Россия не воюет с исламом

- Главная тенденция, без деления по линиям, - это перспектива превращения Китая в мировую сверхдержаву. Параллельно, но лишь отчасти в связи с усилением влияния Китая, заметен крах расчетов США на сохранение единоличного лидерства в мире. Что касается России, то союзников у нее нет и не будет, поэтому каждое ее действие во внешней политике должно соотноситься с "эгоистичным национальным интересом". Сейчас это прежде всего необходимость воссоздания мощной национальной экономики и поддержание разумного уровня обороноспособности страны.

- Восток занимал такое же место в нашей работе, как и Запад. С точки зрения государственных интересов Советского Союза, а теперь России подобное "географическое деление" вряд ли оправданно. Важны те направления, откуда исходит угроза или где есть неиспользованные возможности.

- С Востоком я связан уже более сорока лет, был непосредственным свидетелем, а в какой-то мере и участником ряда событий. Наблюдал военный переворот 1958 года в Пакистане. Затем - индо-пакистанская война 1965-го и война 1971 года, завершившаяся распадом Пакистана и образованием Бангладеш (во время первой я был в Пакистане, а второй - в Индии). Был свидетелем введения чрезвычайного положения в Индии в 1975 году и поражения Индиры Ганди на выборах в 1977-м. Далее "исламская революция" в Иране, а также ирано-иракская война. И, наконец, афганская эпопея - для меня она началась в 1984-м и продолжалась до 1991 года. Не так уж и мало, согласитесь, для одной жизни.

- Пакистан, к примеру, создавался на идеологической, религиозной основе. Оказалось тем не менее, что ислам сам по себе в качестве цементирующего фактора не эффективен там, где сложились устойчивые экономические, политические, культурные связи. Исламское государство "распалось" именно потому, что два его "крыла" не были связаны ничем, кроме религиозной общности. Думается, история Пакистана еще недостаточно осмыслена именно с этой точки зрения.

- В Иране пришлось "с близкого расстояния", а вернее, из водоворота событий наблюдать исламскую революцию, когда я был резидентом КГБ в Тегеране с 1979 по 1982 год. Не очень приятно признавать это сейчас, но "предвзятость марксистско-ленинского образования" помешала мне в то время оценить по достоинству это явление. "Религия", "ислам", "мулла" являлись чем-то чуждым априори. Приверженность догме искажала восприятие. А иранская революция была народной, имам Хомейни - народным вождем, и шиитский ислам - единственной понятной и приемлемой для иранского народа идеологией. Хомейнистская революция завершила столетнюю борьбу иранцев против иностранного засилья и "неправедной, прислуживающей иностранцам" монархии. Примечательно, что доктрина "экспорта исламской революции", которую проповедовали некоторые не очень глубокие ученики Хомейни, потерпела крах.

Поучительна роль исламских лозунгов в гражданской войне в Афганистане. Оппозиция воевала под флагом защиты ислама от неверных. Советские войска покинули Афганистан в начале 1989 года, в 1992-м закончилось "неверное" правление Наджибуллы, но именно с этого времени "защитники ислама" стали с невиданным ранее остервенением колошматить друг друга. Где здесь "исламский фактор"? Где объединяющая роль идеологии?

- Правомерно говорить об исламском фундаментализме как стремлении вернуться к истокам мусульманской веры, очистить ее от груза наслоений, открыть первозданную божественную мудрость... В этом устремлении трудно удержаться от крайностей.

У каждой веры, у каждой идеологии находятся последователи, готовые отдать все земное за дорогие их сердцу убеждения. Они не рассуждают, они всегда считают, что правы. Вспомним массовые самосожжения староверов на Руси в дикие петровские времена, когда фундаменталисты протестовали единственным доступным им способом.

Не знаю, какая идея ведет адептов "Аум Синрике", но они отдавали за нее и свои, и чужие души... Так что не надо искать в исламском фундаментализме или экстремизме что-то присущее только мусульманам. Я также против термина "исламский терроризм". Террористы - это используемые умными и корыстными людьми простаки. Всегда найдутся молодые идеалисты, готовые жертвовать собой ради христианства, ислама, коммунизма, демократии и так далее. Не так уж мало среди них и наемников, готовых на все, кроме честной работы, ради денег.

- Культура мусульманского мира необъятна, и я лишь прикоснулся к ней. Это позволило мне осознать, что у каждого народа есть свои традиции, история, образ жизни, которые заслуживают уважение и интереса.

- Подобных заявлений со стороны официальных лиц я что-то не припомню. Тезис об исламской угрозе России действительно "бродит" в отечественных СМИ. По некоторым признакам можно заключить, что тезис имеет свое происхождение за пределами нашей страны. Недавно, например, одна российская газета со ссылкой на данные ЦРУ США - не больше и не меньше! - расписывала перспективу образования воинствующего исламского конгломерата от Индонезии до Мавритании. Нам просто подсовывают ложную угрозу для того, чтобы отвлечь от угроз реальных. Досадно, что в России, где христиане и мусульмане столетиями жили мирно друг с другом, находятся публицисты и политики, которые то ли в силу некоторых пробелов в образовании, то ли из корысти всерьез говорят об этой "угрозе".

- Все зависит от того, насколько российское руководство и общественность будут учитывать вполне законные интересы людей, исповедующих ислам, равноправных российских граждан. Дело не столь простое, как может показаться. Так, Татарстан не хочет посылать солдат, призванных на его территории татар-мусульман, воевать с единоверцами на Северном Кавказе. Возмутительно? Или разумно?

Нам следует весьма осмотрительно относиться ко всякого рода "утечкам" информации по поводу "исламской угрозы". Кому-то выгодно ссорить нас со странами ислама, а заодно стравливать русских христиан с русскими мусульманами. Оснований для конфликта России со странами или регионами, жители которых привержены исламу, не существует.

- Спецслужбы незримо присутствуют в любом конфликте, в любой запутанной ситуации. Задайтесь вопросом: каким образом "данные ЦРУ" попадают в отечественные СМИ?

- Это могут определить только участники работы с нашей стороны. Я такой возможности лишен. Что касается иностранных специалистов в области разведки, с которыми мне приходилось в свое время иметь дело, то их квалификация сомнений не вызывает.

- Спецслужбы никогда не бывают полностью откровенны друг с другом, но не помню случаев, чтобы в официальных контактах "подбрасывалась" ложная информация. Не следует недооценивать профессиональную этику. Сведения могут быть непроверенными, недостаточно достоверными, их передача непременно сопровождается соответствующими оговорками. Естественно, в контактах спецслужб каждой стороной преследуется в первую очередь свой интерес, но в отличие от политики обман здесь результатов не дает.

- Ваххабизм - самое строгое пуританское течение в мусульманском мире. Кстати, это официальная идеология Саудовской Аравии, одной из самых богатых и миролюбивых стран Арабского Востока. Создается впечатление, что на любую группировку, выступающую под лозунгом чистоты ислама против существующей власти, можно навесить ярлык "ваххабизм". Это название становится пугающим. Здесь могут прослеживаться исторические корни: именно ваххабиты в не столь отдаленные времена - в 1803 году - захватили и разорили священный город мусульман Мекку. Память о таких событиях сохраняется в народных преданиях веками.

- Криминальная оппозиция законной власти на Северном Кавказе пытается поставить зеленое знамя ислама на службу своим вполне земным политическим и экономическим целям. Призывы к защите исламских ценностей, традиционного образа жизни от "внешнего вмешательства", несомненно, находят отклик у какой-то части населения. Недооценивать это явление ни в коем случае не следует и силовыми методами его нейтрализовать невозможно. Мне не встречалось сколь-нибудь весомых доказательств вмешательства в северокавказские события со стороны Турции, Ирана или Саудовской Аравии. Не исключаю, что вмешательство может прийти с другой стороны по косовскому варианту.

- За спиной талибов стоят Пакистан и в некотором отдалении США. Неприятный инцидент с обстрелом американскими ракетами территории, контролируемой талибами, не должен отвлекать нас от главного. Талибы одерживают верх в афганской междоусобной войне. Американцы пытаются, как правило, ставить на победителей, хотя им это далеко не всегда удается. Мне кажется вероятным, что со временем талибы выйдут из-под контроля Пакистана. Ведь проблема "Пуштунистана" еще не решена, и боюсь, Пакистану придется столкнуться со своим детищем - талибами, и тогда вполне возможно повторение бангладешского варианта. Хотелось бы, чтобы Россия не записывала априорно талибов в свои противники. С ними надо вести диалог.

- Фигура эта весьма загадочна и, кажется, обросла мифическими чертами. В телевизионном мире удобнее иметь дело не с идеями и течениями мысли, а с личностями. Противник должен иметь конкретное воплощение, иначе американская, скажем, аудитория может серьезно ситуацию не воспринять. У врага есть лицо - например, Саддам Хусейн, Каддафи, Хомейни, Кастро... Без этого публика скучает. Бен Ладен - идеал американского мифа, конкретное сиюминутное воплощение мирового зла, вариант злого гения, фигурирующего в бесчисленных кинофильмах и романах.

- Иран, чрезвычайно важную в экономическом и стратегическом плане страну, США "потеряли" в результате революции 1979 года. Смириться с этой потерей Вашингтон не может уже 20 лет. Иран подвергается угрозам, фактической экономической блокаде, обвиняется в пособничестве террористам, экспорте исламской революции... За всем этим угадывается стремление США восстановить свои былые позиции в этой стране и не допустить туда конкурентов, в число которых входит и Россия.

Теперь Иран уже не тот, каким он был в первые годы после революции. Вполне объяснимы эксцессы тех лет, идеологический жар, который был присущ какой-то части лидеров второго и третьего эшелонов. Все это ушло в прошлое. Иран - это сильная страна с ответственным руководством и своим взглядом на мир. Кажется, американцы начинают мириться с такой реальностью и осторожно зондируют возможность установления с Тегераном нормальных равноправных отношений. Иранская сторона, как видно, отвечает им взаимностью.

- Работа по этим направлениям была начата в шахские времена, еще задолго до "исламской революции". Соответствующая информация у нас имелась. На мой взгляд, продвижение Ирана в этой области угрозы для его соседей или для России не несет. Руководство Ирана ничуть не менее ответственно и благоразумно, чем, скажем, руководство Соединенных Штатов.

- Вопрос, знала или нет наша разведка об индийской ядерной программе, я обхожу - Индия была и остается дружественной нам страной. Особняком стоит вопрос о возможности повлиять на Дели. Это пытались делать Советский Союз, США и их союзники, даже ООН (в 1961 году, когда Индия вернула себе территорию Гоа, и в 1971 году по поводу войны с Пакистаном). Все эти попытки оказались безуспешными. Сердцевиной индийской внешней политики при всех ее правительствах был национальный интерес и твердая уверенность в своих силах. С Индией, как, впрочем, и с Китаем, можно разговаривать только уважительно, не пытаясь на них давить.

- Вмешательство военных в политику - вещь достаточно обычная для Пакистана. Такое случалось в 1958, 1968, 1977 годах, а теперь произошло в октябре 1999-го. Пакистан - страна совсем молодая, ей недавно исполнилось всего-то 50 лет. Армия остается здесь самой влиятельной и стабилизирующей силой. Если, однако, военные свергли Наваза Шарифа за его примиренческую позицию в отношении Индии, то это повод для тревоги. Регион уже стал очагом ядерной опасности. И никак нельзя допустить, чтобы угроза конфликта с применением оружия массового поражения реализовалась. Это важная задача для постоянных членов СБ ООН и всего мирового сообщества.

- Бхутто, с которым я впервые познакомился еще в 1961 году, до его прихода к власти, производил на меня впечатление личности яркой, незаурядной. Довелось понаблюдать его вблизи, как и Айюб Хана, предшественника Бхутто на руководящем посту, человека также несомненно выдающегося.

- Я тогда уже работал в Индии и непосредственно к пакистанским делам отношения не имел. Но роль армии в Пакистане мы всегда оценивали достаточно верно. Сейчас не припомню, прогнозировалось ли тогда, что в 1979 году Зия Уль Хак расправится с Бхутто.

- Это загадка до сих пор. Американцы в Пакистане, как известно, играли гораздо большую роль, чем мы. Никаких мало-мальски достоверных сведений о том, что же произошло с Зией, нет. Возможно, это совершили сторонники свергнутого Бхутто. Кто-то из них мог даже пожертвовать собой, что не редкость на Востоке.

- Допустим, личная месть. Или расчет на будущие политические изменения, а они впоследствии произошли. Бхуттовский клан уже возвращался к власти.

- Когда я общался с ее отцом, Беназир была еще маленькой девочкой.

- Линия Зульфикара Али была постоянной. То же самое наблюдалось и у Беназир.

- Сейчас трудно прогнозировать, как развернутся дальнейшие процессы в сторону демократизации, кто придет на смену премьеру Шарифу. Остается надеяться, что пакистанские генералы слов на ветер не бросают. Возможно, Беназир также примет участие в урегулировании ситуации как политик, имеющий авторитет в стране и за ее пределами, умеющий вести диалог с военными. В любом случае хочется пожелать Пакистану мира и благополучия.