Дымящаяся миска воспоминаний

Вячеслав Шестаков. А прошлое ясней, ясней, ясней: Воспоминания шестидесятника.– СПб.: Нестор-История, 2008. – 264.

Перед нами воспоминания заведующего сектором теории искусства Российского института культурологии Вячеслава Шестакова (р. 1935). Шестаков – автор более тридцати книг по философии, но, наверное, самая известная из них – «История эстетических категорий» (1965), написанная совместно с Алексеем Лосевым. Многие слышали о ссоре соавторов. Соответствующий эпизод – один из самых интересных в книге.

Вот как он звучит в изложении Шестакова. Он задумал издание антологии «Эстетика Ренессанса» и предложил Алексею Федоровичу написать предисловие к этой книге, полагая, что никто не сделает это лучше него. Для этого Шестаков приносил Лосеву новые книги о Ренессансе, излагал ему идеи зарубежных авторов. После издания антологии молодой коллега собирался выпустить свою книгу «Эстетика Возрождения». Часть книги была уже написана, и был заключен договор с издательством «Искусство».

Вот что за этим последовало: «Алексей Федорович знал о моих планах. Каково же было мое удивление, когда однажды я узнал, что А.Ф.Лосев написал и издал за это время свою собственную книгу на эту тему, ни слова не сказав мне об этом. Не берусь судить, насколько это было этичным. Лосев знал, что в советское время нельзя было выпускать две книги на одну и ту же тему. Выпуская свою книгу, он отнимал у меня возможность публикации уже подготовленной рукописи. В результате мне пришлось надолго спрятать мою собственную работу. Только через четверть века я решился, переработав, представить ее в издательство».

Впрочем, непосредственным поводом для разрыва послужила вступительная статья, написанная Лосевым для антологии по Ренессансу. По словам Шестакова, она оказалась ниже всякой критики – лишена малейшей логики, научного аппарата, какой-либо связной концепции.

Что это было? Попытка саботировать проект молодого коллеги? Профессиональная зависть к его успехам? Трудно судить. Как-то это не вяжется с образом философа-аскета и единственного идеалиста в СССР (так в советском анекдоте – Сталин спросил, сколько у нас идеалистов в стране и, узнав, что один, приказал Лосева не трогать). Если Шестаков все-таки прав, то справедливость проявилась, может быть, в том, что «Эстетика Возрождения» (1978) – одна из самых слабых работ Лосева.

Кроме Лосева среди героев книги – Михаил Лившиц, Мераб Мамардашвили, Валентин Асмус, Александр Зиновьев, Булат Окуджава, Иннокентий Смоктуновский и другие.

Нужно отметить язык Шестакова: лаконичный, отчетливый, исключающий любую двусмысленность, может быть, даже чрезмерно простой и одномерный, отчего воспоминания порой превращаются в сухой перечень, реестр знакомств.

Вот что, например, говорится о такой колоритной личности, как Генрих Сапгир: «Мы с женой дружили с замечательным поэтом Генрихом Сапгиром, вместе бродили с ним по Крыму. В Москве мы жили недалеко друг от друга, и иногда он приходил со своей милой женой к нам в гости. Как жалко, что недавно он ушел из жизни. Его поэзия абсурда и нонсенса прекрасно выражала смысл многих фантомов нашей действительности». Все. Мне кажется, что даже заурядный человек, однажды увидевший Сапгира по телевизору, мог бы больше припомнить о поэте, чем это сделал его многолетний друг. Да что там – в рассказе о случайном попутчике в трамвае будет больше живых черт.

Пожалуй, лучше, чем воспоминания о знаменитых современниках, Шестакову удались путевые заметки, в которых пунктирность изложения является, скорее, достоинством, нежели недостатком. С интересом читаются воспоминания о поисках легендарного города Китежа, командировках в Америку, очерки об исторических местах – Кембридже и Оксфорде.

«А прошлое ясней, ясней, ясней┘» называется книга. Но, может быть, прошлое еще недостаточно прояснилось для Шестакова и он просто боится кого-то обидеть? Тогда писать воспоминания преждевременно. Автобиографический жанр и излишняя забота о чужом мнении – вещи взаимоисключающие.