Работа в еврейской общине - не только читать молитвы

- До совершенства еще далеко, ибо ему, как известно, нет пределов, однако кое-чего добиться удалось. Моей главной надеждой было и остается создание сильной еврейской общины, оказание помощи людям на протяжении всей их жизни - от рождения, совершеннолетия, бракосочетания и до смерти. Так, чтобы и в Башкортостане можно было родиться, жить и умереть евреем. Вначале, бывало, руки опускались - столько предстояло сделать. Однако у меня перед глазами стоял образец: еврейская община Москвы, где раввин - мой хороший друг. Он тоже не родился в тех местах, а приехал в город в 1990 году, когда там не было практически ничего, что объединяло бы евреев на основе их традиций. Как раз в те годы эмиграция приняла самые внушительные размеры: выезду уже не препятствовали, а порой и подталкивали тем или иным способом. Жизнь меж тем стремительно теряла привычные измерения, многое начинало беспокоить и даже пугать. Раввин Лазар совершил настоящую революцию в общине: организовал школу для девочек, колледж для мальчиков, ешиву, дом престарелых, столовую для бедных на тысячу человек. В Уфе, да и во всем Башкортостане евреев меньше, чем в Москве. Но все же и здесь мы открыли воскресную школу, детский сад с кошерным питанием, серьезно переоборудовали культурный центр, навели порядок на кладбище. Устраиваются летние лагеря для детей и подростков с вожатыми из Израиля. Я не говорю уже о разнообразных культурных мероприятиях: концертах еврейской музыки, фестивалях книги. В жизни общины постепенно появляются новые краски.

- Безнадежных вещей, думаю, нет. Все удается или удастся рано или поздно. Конечно, хотелось бы, чтобы многое получалось быстрее и аккуратнее.

- В бюрократизме, конечно. Но бюрократия - она и в Израиле, и во всем мире бюрократия, не думайте, что где-то легко от нее отделаться. Прежде всего досадно то, что создается ненужная волокита. Порой какой-нибудь микроскопический кабинетик задерживает важное дело, а обратишься выше, порой на самый верх - там охотно идут навстречу, не считают твои нужды досадной помехой. Сегодня для нас самый большой вопрос - открытие ежедневной школы. У меня есть все основания надеяться, что власти республики и эту проблему помогут решить, причем таким образом, чтобы устроить все заинтересованные стороны. Тем более что подобные школы есть во многих городах России.

- Понимаю вашу мысль. Разброс на самом деле велик. Например, у мэра Москвы, я знаю, нет предрассудков на сей счет: он нередко появлялся вместе с нами на еврейских праздниках, как-то раз даже надел кипу. Но Москва - огромный город, она не уступает по размерам многим государствам Европы, а Израиль даже превосходит, и там столько всего намешано. Сейчас вот объявились какие-то скинхеды, устраивают форменные погромы, и милиция, говорят, часто остается равнодушной к их выходкам. Но, к чести президента Путина, он обратил внимание на эту проблему. А, скажем, бывшего кубанского губернатора Кондратенко любой еврей знает как "непримиримого борца с сионистской угрозой". А где он мог найти хотя бы намек на эту угрозу, если на 4,5 миллиона населения в крае евреев осталось каких то две-три тысячи? Не зря же Кондратенко подстраховался еще много лет назад, заявив, что, мол, сионизм это не национальность, сионистом, по его убеждению, может быть и русский. Потом выяснилось, что эти громкие речи служили подготовительным этапом для наступления совсем на других "инородцев" - кавказцев. На армян, турок-месхетинцев. Теперь администрация его преемника устраивает показательные депортации неугодных по национальному признаку. По-моему, такова общая тенденция: у людей, чьи семьи не заботились об их духовном воспитании, а сами они не потрудились овладеть какими-нибудь полезными умениями, болезненное ощущение собственной неполноценности выливается в мнимое национальное превосходство. Тогда они начинают искать врага, который якобы лишил их всего. Но, по моим наблюдениям, в России "образ врага" у таких людей все больше смещается от евреев к тем же кавказцам, выходцам с Ближнего Востока, вообще "черным". Слишком много евреев за последние годы уехали в Израиль, и миф о страшном жиде теряет актуальность: его начинают заменять на тех, кто ближе и доступнее. Этот принцип представляется достаточно всеобщим.

- А кого еще польским скинхедам (или как их там называют) вы порекомендуете на роль врага? Собственных этнических меньшинств в Польше фактически нет, религиозных совсем мало, да и представители южных народов туда ездят не так уж часто. Неприятие "имперских начал" старой России, а затем СССР лежит совсем в другой плоскости национальной психологии. Вот и остается тамошним неприкаянным подпитывать в себе эхо давней истории, а одновременно встраиваться в новый европейский мир с его более продвинутой системой взаимоотношений. Проблемы здесь во многом те же самые, что у новых государств, образовавшихся на месте Советского Союза. Прежний строй ставил во главу угла "массового человека", всех причесывал под одну гребенку. Теперь нужно приспосабливаться к либеральному образу жизни с его разноголосицей понятий, обычаев и вер. Реакция на эти перемены может быть очень болезненной.

- Вспомните парочку еврейских анекдотов - они же о чем в основном рассказывают? Там раввин постоянно разъясняет что-нибудь то одному, то другому из единоверцев, а вопросы на него могут сыпаться самые неожиданные. А самое главное, он должен стараться, чтобы евреям его общины было хорошо и в духовном, и в материальном плане. Если человеку тяжело живется материально, то ему и духовно плохо. Значит, если у евреев житейские проблемы, раввин не имеет права сидеть сложа руки и говорить, что его работа - только читать молитвы. Защищая интересы людей, он должен идти и к бизнесменам, и к политикам.

- Мы были первым в истории человечества народом, который поднялся в защиту своего права верить в единого Бога. Евреи предпочитали умереть, но не отречься от своей веры. Иудаизм - единственная из мировых религий монотеизма, которая не признает миссионерства. Здесь нет такого, что, мол, я тебя научу любить то, что дорого мне самому, а не захочешь, так заставлю. Однако любой человек вправе принять нашу веру по доброй воле. При одном лишь условии: если он сознательно и добровольно соглашается жить по законам Торы. Для подобных случаев даже предусмотрен особый обряд: раввины трижды как бы отговаривают прозелита от его решения, спрашивая вновь и вновь, хорошо ли он подумал.

- Далеко не везде.

- Если вы имеете в виду антисемитизм, то в этом отношении Башкортостан, по-моему, самый благополучный регион России. То же касается и шовинизма как такового: здесь эти проявления не правило, а исключение. Несмотря на то, что именно здесь все могло бы быть совсем по-другому. Не стоит мне пересказывать человеку, чья профессия - информация, что переживает в наши дни Израиль, как его противники используют догматы религии в политических целях. Большинство жителей Башкортостана, я думаю, выросли в мусульманских традициях, в их общине, как и нашей, сейчас возрождаются религиозные начала. Но здесь ислам - совсем не то, что у моджахедов и "Талибана". Это открытое, глубоко терпимое, дружелюбное мировоззрение. За два с лишним года, что я здесь, ни разу не пришлось столкнуться с экстремизмом. И это результат продуманной политики республиканских властей.

- Может, и так. Но эта память, как писал русский поэт, дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Куда важнее, я считаю, сегодняшний психологический климат в республике, та взвешенная национальная политика, которую ведет президент Рахимов. Он не раз помогал нашей общине словом и делом.

- Принципиальную установку для всех, как вы выразились, я могу давать лишь одну: быть хорошими евреями. Остальное каждый решает сам для себя. Однозначного ответа нет и быть не может. Традиционное пожелание друг другу: "На будущий год - в Иерусалиме" - вовсе не приказ людского или высшего авторитета делать, как велено. Я бы сказал так: всюду, где мы, евреи, можем жить полноценной жизнью в своей общине и в согласии с традициями, там наша Родина, наш Израиль. Но только наличия евреев, как я уже говорил, недостаточно, важны именно возможности. В Башкортостане условия вполне позволяют. И, я еще раз повторюсь, терпимость друг к другу, уважение и отзывчивость в Башкортостане - это реальная повседневная картина.