Николай Плотников
Жители иранской провинции Систан и Белуджистан уже давно испытывают трудности с пресной водой. Фото с сайта www.irna.ir
Проблема доступа к воде, пригодной для человека и использования в сельском хозяйстве, по мере изменения климата и роста численности населения обостряется во многих регионах. Дефицит водных ресурсов провоцирует массовые миграции и становится причиной вооруженных конфликтов и войн.
Одним из таких регионов является Афганистан и граничащие с ним страны. С водной проблемой сталкивались все афганские правители. Правительство Движения талибов (запрещено в России) не стало исключением. Ему необходимо решать проблемы участившихся длительных засух. После прихода к власти в 2021 году правительство практически сразу же перешло к реализации проектов, которые, по его мнению, должны снизить дефицит воды в стране. Речь, в частности, идет об использовании водных ресурсов пограничной реки Амударья, что затрагивает интересы стран Центральной Азии (ЦА), и трансграничной реки Гильменд, берущей свое начало в Афганистане, в горах Гиндукуш.
Споры между Исламской Республикой Иран (ИРИ) и Афганистаном из-за дележа воды в низовьях Гильменда длятся уже более 100 лет. Сейчас вопросы совместного использования водных ресурсов регламентируются межправительственным соглашением, подписанным в 1973 году. В соответствии с ним Афганистан обязуется бессрочно поставлять Ирану 22 куб. м воды в секунду. Иранская сторона должна получать около 811 млн куб. м воды в год, не имея права забирать большее количество.
Уже в 1974 году афганская сторона, нарушив один из пунктов соглашения о запрете возведения любых технических сооружений без согласования, приступила к строительству рядом с иранской границей плотины «Камаль-Хан». Из-за политической нестабильности в Афганистане проект был закончен только в 2021-м.
В Афганистане считают, что все это время Иран, пользуясь нестабильностью у соседа, получал намного больше воды, чем предусматривалось соглашением. С 2021 года правительство талибов стало в одностороннем порядке устанавливать нормы подачи воды, что привело к росту напряженности между странами. Ситуация резко обострилась нынешней весной, когда сильная засуха и действия талибов привели к снижению уровня воды, поступающей в Иран. Это привело к пересыханию озера Хамун, обеспечивающего водой население провинции Систан и Белуджистан. По данным иранской стороны, сотни населенных пунктов в этом регионе заброшены их жителями.
Для властей ИРИ сейчас важно стабилизировать обстановку в провинции Систан и Белуджистан, так как именно там в последние годы сформировался один из основных очагов протестной активности. В Тегеране осознают, что проблема нехватки воды может вызвать протесты и рост внутриполитической напряженности не только там, но и в стране в целом.
По этой причине Ирану приходится в крайне резкой форме реагировать на любые попытки изменения баланса сил в водной политике. В ответ в Афганистане заявляют о том, что вынуждены ограничивать подачу воды из-за сложных климатических условий и нехватки ресурса.
В итоге после обмена обвинениями 27 мая проблема переросла в вооруженное столкновение на границе Ирана и Афганистана, у иранских населенных пунктов Макаки и Сасули (провинция Систан и Белуджистан), в ходе которых были жертвы с обеих сторон. Погибли два иранских пограничника, талибы тоже понесли потери, однако их масштаб все еще неизвестен.
Обстановку попытались стабилизировать. По данным иранского издания Pars Today, в Кабуле состоялось заседание комиссии правительства талибов по вопросу недавней эскалации. Его участники призвали к нормализации отношений с Ираном, назвав их частью внешнеполитического курса Афганистана, а также обсудили претензии Тегерана к Кабулу в рамках договора 1973 года.
Иранская сторона, судя по заявлениям представителей МИДа, военных и полиции, также не склонна обострять обстановку. Как передает агентство Mehr, директор департамента МИДа Сейед Расул Мусави считает, что любой конфликт с Афганистаном приведет к стратегическим потерям для обеих сторон. А командующий сухопутными войсками армии ИРИ бригадный генерал Киюмарс Хейдари заявил, что «пока страна, которая имеет с нами общую границу, соблюдает правила, она будет видеть взаимное уважение, но если окажется, что кто-то не хочет соблюдать их, с ними будут обращаться по-другому».
Впрочем, проблема так и осталась нерешенной. Иранские власти уверены в своей правоте и требуют допустить своих специалистов на афганские гидротехнические объекты, чтобы провести осмотр и дать оценку истинного положения дел с запасами воды.
Если для Афганистана и Ирана водная проблема является историческим спором, то во взаимоотношениях со странами ЦА конфликт только начинает зарождаться. Причиной стало начало строительства талибами в марте 2022 года канала «Кош-тепа», который в перспективе будет забирать из Амударьи до 10 куб. км воды.
Предполагается, что канал протяженностью 285 км, шириной 100 м и глубиной 8,5 м будет орошать около 6 тыс. кв. км земли в трех афганских провинциях (Балх, Джаузджан, Фарьяб) и обеспечит работой около 250 тыс. человек. Ориентировочная стоимость проекта – около 690 млн долл. К работам привлечено более 6 тыс. человек. К ноябрю 2022 года длина готового участка составила 40 км, а к концу 2023-го планируется окончание первого этапа протяженностью чуть более 100 км. Завершение проекта намечено на 2028 год.
Идея о необходимости строительства канала на севере Афганистана, водозабор которого расположится на левом берегу Амударьи в уезде Кальдар провинции Балх, в Кабуле обсуждалась продолжительное время. Все технико-экономические обоснования были проработаны еще при прежнем правительстве, однако проект так и не был реализован. Талибы после прихода к власти в августе 2021 года объявили о своих претензиях на воду Амударьи, после чего приступили к реализации амбициозного плана.
Несмотря на имеющиеся в Афганистане финансовые и гуманитарные проблемы, талибы продолжают строительство «Кош-тепа». Для них канал стал своеобразным символом, при помощи которого они пытаются продемонстрировать независимость и силу своим противникам.
Из Кабула раздаются заявления, что строительство будет осуществляться за счет внутренних доходов, однако у экспертов по этому поводу возникают сомнения. В качестве одного из основных спонсоров талибов чаще всего упоминается Катар, который по-прежнему является проводником внешнеполитических идей США в Афганистане. Основная опасность для стран ЦА заключается в том, что США смогут влиять на распределение водных ресурсов Амударьи. Таким образом Вашингтон в перспективе получит возможность использовать водный фактор для оказания политического давления на центральноазиатские республики.
После завершения проекта около 25% воды из Амударьи будет перенаправлено в канал «Кош-тепа», что может привести к ее серьезной нехватке на сельскохозяйственных землях Туркменистана и Узбекистана. По прогнозам специалистов, эти страны потеряют до 15% оросительной воды.
Узбекистан с его быстро растущим населением является главным потребителем воды в Центральной Азии. В случае ее острой нехватки из-за действий талибов республика будет вынуждена либо пересматривать свою водную политику, либо договариваться с талибами.
Поводы для волнения есть и у других стран региона. Одним из основных последствий строительства канала «Кош-тепа» может стать затруднение доступа населения ЦА к пресной воде. Реализация проекта приведет к резкому снижению уровня воды в Амударье, что спровоцирует опустынивание некоторых территорий и снижение урожайности.
Туркменские экологи считают, что канал несет опасности и для самого Афганистана. Это утверждение основано на многолетних научных исследованиях и наблюдениях за влиянием объектов, таких как Каракумский канал в Туркменистане и ряд объектов в Узбекистане, на окружающую среду. Введение в эксплуатацию канала приведет к поднятию уровня грунтовых вод и засолению сельскохозяйственных земель как в Афганистане, так и во всем регионе. При этом некоторые участки земли будут не только засолены, но и периодически подтапливаться.
Еще талибы планируют возведение к концу 2020-х Дашт-и-Джунского гидроузла, который позволит Афганистану концентрировать большую часть летнего стока пограничной с Таджикистаном реки Пяндж. Афганистан имеет полное право претендовать на свою долю водного ресурса приграничных рек Пяндж и Амударья. Однако между странами ЦА и Афганистаном отсутствуют международно-правовые механизмы для урегулирования ситуации по совместному использованию трансграничных вод. Кабул не принимает участия в заседаниях Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии (МКВК) стран бассейна Амударьи–Сырдарьи. По этой причине ни одна из республик не может наложить вето и помешать строительству канала «Кош-тепа», так как по факту Афганистан ничего не нарушает.
