Виктор Литовкин Поводом для командировки в Лондон стало приглашение на семинар в Международном институте стратегических исследований (The International Institute Strategic Studies, IISS), посвященный перспективам взаимоотношений НАТО и России после конфликта в Грузии. Так гласила официальная повестка дня этого мероприятия.
А о том, что к обсуждению проблемы отношений между Брюсселем и Москвой организаторы семинара отнеслись очень серьезно, свидетельствует и состав его участников. Среди них помимо самих сотрудников IISS и директора программ по России и Евразии института Оксаны Антоненко были глава Информационного бюро НАТО в Москве Изабель Франсуа, представитель Департамента политического планирования штаб-квартиры Североатлантического альянса в Брюсселе Джими Шеа, директор российского центра Французского института международных отношений Тома Гомар, представитель Министерства иностранных дел Польши Адам Коберацки, ведущий научный сотрудник Центра по исследованию региональных программ безопасности Института Дальнего Востока РАН Юрий Морозов. А еще представитель Военного колледжа НАТО в Риме Карл-Гейнц Камп, глава Департамента России и Евразии независимой экспертной организации по международным исследованиям (Chatham House) Джеймс Шерр, представители посольств России и Словакии. Всего 27 ведущих экспертов из многих стран Европы.
Цель семинара, не скрывали в Международном институте, – выработать рекомендации к открывающемуся в декабре в столице Бельгии саммиту Североатлантического альянса, к возможному затем проведению заседания Совета Россия–НАТО. И там, и там в повестке дня будет проблема урегулирования отношений между Брюсселем и Москвой. На краткосрочную и среднесрочную перспективу. А также вопросы по моделям и областям сотрудничества блока с РФ, которое, как заявил генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер, продолжится, но не будет таким, как раньше. А каким оно было?
БЫЛА БЕЗ РАДОСТИ ЛЮБОВЬ
О российско-натовских отношениях, сложившихся к моменту начала «пятидневной войны» на Кавказе, мнения участников семинара разделились. Кто-то говорил, что они оказались достаточно прагматичными. Вспоминали программу «Партнерство во имя мира», в которой принимают участие и российские военные; визиты офицеров альянса в Москву и другие города РФ, российских – в Брюссель, Рим, в американские военные вузы; соглашение о помощи терпящим бедствие на море; помощь английских специалистов в подъеме АПЛ «Курск» и спасении батискафа АС-28. Не были забыты совместные полевые учения и КШУ, в том числе и по проблеме ПРО ТВД; российские корабли, задействованные в натовской программе «Активные усилия» в Средиземном море; заходы наших моряков в западные порты, атлантистов – в Мурманск и Североморск. Приводили многие другие примеры успешных контактов, военно-технического сотрудничества, включавшего поставки российского оружия в страны НАТО (например, в Грецию), модернизацию истребителей МиГ-29, стоящих на вооружении Словакии, под стандарты и требования Североатлантического альянса┘
Кто-то, напротив, говорил о кризисах, которые происходили между сторонами после начала бомбардировок Югославии в 1999 году, когда отношения были заморожены почти на год, о продвижении НАТО на восток, которое в российской столице всегда воспринималось крайне негативно. Не обошли молчанием и мораторий на ДОВСЕ, который объявила Россия в конце минувшего года, нарушение Соединенными Штатами Основополагающего акта Россия–НАТО, в том числе и размещение американских военных баз в Болгарии и Румынии.
Не осталось без внимания и стремление Вашингтона создать третий позиционный район своей стратегической ПРО в Польше и Чехии, против чего категорически возражает Москва и грозит в ответ установить оперативно-ракетные комплексы «Искандер-М» в Калининградской области. Помянули также неадекватную реакцию руководства НАТО на августовские события на Кавказе, приостановку Брюсселем всех контактов с российскими военными после проведения 58-й армией России операции по принуждению к миру грузинских агрессоров┘
Правда, бросилось в глаза то обстоятельство, что представитель НАТО так и не смог ответить на простой вопрос, который задал один из участников семинара (кстати, отнюдь не гражданин РФ): определил ли официальный Брюссель, кто был зачинщиком войны в Южной Осетии? А точнее, кто стал агрессором? Представитель Брюсселя отговорился, что в НАТО сейчас как раз и создают комиссию, чтобы глубоко разобраться в этом вопросе. Это не могло не вызвать улыбку у россиян.
Странно, заметил один из них, что такая серьезная организация, как штаб-квартира Североатлантического альянса, не замечала, что за пять лет грузинское руководство в разы увеличило свои расходы на военные цели – с 15 млн. долл. до 1 млрд. Разве в Брюсселе не понимали, зачем Тбилиси закупает тяжелое вооружение по всей Европе, в том числе и у членов альянса? Не слышали бывшего министра обороны Грузии и ближайшего соратника президента Михаила Саакашвили Ираклия Окруашвили, который еще в 2005 году публично поклялся, что новый год он встретит в Цхинвале? Неужели профессиональные военные разведчики из стран НАТО, которые находились в числе наблюдателей ОБСЕ, не видели, как накануне начала массированного обстрела Цхинвала из систем залпового огня, из 122-мм и 152-мм орудий, из танков грузинские генералы сосредотачивают вокруг столицы Южной Осетии тяжелые вооружения, свозят туда сотни ящиков с боеприпасами? Представитель НАТО ничего на это не ответил.
Главным препятствием в отношениях между Брюсселем и Москвой, говорили участники семинара, стал лед недоверия, который, как ни странно, появился именно за годы взаимодействия. Сначала непонимание друг друга, а потом и подозрение в том, что одна сторона замышляет нечто нехорошее против партнера. А еще попытки НАТО, в том числе и под воздействием ведущей державы альянса, выступать в роли всезнающего и всемогущего ментора.
Другая сторона категорически отказалась от примерного, с точки зрения Запада, поведения и стала решительно отстаивать свои национальные интересы. Вплоть до применения оружия. Как это продемонстрировал конфликт на Кавказе. Война в Южной Осетии, сказал один из экспертов, превратилась в ту красную линию, которая показала НАТО и всему остальному миру, что есть ситуации и принципы, где Россия не остановится ни перед чем для того, чтобы защитить своих граждан, их жизнь и здоровье. Что свои интересы Москва теперь будет обеспечивать не только на словах, но и конкретными делами.
Эта решительность России идти до конца в отстаивании своих интересов, почувствовалось в ходе дискуссии, и вызвала некоторое замешательство в рядах членов НАТО. Североатлантический альянс, который в принципе не имел никакого прямого отношения к августовским событиям на Кавказе, как бы раскололся на две неравные части. С одной стороны, дипломаты и военные требуют «примерно наказать Россию за агрессию против Грузии», а с другой – многие понимают, что преступный режим Тбилиси своей провокационной политикой едва (если бы Грузия на тот момент была членом НАТО) не втянул Запад в войну с РФ, чуть ли не поставил мир на грань ракетно-ядерного конфликта. А он никому в Европе не нужен. Как не нужен и длительный бесплодный раздрай с одной из крупнейших и богатейших стран планеты. От которой сегодня многое в Европе зависит. В том числе и ее энергобезопасность.
Кризис доверия в отношениях НАТО и России, согласились участники дискуссии, дошел до самой низшей точки. И что сейчас делать, как вернуться в сотрудничеству, пожалуй, точно не знает никто.
ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИТСЯ
Совет Россия–НАТО, говорили на семинаре, был иллюзией партнерства и равенства, где, как было обещано в Римской декларации, каждая страна альянса выступает только от своего имени, а не от всех членов Североатлантического союза сразу. То есть 26 + 1. И первое время так было. Стороны договорились соглашаться там, где они могут согласиться, и не сосредотачиваться на том, в чем согласия нет. При этом Россия не обладала правом вето. Но случилось так, что в моменты острой дискуссии стал вступать в действие принцип «евро-атлантической солидарности». И Москва опять, как перед этим в Совместном постоянном совете Россия–НАТО, оказалась одна против всех остальных. Означает ли это, что Совет Россия–НАТО исчерпал свои возможности? Что необходимо создавать новый механизм взаимодействия?
Ответ на эти вопросы должен дать ближайший саммит альянса. Но опять же есть инициатива президента России Дмитрия Медведева о создании «Хельсинки-2», нового общеевропейского договора о безопасности. Может ли он заменить те механизмы взаимодействия, которые плохо ли, хорошо ли, но все-таки работали? У сторон нет другого форума, кроме Совета Россия–НАТО, чтобы высказать свое мнение друг другу. Правда, при условии, что его хотят услышать и понять.
Некоторые участники семинара утверждали, что инициатива Медведева направлена не на сотрудничество с Европой и США в области безопасности, а на раскол НАТО, на изоляцию Старого континента от Северной Америки. Об этом свидетельствует и активность Москвы в налаживании двусторонних связей. Например, с Парижем, Берлином, Римом┘ Противопоставление этих контактов и договоренностей тем решениям, которые принимаются в Брюсселе.
Российские эксперты возражали: наоборот, если вчитаться в слова российского президента, станет ясно, что он за совместную работу и Европы, и США, и Канады, и России по общим проблемам безопасности, которые у нас действительно существуют и о которых все знают. В том числе и за сотрудничество в этом направлении с НАТО, ОБСЕ, ОДКБ, даже с ШОС. Проблемы общие – это международный терроризм, распространение ядерных и ракетных технологий, наркотики, незаконная миграция, транснациональная преступность, борьба с пиратством┘
Нужна общая позиция внутри НАТО по отношению к России, отмечали эксперты, и только потом можно выходить на разговор и договоренности с Москвой. Надо сотрудничать, но лишь на условиях альянса, заявляли представители Брюсселя. Но так уже никогда не будет, возражали им другие. Взаимодействие возможно лишь на равноправной основе, с учетом национальных интересов и России. В противном случае опять ничего не получится. Впрочем, достигнуть согласия в этих вопросах Североатлантический союз сможет, пришли к выводу некоторые участники семинара, не раньше марта–апреля, когда в США в полную силу начнет действовать новый президент и когда он четко обоснует свою политику в отношении НАТО и России.
Тем не менее уже сегодня существуют наиболее раздражительные проблемы в отношениях между Москвой и Брюсселем, и надо искать выход из них. Одна из таких проблем – новое расширение НАТО на восток, предоставление ПДЧ (программы действий по присоединению к членству) Украине и Грузии. Одни участники семинара предлагали не отказывать Киеву и Тбилиси в приближении к этой программе, тем более что на Бухарестском саммите им было обещано вступление в альянс. Но – с другой стороны – не форсировать, а скорее затянуть этот процесс. Обставить его определенными условиями, которые Североатлантический союз всегда выдвигает перед кандидатами в НАТО. Имеются в виду, например, требования к первому этапу, второму и так далее. Не нужно ставить здесь жесткие временные рамки, говорили эксперты, необходимо добиваться качественной подготовки кандидатов. Словом, затянуть этот процесс до бесконечности.
Но тут же раздавались голоса и о том, что к каждой из стран необходимо подходить индивидуально. Притормозить, к примеру, Грузию и поддержать Украину. Наличие базы российского Черноморского флота в Севастополе не может служить причиной ее сдерживания (НАТО никогда не требовала вывода ЧФ из Крыма), как и то, что 67% украинского населения против вступления своей страны в альянс. Как вспомнил один из участников дискуссии, только 20% граждан Хорватии соглашались на ее вхождение в НАТО, но это не помешало ей стать частью союза. А с Украиной такое не пройдет, возразили ему некоторые эксперты.
Другие выступающие предлагали вообще заморозить на время сам процесс принятия в НАТО новых членов. Нужно искать для работы альянса другие сферы. Например, обратить более пристальное внимание на страны Центральной Азии, которые могли бы сыграть более активную роль в помощи НАТО в Афганистане. И тут нужно взаимодействовать не только по отдельности с каждой из республик, но и с Организацией Договора о коллективной безопасности, с Шанхайской организацией сотрудничества. Центральноазиатские страны входят во все эти структуры, и вместе они располагают потенциалом, который может пригодиться для борьбы с «Талибаном» и «Аль-Каидой». И опять же здесь не стоит пренебрегать возможностями России, которая продолжает играть в этом регионе достаточно существенную роль. Причем, несмотря на существующий конфликт с Брюсселем, продолжает оказывать ему помощь и поддержку в проведении антитеррористической операции в Афганистане.
Напомнили участники семинара и о горячей линии, которая существует между Москвой и Брюсселем, о возможности поднять телефонную трубку и мгновенно связаться с российскими руководителями, выслушать их, понять логику поведения и только потом принимать какие-то решения. А не поступать спонтанно, в порядке рефлекторной реакции, которая ни к чему хорошему не приводит.
Раздавались предложения и о том, чтобы создать в НАТО специальный отдел по взаимодействию с Россией. Она давно уже не входит в обойму восточноевропейских стран, которыми занимаются в альянсе, требует к себе эксклюзивного внимания наиболее авторитетных специалистов, которые понимали бы процессы, происходящие как в самой Москве, так и в ее отношениях с внешним миром, умели донести эти процессы до внимания руководителей штаб-квартиры альянса. Где, похоже, не всегда правильно и адекватно реагируют на слова и дела своего восточного партнера. Говорилось и о том, что Североатлантическому альянсу давно пора выработать долгосрочную политику не только по отношению к России, но и к Китаю, Индии, Пакистану, другим крупным и ведущим странам мира. Ведь они набирают все больший и больший вес в мировой политике, и их точкой зрения уже не удастся пренебрегать.
┘О выводах, которые сделали организаторы семинара «Перспективы отношений Россия–НАТО после конфликта в Грузии», судить трудно. Итоговый доклад готовится в Международном институте стратегических исследований в Лондоне с участием западных экспертов. Но одно можно сказать точно: НАТО готова к сотрудничеству с Россией, как и Россия готова к сотрудничеству с НАТО. Но на новой основе, где на равных будут учитываться интересы той и другой сторон. Им друг без друга никуда не деться. А значит, надо искать точки и пути соприкосновения, взаимных уступок. Иначе конфликт на Кавказе может показаться только маленькой репетицией большой беды.
Лондон–Москва
Дарья Гармоненко 