верим, что из каждой капли мученической крови, которая падает на землю, вырастают несколько христиан. Многие наши враги не понимают этого.
– Какова в Египте динамика отношений религий и государства?
– Многие наши вопросы сегодня позитивно разрешаются. Отношения между нашим патриархом Тавадросом II и президентом Абдель Фаттахом ас-Сиси очень хорошие. Президент старается вернуть нашей церкви ее законные права, которые ранее были у нее отобраны. Поэтому динамика, безусловно, положительная. В наших епархиях строится много храмов, активно развивается система религиозного обучения детей. Постепенно те проблемы, которые существовали, уходят. Сегодня мы живем в покое и в мире. Безусловно, нынешнее время для нашей церкви – гораздо лучше, чем то, что было до 2011 года.
– Можно ли говорить о равных правах христиан и мусульман в египетском обществе?
– Мы стараемся отстаивать наши права законным путем. У нашей церкви хорошие юристы-консультанты.
– Насколько копты интегрированы в египетский социум?
– Мы живем в большом обществе. В этом обществе есть разные люди – и добрые, и злые. Есть нормальные верующие люди, есть фанатики. Но практически во всем Египте христиане и мусульмане живут рядом, бок о бок, все вместе. Отдельных мусульманских или христианских деревень или кварталов у нас практически нет. И по внешним признакам вы сразу не отличите, кто перед вами – мусульманин или христианин. Наши общины живут мирно, и не было бы никаких столкновений между ними, если бы не вмешивались внешние силы, которые хотят разделить египетское общество. Прежде всего это «Братья-мусульмане» (террористическая организация, запрещенная в РФ. – «НГР»). Они прекрасно понимают: чтобы сломить Египет, нужно взорвать наше общество изнутри, разделить наш народ по религиозному признаку. Они стремятся к уничтожению национальных государств и рассматривают себя как транснациональную мусульманскую сеть. По сути, это мусульманский глобализм. Слава богу, сейчас наше государство активно борется с этой идеологией.
– Поддерживаете ли вы лично какие-то контакты с мусульманским духовенством?
– Обязательно. Мы встречаемся на всех государственных мероприятиях. Мы их поздравляем с их праздниками, с Рамаданом и Ид аль-адха (Курбан-байрам), они нас поздравляют с Рождеством и Пасхой.
– Христос говорит: «Идите и научите все народы». Но христианская проповедь за пределами храма в Египте запрещена законом. Как Коптская церковь справляется с этой ситуацией?
– Не обязательно проповедовать словами. Во-первых, мы имеем возможность ходить по улице в священническом облачении и с крестами. Мы ходим так везде и всюду. И самое главное: нам запрещают проповедовать, но не запрещают творить добро и раздавать свою любовь всем людям, которых мы встречаем. Это и есть самая лучшая проповедь. Люди видят наши дела и тоже прославляют нашего Бога. Все наши верующие, в том числе миряне, знают, что внешние люди судят о нас по тому, как мы себя ведем и какая любовь между нами. Поэтому они стараются быть честными и порядочными везде, в любой обстановке, в том числе на рабочих местах. Мы стремимся без всякой проповеди вести себя так, чтобы про каждого из нас люди сказали: «О, это христианин!»
– Насколько жесткий контроль государства за интернетом? Разрешены ли выступления священников в Сети?
– Что касается наших монахов, то они почти не пользуются интернетом. Во многих монастырях интернета нет, есть только один мобильный телефон на всю братию и один на всех компьютер, к которому можно подойти, только если нужно выполнить конкретную задачу. Приходским священникам никто не запрещает телефонов, так как они поддерживают связь с прихожанами – им постоянно звонят, вызывают на крещения, отпевания и так далее. В соцсетях ведут церковные группы, никто этому не препятствует – ни государство, ни священноначалие. Кроме того, у нас есть три церковных телеканала, они общедоступны. Наш патриарх каждую среду выступает с проповедью, через эти каналы она транслируется на весь мир. Наша информационная деятельность никак не ограничивается, но есть одно условие: мы не занимаемся политикой, не участвуем в деятельности политических партий. Если какой-то священник переступает эти красные линии, патриархия вмешивается и пресекает это.
– Вы говорили о религиозных фанатиках. Как часто случаются их нападения на коптскую общину?
– В 2013 году в один день фанатики подожгли 70 наших храмов. Но государство за свой счет отремонтировало нам все эти храмы. В настоящее время бывают эксцессы на местах. Если такое случается, собирается местная комиссия, куда входят и представители христиан, и представители мусульман, и вместе разбирают каждый такой случай и определяют виновных.
– Как бы вы описали отношения вашей церкви с Московским патриархатом?
– Нас разъединяют отдельные богословские вопросы, но вещей, которые нас объединяют, гораздо больше. Мы должны акцентировать внимание на том, что нас объединяет. Это не означает, что кто-то из нас должен отказаться от своего вероучения. Мы должны быть в диалоге. Мы молимся о здоровье и долголетии патриарха Кирилла и о том, чтобы Русская церковь развивалась, в том числе в Африке, и чтобы развивались дружественные отношения наших церквей. Вы нас понимаете, потому что ваша церковь – тоже мученица, ваша земля была полита кровью 70 лет. Кровь мучеников – это то, что нас объединяет. Мы за то, чтобы наша церковь кооперировалась с вашей. Потому что есть страны, где присутствует наша церковь, но нет вашей, и наоборот. Если наши церкви в будущем объединятся, то мы сможем восполнять потребности друг друга, и это будет в интересах народа. Потому что в противном случае и наши, и ваши люди будут отходить от религии или искать утешение в других конфессиях и сектах. Если мы объединимся, мы вместе сможем противостоять глобализму и различным антихристианским движениям.
– Ваши соседи по Египту – Александрийский патриархат. РПЦ разорвала с ним отношения, в то время как вы поддерживаете общение с РПЦ. Не критикуют ли вас за это в Александрии?
– Безусловно, они недовольны. Когда они отобрали храм у РПЦ, мы тут же, со своей стороны, предоставили ей свой храм, чтобы русские священники могли служить в Египте. За это на нас обрушился шквал критики. Но мы относимся ко всем с любовью. Мы никогда не отвечаем на ненависть ненавистью. Наша церковь всегда стремится сеять любовь, мир, добро и уважение независимо от того, как ведут себя окружающие. Если мы будем им подражать, это будет означать, что они – наши учителя.
– В Коптской церкви вы отвечаете за отношения с Московским патриархатом. Недавно РПЦ учредила в Каире митрополичью кафедру. Как смотрит на это ваша церковь? Есть ли у РПЦ перспективы в Египте?
– Мы полностью поддерживаем решения РПЦ и стараемся помогать ей во всем. Достижения Русской церкви в Африке очень радуют нас. Наш патриарх неоднократно встречался с митрополитом Константином (патриарший экзарх Африки, митрополит Каирский Константин (Островский). – «НГР».). И мы сделаем все, чтобы РПЦ получила в Каире землю и построила здесь храм.
