Михаил Ходаренок ТОТ факт, что российский военно-морской флот постепенно выходит из десятилетней комы, разумеется, не может не вызывать удовлетворения среди самых широких слоев общества. Свидетельством оживления деятельности отечественного ВМФ служат недавние учения в Индийском океане и на Балтике. Между тем цели, задачи и направленность оперативной подготовки объявленных накануне учений на Тихом океане несколько настораживают.
ФЛОТ КАК СРЕДСТВО БОРЬБЫ С БАНДИТИЗМОМ
Присмотримся к теме командно-штабных учений с Тихоокеанским флотом, первый этап которых начинается 18 августа 2003 г., - "Применение сил и войск Тихоокеанского флота самостоятельно и во взаимодействии с войсками (силами) других видов Вооруженных сил, воинскими формированиями и органами других министерств и ведомств Российской Федерации в целях обеспечения безопасности и защиты национальных интересов России". С подобной темой учения можно проводить и в 2003 г., и в 2023 г. Она будет актуальной и этим летом, и через четверть века. Напротив, цели предстоящих учений - "Отработка взаимодействия Тихоокеанского флота с войсками других видов Вооруженных сил Российской Федерации, воинскими формированиями и органами других министерств и ведомств Российской Федерации при совместном решении задач по борьбе с международным терроризмом, незаконным выловом морских биологических ресурсов, обеспечении экологической безопасности и безопасности судоходства", хотелось бы надеяться, являются специфическим продуктом нашего времени.
Весь смысл командно-штабных учений (КШУ) заключается в совершенствовании практических навыков адмиралов и офицеров в планировании и подготовки боевых действий. Иными словами, в проверке способности руководящего состава и органов управления готовности к войне: как они планируют операции и как руководят силами флота в ходе их проведения. На Тихом же океане целью КШУ ставится отработка весьма важного вопроса - взаимодействия, но в стройной последовательности планирования боевых действий стоящего далеко не на первом месте. Ибо вначале следуют замысел, затем решение командующего на операцию (боевые действия), а только потом организация управления и взаимодействия. Тем более во главу угла на ТОФ поставлена организация взаимодействия с войсками других видов Вооруженных сил, воинскими формированиями и органами других министерств и ведомств. Такое взаимодействие в большинстве случаев на практике решается информированием друг друга о своих действиях (за исключением совместных операций - морской десантной, воздушно-морской десантной и пр.).
Наконец, борьба с международным терроризмом, незаконным выловом морских биологических ресурсов, обеспечение экологической безопасности и безопасности судоходства, несмотря на всю их значимость, по большому счету не имеют прямого отношения к формам применения Тихоокеанского флота как оперативно-стратегического объединения и не требует, по мнению специалистов, организации именно КШУ, являющихся формой совместной оперативной подготовки. И в самом деле - морские операции и незаконный вылов рыбы имеют мало общего.
Ознакомимся теперь с перечнем задач, которые планируется отработать в ходе КШУ на Тихом океане: это и пресечение деятельности пиратских и других террористических групп, предотвращение случаев незаконного задержания и грабежа российских транспортных и рыболовных судов со стороны организованных преступных групп; противодействие организованной браконьерской деятельности, создающей угрозу запасам морских биологических ресурсов в Японском, Охотском и Беринговом морях; предотвращение диверсий экстремистских групп на административных, промышленных, военных и других объектах; ликвидация последствий террористических актов и аварий техногенного характера на объектах нефтегазового комплекса, размещенных на побережье и в акватории Японского и Охотского морей, а также на судах, осуществляющих транспортировку нефтепродуктов, угрожающих экологической безопасности государств региона; обеспечение безопасности мореплавания и оказание помощи кораблям и судам, терпящим бедствие.
Разумеется, задачи, которые ставятся организаторами командно-штабных учений, весьма важны и до определенной степени актуальны. Однако для их решения на Тихом океане опять-таки не требуется флота как оперативно-стратегического объединения. Ибо флот как таковой предназначен для выполнения стратегических и оперативных задач в назначенной ему операционной зоне: отражения агрессии с морских направлений, снижения военного и военно-экономического потенциалов вероятного противника, поражения его военно-морских сил и обеспечения действий войск на приморских направлений. В рамках этих задач Тихоокеанский флот может, в частности, проводить операции (операции флота и морские операции) и боевые действия.
Было бы ясно, если бы, скажем, Тихоокеанский флот на предстоящих учениях отрабатывал задачи по уничтожению ударных группировок военно-морских сил вероятного противника (скажем, авианосных, оперативных ракетных групп), осуществлял задачи по поиску и уничтожению ракетных подводных лодок, нарушению океанских и морских перевозок вероятного противника, занимался обеспечением боевой устойчивости морских стратегических ядерных сил - иными словами, выполнял задачи по своему прямому предназначению. Однако вместо этого флоту вменяется организация противодействия браконьерству. Для этого, заметим, не требуется крупных надводных кораблей, соединений атомных подводных ракетных крейсеров и соответствующего обстановке оперативного развертывания сил флота. Достаточно за несколько дней переоборудовать пару-тройку быстроходных катеров с "гражданки", оснастить их средствами локации, установить на мобилизованных катерах счетверенную 14,5-мм зенитно-пулеметную установку ЗПУ-4 - и действенное средство борьбы с бандитами готово. В применении такой техники самое главное решимости побольше (не в последнюю очередь на политическом уровне) - и никаких экстремистов в Японском и Охотском морях через неделю не станет.
ФЛОТУ - ФЛОТОВО
Анализ задач на тихоокеанском КШУ говорит о том, что флот все сильнее и сильнее склоняют в сторону борьбы со столь модным сегодня международным терроризмом, пиратами, браконьерами и бандитами. Еще на каспийских учениях местной флотилии (оперативному соединению, между прочим) аналогичным образом ставилась задача борьбы с террористами, затем идея получила определенное развитие на Балтике и, видимо, достигнет некоего логического совершенства на Тихом океане. Однако планка, установленная на подобной высоте, считают наблюдатели, достаточно скоро приведет к полной деградации форм применения флота и резкому снижению выучки оперативных и оперативно-стратегических звеньев управления.
Это не значит, что с пиратами не следует бороться. Однако в настоящее время "береговое братство" в морях, омывающих Юго-Восточную Азию, вовсе не носит (да и, по всей видимости, никогда не будет носить) размаха XVI-XVII вв., когда для борьбы с флибустьерами мобилизовывались все силы крупных морских держав того времени. Эта эпоха, надо надеяться, безвозвратно канула в лету.
Для действенного противодействия экстремистам и террористам всех мастей также не требуются флотилии разнородных сил и подводных лодок, оперативные эскадры, соединения противолодочных кораблей и ракетных катеров. Достаточно сравнительно небольших по численности специальных подразделений, соответствующим образом оснащенных и экипированных.
Столь актуальная сегодня борьба с терроризмом не должна доходить до военного и военно-морского умопомрачения, которое, складывается впечатление, все сильнее и сильнее охватывает определенные эшелоны власти. Уничтожение бандитов важное и нужное дело, но и чувство меры в этом вопросе крайне необходимо. Переориентация армии и флота в целом на достаточно неосязаемого и абстрактного противника - дело в перспективе достаточно опасное.
А Тихоокеанский флот должен заниматься своим делом. В частности, отрабатывать вопросы прикрытия группировок войск Дальневосточного округа от ударов с морских направлений, воспрепятствования усиления морем группировки вероятного противника, активного содействия войскам в решении задач на приморском направлении. В свете прогнозируемой военно-стратегической обстановки на дальневосточных направлениях подобные задачи вовсе не выглядят абсолютно оторванными от жизни.
В частности, отработка флотом только одной задачи "осуществление огневой поддержки войск, действующих вдоль побережья", могла показать руководству страны, сколько нерешенных проблем и пробелов в оснащении отечественного ВМФ современным вооружением и военной техникой. До сих пор единственным ударным средством по береговым объектам на флоте остается 130-мм пушка с дальностью стрельбы 21,5 км. Однако представить себе ситуацию, когда крупный ракетно-артиллерийский корабль (скажем, проекта 956 или 1144) подходит на еще меньшее расстояние к вражескому берегу, чтобы поддержать сухопутные войска "огоньком", выглядит достаточно экзотической и грозит в первую очередь утратой корабля. А других средств на сегодня на флоте нет (за исключением морских стратегических ядерных сил). Высокоточные дальнобойные крылатые ракеты морского базирования так и не поступили пока на оснащение отечественного ВМФ. И это только одна болевая точка. На деле их гораздо больше.
И, наконец, о главном. Если Россия продолжает претендовать на звание великой военно-морской державы, то ей не следует размениваться на мелкие и в целом несвойственные флоту задачи. Отечественный флот при необходимости должен быть способен бросить вызов самому сильному противнику, чтобы никому не захотелось испытать на деле уровень его боевой и оперативной выучки. Именно с этих позиций, видимо, и надо формулировать задачи российскому ВМФ.
