Андрей Кисляков
Лекции по материаловедению приблизят к изучению матчасти. Фото РИА Новости
Не берусь утверждать определенно, кто мешает крепнуть России в целом, однако в недостатке ее боеготовности, если судить по официальным высказываниям, виноваты уже который год студенты. Иными словами, вузовец в строю – необходимый и незаменимый фактор успешного комплектования отечественных Вооруженных сил. Вот только вряд ли сдобренные студентами войска и есть такая нужная нам современная армия.
Школяра в новой российской истории уже пробовали оказармить, выхватив с военной прямотой бедолагу непосредственно из аудитории. Эксперимент, правда, не удался, вызвав шквал критики на всех уровнях. Тогда решили школьное образование растянуть до критических 18 лет, тем самым почти убив юношеские мечты отвертеться от армейской службы. Да и после вуза новоиспеченного физика-химика караулят все военкоматы при поддержке полицейских облав вплоть до исполнения кандидату в рядовые заветных 27 лет.
Как заявил в июне прошлого года член комитета Госдумы по обороне Вячеслав Тетекин, численность Вооруженных сил России составляет 800 тыс. человек, что на 200 тыс. меньше, чем было запланировано в соответствии с планом реформы армии. То есть как ни крути, а обороняться без миллиона никак невозможно.
МОМЕНТ ИСТИНЫ
Долгожданное ньютоновское яблоко все-таки упало. Но политкорректно стукнуло как бы снизу. «Эврика!» – вскричала после Нового года окрыленная сенсационной идеей группа ректоров московских вузов и предложила Минобороны направлять учащихся военных кафедр на службу в армию во время летних каникул. Цель – организовать для студентов срочную службу в рассрочку – по три месяца в год. И так – в течение трех лет, пока человек учится. А еще три месяца, которых не достает до принятого сейчас годичного срока службы – студент будет учиться родине служить непосредственно на военной кафедре родного вуза. Затем не отягощенные более тяжким бременем срочной службы выпускники идут работать по специальности.
Глубинный смысл данного действа мне лично видится ясно. Ученые мужья решили таким образом «задобрить» МО и снизить хотя бы ненадолго накал страстей вокруг студенческого призыва. А там, глядишь, как в песне – новый поворот, который еще неизвестно куда занесет.
Реакция военного ведомства и впрямь оказалась весьма терпимой. «Мы не отметаем эти идеи, мы изучаем данные предложения и будем работать в этом направлении», – заявил статс-секретарь – заместитель министра обороны Николай Панков. Он добавил, что Минобороны очень уважительно относится к этим предложениям.
Стремясь закрепить успех, ректор Московского государственного технического университета имени Н.Э. Баумана Анатолий Александров попытался внести ясность в собственную инициативу, уже окрещенную «службой в рассрочку»: «Это когда за все годы обучения с включенным образованием они (студенты. – А.К.) могут отдать воинский долг. И при этом предлагается не просто мести плац и рыть окопы, здесь речь идет об очень серьезной службе на очень серьезной элитной технике в войсках. Это должны быть лучшие военные учебные центры, элитные части, те части, которые мы знаем, с которыми мы можем иметь долгосрочные отношения. Наши офицеры будут сопровождать ребят. Ребята будут служить не по одному, где выпадет билет, а в известных частях, территориально достаточно близких к тому месту, где они учатся. А в субботу и воскресенье, если это не рабочий армейский день, не учения какие-то, они уезжают домой. Вот суть этого предложения. Это не замена подготовки на военной кафедре. Это новая форма, по которой ребята могут двух зайцев убить сразу. При этом они получают второе, подчеркиваю, бесплатное образование – военное. При этом мы уже разговаривали с министром обороны, он гарантирует, что каждый, кто проходит подобную форму службы в армии, получит воинские права, научится стрелять, ознакомится с самой современной техникой. Это подкупает».
Не буду долго распространяться по поводу услышанного. Ректорская картина райской службы с эдакими ангелочками в чистеньком камуфляже, которые порхают исключительно по элитным центрам и частям, а на уик-энды, провожаемые слезами умиления выглядывающих из окопов перепачканных глиной «дедушек» и прочих сынов человеческих, уносятся в домашний эдем, мягко говоря, далека от воплощения в реальность.
И вот, настало время «Ч». 11 марта Министерство обороны в лице нового министра Сергея Шойгу все тем же бауманцам представило свое видение проблемы, которая теперь получила четкое и ясное обозначение: «Программа военного обучения студентов с углубленной войсковой подготовкой».
Да, Николай Панков не покривил душой, когда обещал, что МО изучит ректорские предложения и будет работать… Точно, изучили и даже всесторонне углубили. Вот краткое содержание пространного и весьма, кстати, информативного выступления Сергея Шойгу с соответствующими цитатами перед студентами и преподавателями знаменитой Бауманки.
«Мы пока не можем сказать, что такое решение принято, и мы готовы уже в сентябре начать эксперимент с 15–20 вузами страны по новой программе военного обучения студентов». По словам министра, если подобное решение будет принято, то программа будет реализовываться поэтапно, в рамках всей страны, а не отдельного вуза.
«Если мы примем эту программу, то обратной дороги не будет никому – ни Минобороны, ни вузам. Зато мы дадим шанс студентам добровольно пройти военную службу во время учебы и сделать это в достаточно комфортных условиях – три месяца теории в университетских стенах и трижды пройти трехмесячные учебные сборы в элитных частях».
Шойгу особо подчеркнул, что для реализации инициативы бауманцев нужны понимание и поддержка всех российских студентов и общественности.
«Многое нужно подготовить и детально продумать как в самой армии, так и в вузах, изменить отношение молодежи к службе в армии. Затем потребуется обращение в адрес Верховного главнокомандующего страны, внесение соответствующих изменений в действующее законодательство».
Однако абсолютной новостью можно считать заявление Сергея Шойгу относительно комплектования в институтах «студенческих научных рот».
«Мы рассматриваем возможность создания подразделений, которым придумали пока рабочее название – «научные роты» по примеру спортивных рот». Министр обороны отметил, что в таких ротах «будут служить талантливые ребята, которые, не покидая университетских стен, будут вместе с преподавателями выполнять те работы, которые нужны Минобороны».
«Мы готовы финансировать научно-исследовательские и конструкторские работы таких групп, но вправе ожидать от них понятные результаты, а не какие-нибудь фантазии. Вы первые на очереди». При этом министр подчеркнул, что для Минобороны инициатива студенческой службы – непростое решение.
«Мы делаем вам шаг навстречу. Для нас было бы проще встретить вас в одночасье с новенькими дипломами, коротенько подстричь и отвезти туда, куда нам нужно, но нам сегодня нужен другой солдат – подготовленный и высокопрофессиональный защитник Отечества».
Давайте в этой связи кое-что вспомним и поразмышляем.
МАГИЯ ОДНОГО МИЛЛИОНА
Как говорили бравые герои отечественных шпионских фильмов 50–60-х годов прошлого века, эта задача со многими неизвестными. Но если приглядеться получше, то в данном случае не все так сложно, однако занятно.
Первый вопрос общего плана. Скажите, а зачем, собственно, мучиться и что-то придумывать? Оставим юнцов в покое, пусть грызут соответствующий гранит – и дело с концом. А те, кто сетует, что армия маленькая, не дотягивает до необходимых стандартов, пусть взглянет на некоторые цифры и числа.
Итак, 800 тыс., если верить, Вячеславу Тетекину, это сегодняшняя численность российских Вооруженных сил, которые состоят из трех видов и трех родов войск. Но это далеко не все Вооруженные силы. Есть еще Министерство внутренних дел, численность личного состава которого к 1 января 2012 года, согласно указу президента РФ от 01.03.2011 № 252 должна была сократиться с 1 280 000 человек до 1 106 472. Из этого миллиона с лишним, согласно заявлению главнокомандующего ВВ генерала армии Николая Рогожкина, еще два года назад численность ВВ составляла, «если сказать точно, то 182 624 человека». Причем генерал отметил, что танков на вооружении этих войск нет. Однако, согласно данным справочника Константина Чуприна «Вооруженные силы СНГ и Балтии» (Минск: Современная школа, 2009), численность Внутренних войск МВД на 2009 год составляла 460 тыс. человек. Из справочника узнаем, что соединения и части ВВ входят в состав Региональных командований (РК), коих насчитывается семь по всей стране. Так, на вооружении Центрального РК с личным составом около 56 тыс. состояло на вооружении 175 единиц бронетехники. В целом на вооружении ВВ состоят легкие плавающие танки ПТ-76, средние Т-55, Т-62, бронетранспортеры БТР-60 ПБ, БТР-70-80, БМП-1-2, БМД-1-2. Кроме того, имеются в достатке гаубично-пушечная артиллерия, минометы и зенитные установки. Все это – помимо транспортной авиации и морских частей с патрульными катерами.
Как вы сами понимаете, парни в этих частях – профи. Согласно информации Рашида Нургалиева, бывшего шефа МВД, еще пару лет назад каждые сутки на смену заступали 9 тыс. полицейских инспекторов дорожного регулирования, то есть в прямом смысле полнокровно-упитанная дивизия ВВ. Это, конечно, не спецотряды «Русь» и «Витязь». Но порядок на дорогах, начни мы стремительно наступать или героически обороняться, обеспечить, надеюсь, смогут. Между прочим, даже судебные приставы регулярно занимаются огневой подготовкой – выполняют упражнения по стрельбе из пистолета и автомата.
Теперь дошла очередь и до ФСБ. Ей подчинены пограничники. Константин Чуприн определяет их численность в 165 тыс. человек. На вооружении, по разным данным, от 700 до 1000 единиц различной бронетехники и 800–1000 единиц артиллерии. Погранвойска имеют до 100 сторожевых кораблей и около 500 пограничных сторожевых катеров.
 |
| Раздумья перед сессией. Фото Сергея Приходько (НГ-фото) |
Итак, если прибавить все даже по минимуму к нашим армейским 800 тыс., то заветный миллион как раз получается, причем с хорошим избытком. Но, может быть, этого мало? Возможно. Только сначала следует ответить на вопрос: мало для чего? Между тем вразумительного ответа я ни от кого еще не слышал. И не только я. Например, Дмитрий Рогозин, которому по должности вменяется быть генератором всех военных мыслей, на конференции по случаю 60-летия Военно-промышленной комиссии сказал, что России необходимо разобраться с внешними угрозами, определить, кто является ее противником и в соответствии с этим развивать Вооруженные силы. «Нам надо действительно разобраться с угрозами на стратегических направлениях, четко определить, кто и какой у нас противник, и оформить такие сочетания Вооруженных сил и военно-технических средств, которые смогут воспрепятствовать этим угрозам», – цитирует РИА Новости слова вице-премьера.
Он прав, потому что только после этого можно понять, какие Вооруженные силы нам предстоит построить, какова при этом миссия конкретного вида Вооруженных сил, какие военно-технические решения искать и какие исследования заказывать.
А мы так и не поняли в течение 22 лет, кто же нам угрожает, в какую сторону повернется пушкинский «петушок». В связи с этим мы не представляем, во всяком случае сегодня, о каких отечественных Вооруженных силах ведем речь.
Справедливости ради следует отметить, что вице-премьер, курирующий наш ВПК и разрабатывающий в том числе оборонную «философию», как сообщают СМИ, все-таки определился в своем выступлении относительно военных угроз безопасности России. Готовиться следует, по мнению Рогозина, к отражению атак как сильного противника, так и более слабого, не забывая при этом о возможности нападения супостата, равного нам по силе. Таким образом, и вооружения следует разрабатывать дифференцированно, с учетом особенностей каждого противника.
Вроде бы все верно. Потенциально все три сценария имеют право на жизнь. Причем абсолютно для любого государства. Но будем думать о себе. А нам только и осталось всего-то – в лучших традициях российской штабной культуры определить, кто наш противник и соответственно какую по численности армию надо иметь.
Итак, что мы имеем сегодня? Полную неясность в вопросе строительства и комплектования Вооруженных сил, с одной стороны, и непоколебимую уверенность в необходимости любым способом «забрить» студентов – с другой. Конечно, Минобороны проще было бы, не мудрствуя лукаво, «с новенькими дипломами» солдат поставить в строй, а не делать «шаг навстречу» студентам. Но одновременно с этим армии «сегодня нужен другой солдат – подготовленный и высокопрофессиональный защитник Отечества».
Интересная логика. Что же это за желаемая «простота», если она нас самих и не устраивает? Получается, мы бы с удовольствием на телеге ездили, да только какие-то автомобили изобрели. Кстати, что же «нового» появится в защитнике Отечества, начни он служить еще в вузе по сравнению с «рядовым необученным» выпускником этого вуза? Смею заявить, что предлагаемый сегодня вариант ухудшит и так далеко не зашкаливающие показатели боеготовности солдат срочной службы.
Годичная обязательная служба и теперь мало что дает в профессиональном плане ежесекундно рвущемуся на «свободу», постоянно считающему эти самые секунды до дембеля «срочнику». Как можно подготовить из призывника за год классного наводчика танка, оператора современного узла связи, ракетчика, при том что его мысли весьма далеки от навязанного предмета освоения? Единственно, что всегда удавалось сотворить с бойцом при такой основе комплектования, – это маршировать на параде. Теперь же полноценный год предлагают еще и разбить на несколько этапов. Что же это за сверхнаучный «теоретический» курс? В чем секрет предлагаемого «блицкрига», после которого вмиг образуется высокопрофессиональный защитник Отечества? Все дело, сдается мне, в девяти месяцах войсковой «практики». Ведь студент – не выпускник, из армии в аспирантуру раньше времени не сбежит.
Может быть, речь идет действительно только о студентах, обучающихся на военных кафедрах? Увы.
ГРУДЬ ЧЕТВЕРТОГО ПО НАУКЕ
На сегодняшний день число военных кафедр и учебных военных центров (УВЦ) при вузах не превышает 40, и обучаются там несколько тысяч человек. Явно несерьезное количество для МО, ради которого стоило отрывать министра для пространной беседы с бауманцами. Мало того, процесс обещает быть глобальным, то есть во всех вузах страны, и «обратной дороги не будет никому – ни Минобороны, ни вузам».
Но, может быть, все страхи разбиваются о принцип добровольности, задекларированный самой идеей подобной службы? Как говорится, свежо предание… Согласно данным Минобрнауки, у нас в сентябре 2012 года было 502 государственных вуза с 930 филиалами. Точной информации об их негосударственных «братьях» мне так и не удалось раздобыть. Ряд ученых мужей от образования приводит число 45 – процент от государственных высших учебных заведений. Плюс около 300 филиалов.
Вот это уже настоящая моб-силушка – под 2 тыс. студенческих коллективов с десятками тысяч потенциальных солдат, которых остается только «грамотно» взять тепленькими со студенческой скамьи, не допустить до диплома, пока в армии не отслужат.
Все возражения о наличии в мире гибридной системы комплектования, тихо прижившейся в раде стран, отметаю сразу. Мы не можем рассматривать систему комплектования Вооруженных сил в отрыве от всех остальных составляющих жизни государства. Военно-политические, экономические, демографические и географические условия стран, о которых может идти речь, весьма далеки от российских реалий.
Но если все же случится чудо и студенты действительно смогут выбирать «служить – не служить», то это обернется коллапсом уже для ректоратов. Представим, в этом году согласились «служить» все, а через год – второкурсник одумался и не пошел ни на продвинутую «теорию», ни в элитные части на «практику». Что прикажете делать составителям учебного плана? В этом году каникулы есть, а завтра – нет; в этом году пишем курсовую и сдаем сессию вовремя, а завтра – все наоборот. А как рассчитывать постоянно «плавающую» нагрузку преподавателям, которые ничем не провинились ни перед армией, ни перед ректоратом? Что делать с почасовиками?
Все экономические последствия новой коллективной инициативы для вузов еще только предстоит выявить. Я уже не говорю о негосударственных учебных заведениях. Им-то где деньги взять на «краткий курс», пособия, дополнительную оплату преподавателям, коих вместе со студентами собираются отправлять постигать военную науку настоящим образом?
Наконец, надо понять идею, о каких научных ротах идет речь и с какой солдатской кашей ее едят. «Научная рота – звучит красиво, но что это, пока непонятно. Может быть, это было продумано заранее. Все-таки его (Шойгу. – А.К.) выступление было в Бауманке. Но я, честно говоря, не очень понимаю, как в чистом поле заниматься наукой: на какой материальной базе, по каким программам, при какой поддержке. Собрать студентов, которые пока не сформировались как научные сотрудники, пока находятся в стадии выбора темы, освоения хотя бы глоссария данной темы – и вдруг такая научная рота. Звучит действительно красиво, оригинально…» Так политкорректно высказался по этому поводу исполнительный директор Ассоциации негосударственных вузов России Валерий Капустин. Насчет оригинальности и остальной красивости – согласен. Что же касается продуманности – извините.
«Мы готовы финансировать научно-исследовательские и конструкторские работы таких групп, но вправе ожидать от них понятные результаты, а не какие-нибудь фантазии», – заявил Сергей Шойгу. Однако солдат на «службе в рассрочку» по организационно-штатной структуре все равно остается студентом. Ему по должности положено учиться моделировать учебные ситуации, рассматривать и оценивать предлагаемые наставниками варианты решения задачи – иными словами, вовсю фантазировать. А может быть, оскудела земля наша, и некому двигать вперед военную мысль. Осталась одна надежда на студенческие боевые расчеты?
Константин Чуприн говорит, что еще два года назад НИИ и проектные учреждения МО были сведены в 13 групп – от межвидовых НИИ центрального подчинения МО до военно-строительных проектных институтов. Всего было 92 НИИ. Заметим, что это военные организации Минобороны без учета НИИ в МВД, ФСБ и СВР. Но и это лишь малая часть. По данным Владимира Королева, доктора экономических наук, профессора Российского государственного гуманитарного университета, в конце прошлого века в стране действовало 700 НИИ и КБ оборонного профиля. Но годы, наполненные кризисами и прочими неурядицами, берут свое. Допускаю мысль о том, что ряд таких учреждений пал под натиском оптимизаций и реорганизаций. Но давайте спросим у оставшейся части военно-научного сообщества: им-то нужна помощь недоучившегося студента или все-таки лучше подождать пять лет, но получить молодого специалиста?
Выходит, опять чего-то недодумали, недовертели, недокрутили? Американцы традиционно стремятся полагаться на независимую экспертизу. Это берет начало с периода освоения континента первыми колонистами, когда была создана децентрализованная система управления. Однако в ходе централизации власти роль и значение независимого экспертного сообщества только возрастала. В настоящее время подобная экспертиза имеет колоссальное значение при принятии политических решений. Сегодня ни одна инициатива, требующая серьезного напряжения мысли, без участия университетов не обходится. Так, в 2007 году все американское разведсообщество, включающее 16 национальных разведок, плюс соответствующие подразделения без малого 1300 государственных и 2 тыс. коммерческих организаций, связало по инициативе директора Национальной разведки США единой интеллектуальной сетью по проекту IARPA. Управление этими компьютерными мозгами теперь ведется из вновь созданного кампуса Университета Мэриленда. Неужели нашему студенту такое богатство организации учебной и научной деятельности будет только сниться?
МАТАНАЛИЗ ГРЫЗТЬ
НЕ ПО УЧЕБНИКАМ
Замминистра обороны Николай Панков заявил, что «служба в рассрочку» затронет в основном оборонные вузы. В таком случае приглядимся к одному из них. Скажем, к Национальному исследовательскому университету «Московский авиационный институт». На девяти факультетах здесь обучаются 20 тыс. студентов, в том числе по очной форме – 2211 человек.
Мало того что этот вуз готовит специалистов, отвечающих за все, что движется в воздушном и безвоздушном пространстве. Его выпускники призваны руководить промышленностью ОПК, вести диалог с зарубежными партнерами, причем на «импортных» языках. Кроме того, МАИ активно готовит офицеров запаса на военной кафедре и в УВЦ. Последний – вообще представляет собой военное училище в миниатюре и готовит офицеров, обязанных прослужить по контракту три года. Таких выпускников на начало текущей декады набиралось 120 человек, то есть полноценная офицерская рота высококвалифицированных спецов.
На мой взгляд, с наукой в МАИ все в порядке В научно-исследовательской работе принимают участие свыше 3 тыс. студентов. С давних пор там работают студенческое конструкторское бюро экспериментального самолетостроения, студенческое конструкторское бюро авиационного моделирования, студенческое КБ вертолетостроения и другие. Согласно официальной статистике, 267 студентов получают именные стипендии и премии, 135 студентов награждены медалями и дипломами международных и всероссийских конкурсов, конференций и выставок.
Интересно, чем же обогатит студента этого заведения трехмесячная военная практика по сравнению с сопроматом, теорией машин, математическим анализом, линейной алгеброй, аналитической геометрией, изучением моделей экономического развития?
Высокопрофессиональным защитником Отечества такой студент, конечно, станет, но после защиты дипломного проекта. Только отрывать от учебного процесса будущего специалиста, даже при всех пока слабоподкрепленных гарантиях «элитной службы» – военное и экономическое варварство. Ему – служить и служить, но только уже с дипломом в кармане и по условиям выверенного контракта, обязательного для исполнения обеими сторонами.
С деньгами туго на профессиональную армию? Так это не к студенту вопрос. Нам Минэкономразвития бодро рапортует, что из страны только в марте выведено около 6 млрд. долл. А СМИ сообщили, что за первые два месяца 2013 года сумма получается впечатляющей: от 14 млрд. до 16 млрд. долл. Ранее глава Минэкономразвития Андрей Белоусов не исключал, что потери за 12 месяцев могут достичь даже 50 млрд. долл. Их бы попридержать в бюджете, тогда и на профессиональную армию хватит.
Дарья Гармоненко 