Не бутоньеркой единой

Вообще-то быть денди – не женская доля. Но есть исключения...
Л.Бакст. Зинаида Гиппиус. 1906. ГТГ

Владимир Семенов. Искусство антигламура, или Практическое пособие по дендизму. – М.: Европейский клуб, 2007. – 240 с.

Услышав слово «денди», многие наверняка сразу вспомнят знакомое со школы описание Евгения Онегина – «как dendy лондонский одет –/ И наконец увидел свет». И так далее – про то, как «по-французски совершенно/ Мог изъясняться и писал;/ Легко мазурку танцевал/ И кланялся непринужденно;/ Чего ж вам больше?..» Кому-то может показаться, что стать денди не так уж и сложно: несколько уроков изящных манер, бутоньерка или надушенный платочек в петлице – и в дендистском полку прибыло, гип-гип-ура. Однако политик, культуролог и публицист, депутат Госдумы 1999–2003 годов, председатель движения «Толерантность» и сопредседатель Московского европейского клуба Владимир Семенов убежден, что для истинного денди нужно много чего «больше». Чего же именно? Об этом Семенов обстоятельно, легко и изящно (как и положено денди) рассказывает в книге «Искусство антигламура, или Практическое пособие по дендизму».

«Пособие» не имеет ничего общего с бесконечными брошюрками по этикету, поучающими, как правильно вести себя за столом и какого цвета носки надевать к черному костюму. Будущим денди следует брать пример с Оскара Уайльда – одного из столпов дендизма, который «во время американского турне на свои выступления┘ являлся в подчеркнуто эстетских нарядах – коротких бархатных штанах с чулками и лилией в руке». Однажды в зале появились несколько десятков студентов Гарварда, разодетых по его образу и подобию – тоже в «шелковых чулках и с лилиями в бутоньерке». Однако Уайльд вышел к публике в черном смокинге и белом шелковом галстуке и произнес знаменательную фразу: «Смотрю я вокруг и чувствую, что вынужден впервые вознести молитву Всевышнему: упаси меня, Господи, от последователей».

Дендизм – это не только изящные одежды и безупречные манеры, но образ жизни, мировосприятие, если угодно, философия. Ее суть в свое время поэтично выразил Шарль Бодлер: «Деклассированные, внушающие омерзение праздные люди, не лишенные все же изначальной силы, приходят к мысли о необходимости создания своего рода новой аристократии, которая будет менее подвержена «разрушению», так как основывается на самом драгоценном и неистребимом, что не достигается трудом или деньгами, на дарах неба. Дендизм – это последний порыв героизма в период заката».

Разъяснению данного постулата посвящены двадцать с лишним глав книги, рассказывающих о самых разных аспектах дендизма. Например, о его зарождении и наиболее ярких представителях, среди которых помимо Оскара Уайльда – Бенджамин Дизраэли, Сергей Дягилев, Михаил Кузмин, Игорь Северянин, Сальвадор Дали и ряд других небезызвестных джентльменов. И не только джентльменов, но и леди: автор категорически не согласен с сексистским высказыванием Бодлера «женщина – противоположность денди». К дендизма чистейшим образцам Семенов относит Сару Бернар и Коко Шанель, Зинаиду Гиппиус и Марлен Дитрих, Ирину Хакамаду и Светлану Конеген┘ А ведь когда-то наши соотечественники могли претендовать разве что на звание «недоденди». В том числе и вышеупомянутый пушкинский персонаж, которому не хватало главного дендистского качества – самодостаточности: «Денди не может быть чьей-то калькой! Он сам – явление, он формирует моду, он «звезда». А вовсе не «подражанье,/ ничтожный призрак, иль еще/ Москвич в Гарольдовом плаще┘»

Автор заботится о том, чтобы читатели, упаси боже, не спутали денди с «пожирателями гламура». Да и метросексуал денди не товарищ: «Что для денди хорошо, для метросексуала – смерть». Если кто еще не знает, метросексуал – это не тот, кто любит вступать в интимные отношения в подземке, а утонченный городской модник, нарцисс и гедонист. Он существует по готовым шаблонам и схемам – ходит только в «правильные» места, на «правильные» тусовки и больше всего на свете боится выпасть из заданного формата. А денди – эстетический и этический бунтарь, аристократ духа, который сам «формирует моду и стиль жизни», и ему не страшно «показаться немодным, или нестильным, или смешным, или претенциозным, или вычурным, или каким-либо еще, каким метросексуалу быть неправильно».

Так что быть денди – труд приятный, но тяжелый. Даже не труд, а талант – «умение играть, жить в сказочном мире, глядя на него с легкой иронией. Быть денди означает навсегда оставаться ребенком – злым или добрым, как все дети┘ Безусловно, взрослея, денди приобретает мудрость и матереет. И становится вальяжным, умудренным опытом, но все тем же┘ ребенком». Так что быть денди все-таки мужская прерогатива: у женщин обычно находятся другие занятия – более приземленные.