Представления Путина как геополитическая реальность
Джонсон назвал «очень тяжелой» ситуацию для ВСУ на юго-востоке Украины
Белый дом объявил о введении новых санкций в отношении России
Лукашенко заявил, что договорился с Путиным жестко контролировать процесс импортозамещения
Оппозиция опасается подключения армии Белоруссии к спецоперации
Спрос на сельскую ипотеку превысил бюджетные возможности
Немцев хотят заставить работать, как российских бюджетников
Константин Ремчуков: Путин и Си направили послание Западу: мы вместе, и мы неуязвимы
Белоруссия опять становится плацдармом для армии России
Россия выйдет в мир через Каспий
Минюст переключает на себя третейские споры
Патриарх Кирилл рассказал, как христиане Запада продают храмы мусульманам
Ближний Восток призывают к всеобщей мобилизации
G7 не будет подталкивать Украину к "плохому миру"
Посредничество России в смягчении спора Индии с Китаем исключено
Есть ли вина Москвы в новом кризисе в Болгарии
Катехизис разврата. На сцене "Мастерской Петра Фоменко" едят и стреляются
Современность на фундаментах Архангельского
В "Главной роли" – Пенелопа Крус и Антонио Бандерас
В больнице, или Всюду жизнь
... семье любили Ремарка. «Жизнь взаймы», «Время жить и время умирать», «Черный обелиск», «На Западном фронте без перемен»… А потом я взял в руки «Три товарища». Эта книга после Ефремова стала моей самой настольной. На долгие годы. А вот от Ремарка оказалось не так просто излечиться....
Стал вспоминать и подумал о магическом значении цифры 3. Что я читал и перечитывал вплоть до полнейшего замусоливания книги в школьные годы? Правильно. «Трех мушкетеров» Дюма, «Трех товарищей» Ремарка, «Троих в лодке, не считая собаки» Джерома. Хотя эти «тройки», были не вполне «тройки». Одна – не считая собаки. Другая – не считая Д’Артаньяна. Ремарк – тот тоже был не вполне чист: кроме трех мужиков в романе была еще героиня-женщина, Патриция Хольман, чудесная Пат. Так что мне оставалось только взяться...
«Мягкая петля» Эриха Марии Ремарка Жизнь взаймы В 1969 году у него стало резко сдавать сердце. Боли усугубляли приступы страха. Он боялся не своего земного исчезновения, а того, что стоит за ним. На ночном столике лежал том Шекспира с закладкой на известном монологе Гамлета. Старик был прав: «Кто бы согласился/ Кряхтя под ношей жизненной плестись,/ Когда бы неизвестность после смерти». Действительно, «мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться». Но он понимал...