Константин Воронов США и Россия
Отношения между США и РФ оставались сложными на протяжении всех 90-х гг., несмотря на достаточно тесное американо-советское сотрудничество во время объединения Германии и создания нового режима к востоку от Бреста. Внешне русская политика США развивалась на основе двух конкурирующих перспектив. Одна декларировала приоритетность российского направления ("Russia first") во внешнеполитическом курсе США. В Вашингтоне продолжали делать упор на то, что Россия является наследницей и правопреемницей Советского Союза. Тесные отношения с Москвой Вашингтон рассматривал в качестве средства закрепления ее трансформации в желательном для себя русле. Несмотря на политические катаклизмы и экономические провалы, Россия продолжала оставаться для США ядерной сверхдержавой, важным актером в евроазиатской дипломатии, обладающим необходимыми ресурсами. Другая перспектива подчеркивала те геополитические преимущества, которые давал США и их союзникам новый партнер, прежний стратегический антагонист. Тесный контакт Белого дома с Кремлем также был важен для поддержки новой России. Безопасность стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) должна была обеспечиваться их членством в западных институтах периода холодной войны - НАТО и ЕС. Эти геополитические перемены должны были, как представлялось, стать перманентными.
После того как исчез СССР - фактор силы в Евразии и сократилась вероятность военной угрозы со стороны России, на Западе утратили интерес к ней и ее политике. Когда Москва в 90-х гг. начинала говорить о партнерстве и сотрудничестве с Западом, она просто была не готова к этому. На ее нереалистические предложения заменить ялтинско-потсдамскую систему в Европе на нечто абстрактное и туманное Запад ответил простым расширением НАТО на восток. Внутренние проблемы России на протяжении всех 90-х гг. создавали для США большую свободу рук. И когда действия, которые Москва воспринимала как недружественные, были полезны или благоприятны для США, Вашингтон их проводил без всякой оглядки на Кремль. Война против терроризма вновь, самым неожиданным образом, поставила Россию в центр американской дипломатии. США стали зависеть от российской военной и дипломатической поддержки, которая, скорее всего, будет увеличиваться в связи с последующим развитием событий.
Ближний и Средний Восток
Эта дипломатическая революция производит впечатление растущего совпадения интересов сторон в широком региональном контексте: от Центральной Азии до Ближнего и Среднего Востока (БСВ), от Восточного Средиземноморья до Индии. В краткосрочном плане оно объясняется военно-политическими потребностями США в Афганистане. Менее очевидны, особенно в среднесрочной перспективе, изменения в американской политике союзов с точки зрения сложной геополитической игры в регионе и упрочения здесь социальной стабильности. На Западе часто подчеркивали значительную роль римско-католической церкви при развале советской сферы влияния в Европе. В Центральной Азии и на БСВ подобные процессы имели место при дестабилизирующей роли наиболее воинственной части ислама. Долгосрочный американо-российский союз будет означать, что США порывают свои формальные и неофициальные связи с радикальными движениями и исламскими фундаменталистами и должны будут перейти к поддержке модернизаторов, секуляристских или реформистских политических элит и социальных сил. Многие нынешние режимы на БСВ имеют связи и корни с прежними советскими социально-экономическими структурами, перешедшими затем к России. В этом социально и религиозно нестабильном регионе все они желают, несмотря на прошлые союзы с США или СССР, минимизировать социальные и конфессиональные угрозы для сохранения своей власти. Даже временная неудача США имела бы катастрофические последствия для всего мира, а для умеренных и прозападных режимов БСВ это было бы полным и абсолютным крахом.
Сейчас РФ не представляет альтернативную социально-идеологическую систему, как это было во времена Советского Союза. Если убедительное присутствие США на БСВ сократится или даже исчезнет, то это не приведет к автоматическому расширению сферы влияния России. Негласный союз РФ - США в борьбе против "Талибана" может стать прообразом достижения общих российско-американских целей для развития и переустройства всего региона. Больше того, он может стать приемлемой формой международного влияния в этом геостратегическом районе, поскольку снижает уровень чисто американского вмешательства "как самого большого сатаны" и активизирует прозападные режимы против внутренних и внешних "панисламистов".
Европа
Нередко забывают, что США и Советский Союз как глобальные сверхдержавы на протяжении всего послевоенного периода были своего рода геополитическими союзниками в Европе. Годы холодной войны Старый Свет прожил фактически при американо-советском кондоминиуме. Выход из этого состояния ведущие европейские державы видели в формировании такого облика континента, при котором США и Россия стали бы маргиналами в Европе. Освобождение от советских идеологем и от привязки к американским стереотипам позволило России перейти на прямые связи с западноевропейскими соседями и проводить прагматичный курс в Европе. Нашей дипломатии даже удалось ограничить здесь некоторые американские позиции.
Новый российско-американский альянс сразу же пробудил к жизни воспоминания о прежних союзах периода холодной войны, когда советско-американское доминирование резко ограничивало остальных актеров в ЦВЕ. Сейчас западноевропейские партнеры стали сплоченнее в отстаивании общих интересов, особенно экономических и валютных, по отношению к США. Введение евро явилось в этом отношении заметным рубежом. Политический союз в рамках ЕС уже, очевидно, не будет существовать только на бумаге. Хотя новое российско-американское сближение получило одобрение в ряде европейских столиц, в то же время оно резко активизирует деятельность европеистов и интеграторов Евросоюза. Вашингтону, видимо, придется возвратиться к попеременному сдерживанию попыток возвышения главных центров силы на континенте.
НАТО
Несомненно, что война против бен Ладена вовлекла НАТО в такие трансатлантические взаимосвязи, о которых мечтали американцы в течение всех 90-х гг. Совместная декларация о том, что после 11 сентября начинает работать ст.5 Североатлантического договора, придала альянсу новую политическую силу и легитимность. Парадокс заключается в том, что операция проводится вне рамок командных структур НАТО. Хотя альянс обеспечивает военные и дипломатические интересы США в Европе и поддерживает их своими ресурсами, он играет в известном смысле ту же роль и для России. События в Центральной Азии и на БСВ открывают реальную возможность членства РФ в НАТО, что может привести к двум следствиям: 1) укреплению общеевропейской безопасности и созданию единой оборонной организации при/или замене ОБСЕ; 2) сокращению возможности для Евросоюза стать главным доминирующим игроком в своем регионе.
В курсе Кремля в отношении НАТО также наблюдалось много неожиданного. На встрече с руководством НАТО и ЕС в Брюсселе 3 октября 2001 г. президент Путин заявил о желании России более тесно сотрудничать с ними, хотя в отношении процесса расширения НАТО на восток позиция Москвы сохраняется. Становится очевидным, что борьба России против расширения НАТО фактически проиграна. Чтобы устранить образ врага, расширить рамки сотрудничества РФ - НАТО и не потерять лицо, Кремль, видимо, готов проглотить очередное расширение альянса. Однако Россия сейчас находится в такой ситуации, когда она нужна Западу не меньше, чем он ей. Если наша страна будет развиваться в демократическом русле и продолжит контакты с НАТО через различные механизмы (ПКК, 19+1, 20 и т.д.), может статься, она будет рассматриваться в Брюсселе как ценный и необходимый партнер.
С другой стороны, сближение между РФ и США уменьшит геополитическое значение не только периферийных, фланговых государств, но и ключевых держав Европы. Для многих европейских стран-членов НАТО девальвируются ценности и сжимаются ресурсы атлантизма как идейно-политической системы координат и былой геополитической конструкции. Очевидно, возрастет конкуренция и в большой "европейской тройке" - ФРГ, Великобритания и Франция - за роль и влияние как в ЕС, так и в качестве главного выразителя европейских интересов в НАТО. Увеличивается ответственность каждой страны-члена НАТО и ЕС в определении курса по отношению к США и РФ. Сокращение пространства для дипломатического маневра и уменьшение взаимного недоверия могут привести к укреплению связей России с каждой из этих стран.
Внутренний фронт
Хотя дипломатические сдвиги и намеченный здесь геополитический сценарий, кажется, вселяют надежды, многое зависит от перемен в расстановке внутриполитических сил. Новая внешняя политика президента Путина встретила прилив энтузиазма среди либерально-демократических кругов, которые видят в ней дополнительное средство наведения мостов с Западом. Президентский центр и "партия власти" отклоняются вместе с руководящей линией. Консервативные и левые партии, особенно военный истеблишмент, выражают скептицизм. Они явно настроены против постоянного присутствия ВС США в Центральной Азии. Более того, некоторые эксперты находят много общего между нынешним глухим недовольством в российских верхах и тем внутриэлитным расколом, который существовал в горбачевский период. Другие, учитывая тесную взаимосвязь внешней и внутренней политики, полагают, что курс на сближение с Западом нацелен на поддержку радикальных экономических реформ и модернизацию российского общества с помощью западного капитала и его технологий. Реализация этих задач возможна лишь при смене или рокировках нынешних элитных группировок.
Отнюдь не одномерен внутренний расклад в США. Правоконсервативные круги предостерегают президента Буша о "недопустимости" уступок русским. Напротив, неореалисты и транснационалисты полагают, что до тех пор, пока международный терроризм представляет угрозу Америке, Вашингтон и Москва нужны друг другу. Если визит американского президента в середине мая в Москву не принесет весомых результатов из-за сложных и не решаемых пока проблем (развертывания НПРО, будущего ОСНВ, расширения НАТО), то такие итоги замедлят динамику сближения. Нас "кинут в очередной раз", предрекают некоторые видные отечественные эксперты, калькулируя авансы и долги. Тем более что история дает немало тому примеров. Незначительные дипломатические дивиденды от этого саммита могут существенно ослабить внутриполитические позиции президентов. Стоит серьезно взвесить, что важнее - исполнение графика встреч на высшем уровне или их эффект для двусторонней и мировой политики. "Сделать остановку можно во время подъема, - заметил как-то великий Наполеон I, - но не во время спуска".
