Константин Ремчуков: Госсовет КНР отбросил идеологические химеры и делает упор на потребление и инвестиции
Потребительским настроениям предсказали откат
От чего зависят сроки Послания президента
Поставка Киеву ракет большей дальности означает перенос боевых действий на территорию России
Цифровой рубль ограничит бизнес коммерческих банков
Парламентарии советуют правительству ускорить финансирование спецоперации
Второе эстонское предупреждение митрополиту
Вашингтон наносит ВТО неотразимый удар
Соотечественникам не видать российских пенсий
В Украине весенние посадки подготавливают обысками
Адвокаты оскорбляют следователей одним своим видом
Путину придется отстоять Волгоград
Британию охватила самая массовая забастовка за десятилетие
ФБР взяло в разработку лидеров сирийских курдов
США вовлекают Индию в технологическую войну против Китая
Нетаньяху меняет тон в оценке конфликта России и Украины
Не только про лапти и скрепы
Марионеточная беженка из полушарий и извилин
Вычеркнуть и забыть
Надо же думать, что понимать
Чего не знают родители и забывают учителя
Перекрасится ли Берлин в цвета "Ямайки"
Репетитор теперь не роскошь, а средство обучения
"Классная" экономика серого цвета
В советском детстве дети читали то, что лежало на полках в доме их родителей. Так я странным образом впрыгнула из рассказов Бориса Житкова и Николая Носова сразу в «Темные аллеи» Бунина и «Лолиту» Набокова. И то, и другое меня потрясло. Но Набоков был гуманнее и поэтичнее надменного Бунина с его заранее предсказанной моделью отношений. Регулярно после уроков я жадно перечитывала черную книжицу в мягком переплете с бабочкой. Дико подумать, но символ подростковой свободы был для меня именно таким –...
Публичное обнародование пристрастий в чтении с некоторых пор подсознательно рассчитано на выделение себя из социума и возвышение над ним. «Я читал это!» сегодня звучит если не как откровение булгаковского извозчика: «Я возил в психическую!», то как удостоверение принадлежности к шагреневой и бредберианской корпорации избранных – оставшихся читателей. Удостоверяющая книга должна быть толстой. «Капитал» это Маркса или «Улисс» Джойса – не важно: название лишь маркирует время действия...
