Дарья Курдюкова
Знаменитую икону Рублева уже возили в Троице-Сергиеву лавру в прошлом году. Тогда – лишь на время.
Фото Артема Геодакяна/ТАСС
Фактов немного, с обоснованиями еще хуже. Вопреки тому, что музейные специалисты, которые хранят, мониторят, лечат и исследуют рублевскую «Троицу», годами и десятилетиями просили хрупкую и ветхую икону никуда не перемещать, поскольку для произведения это несовместимо с жизнью, – в прошлом году ее возили в Троице-Сергиеву лавру, а теперь решением президента на год должны отдать в храм Христа Спасителя, а после – в Троице-Сергиеву лавру. Из этих немногочисленных фактов отчетливо видна перспектива утраты одного из главных произведений русского искусства и одной из самых известных икон в мире.
Сообщение о том, что Путиным «принято решение» о передаче «Троицы», появилось на сайте РПЦ. Соответствующего указа на данный момент общественность не видела, нет комментариев от Минкульта, нет их от нового руководителя Третьяковки. Как юридически будет решен (и будет ли он решаться) вопрос с тем, что предметы из Музейного фонда РФ находятся в зоне ответственности музеев, непонятно. Что касается условий хранения иконы, пока в обоснованиях РПЦ тоже нет не то что гарантий, но и определенности. Митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов) выступил в том духе, что музейные требования в приоритете. Музей, стыдно повторяться, годами и десятилетиями просил икону пощадить и оставить на месте. По распространившимся в СМИ после прошлогоднего ее вояжа в Троице-Сергиеву лавру сообщениям, на «Троице» появилось около 60 изменений. Но списки с «Троицы» РПЦ не устраивают.
О каких в этом случае условиях хранения идет речь, как их собираются соблюсти и почему это происходит постфактум относительно якобы принятого решения, не оформленного юридически, непонятно. Видимо, ни о каких – имитация диалога, вялый реверанс удивления не вызывают. Смогут ли, кстати, обеспечить уникальному памятнику достойную, достаточную охрану, тоже неизвестно. Только что в Третьяковской галерее завершилась выставка о Владимиро-Суздальской Руси, директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника – Екатерина Проничева, сестра Елены Проничевой, внезапно и необъяснимо, учитывая ее квалификацию, возведенной в руководители ГТГ вместо Зельфиры Трегуловой. Для передачи ли «Троицы» не продляли контракт с Трегуловой?
Вопрос в том, по-прежнему ли ответственность за произведение, которому, очевидно, суждено теперь разрушаться, должны будут – уже дистанционно и безо всяких условий – нести музейные сотрудники. Духовность иконы, то, что сумел в ней выразить Рублев, сделав ее иконографию более, скажем так, лаконичной относительно существовавшей традиции, зиждется на досках, левкасе, красочном слое. Это может расходиться, разрываться, осыпаться, шелушиться. Вернее, не может, это уже происходит. «Троица» покидала музей в 1941-м, в эвакуацию, в 2008-м икону отстояли и никуда не повезли, а в 2022-м все-таки увезли. О том, что с этой материальной частью будет теперь, проще не думать. Национальное сокровище, духовная ценность, один из самых известных миру символов русской культуры. Чиновники, так запросто апеллирующие всякими такими понятиями, не могут не понимать, что если разрушится материальная часть «Троицы», духовность ее сделается мифическим преданием. Цена ошибки слишком велика.
Потому что от Рублева сохранилось в целом очень мало и это «мало» часто порой носит гипотетический характер. Потому что, как давным-давно написал классик истории искусства Виктор Лазарев, «сохранись от Рублева одна икона «Троица», мы все равно считали бы его великим мастером».
Был такой знаменитый античный художник Апеллес. Его работ не сохранилось, но в течение столетий европейская культура апеллировала к его имени и мастерству, то пытаясь назначить кого-то из современников новым Апеллесом, то стараясь восстановить, домыслить его утраченные, известные по описаниям или якобы копиям работы. Вот и Рублев может стать такой же полумифической фигурой, которую станут славить по описаниям и репродукциям «Троицы».
Андрей Мельников 