Александр Алешин Энтузиазм, который я испытал, получив предложение написать эту статью, начал прогрессивно уменьшаться, стоило мне вспомнить один из первых спектаклей «Грозы» в постановке Нины Чусовой. Вспоминался не столько сам спектакль (такие вещи забыть трудно), сколько антракт, когда под колоннаду «Современника» вывалилась толпа зрителей с опрокинутыми физиономиями. Приглашенные в корыстных целях школьные учителя литературы опознавались без труда по выражениям лиц, вызывающих в памяти судебный процесс над участниками выставки «Осторожно, религия!». Я их понимал и даже где-то сочувствовал. Луч света в темном царстве, превращающийся на их глазах в сексуально озабоченную психопатку, для многих оказался испытанием непосильным.
Окончательно деморализованный и чувствующий себя гинекологом, вынужденным давать заключение об особенностях специфического женского цикла у Венеры Милосской, я пошел по проторенному пути и решил очередной раз прокомментировать Гамлета. Но какого? Гамлета Смоктуновского ≈ Козинцева? Гамлета Высоцкого ≈ Любимова? Да тут еще откуда-то из глубин подсознания вылез Саксон Грамматик, чей Амлет вообще был какой-то непривычный. Доконало меня воспоминание о друге Амлета (по-видимому, в шекспировском варианте Горацио), который, желая предупредить принца о грозящей ему опасности, поймал овода, вставил ему... м-да... соломинку и пустил несчастное насекомое на героя. Зигмунда Фрейда бы на мое место!
В конце концов перебирание в памяти персонажей многих пьес привело меня к выводу, что с точки зрения психопатологии может быть поставлен диагноз практически любому персонажу любой пьесы, за исключением, пожалуй, лучших произведений эпохи социалистического реализма. Там-то все до тошноты нормальны, немногочисленные ненормальные в последнем акте перековываются при вмешательстве секретаря райкома┘ Наверное, оттого спектакли по этим пьесам вспоминать не хочется.
Из самых последних сил я открыл рассказ Чапека о человеке, который умел летать до тех пор, пока его не попросили объяснить, как он это делает. Помогло. Так что пускай у каждого из нас будет свой Чацкий, свои Ромео и Джульетта, свой Лариосик, и хоть это будут совсем разные люди, главное ≈ пусть они будут!
