Приравнять юмор к штыку

Пожалуй, сатира – один из самых далеких, если не самый далекий от «чистого искусства» жанр. Поэтому неудивительно, что любой кризис в политике оборачивается активностью сатириков, получивших новые возможности и поводы для творческой самореализации.

Книга московских историков Татьяны Филипповой и Петра Баратова повествует, как менялось представление о противниках России в отечественной публицистике 1914–1918 годов. В работе анализируется наследие Аркадия Аверченко, Аркадия Бухова, Надежды Тэффи и других как знаменитых, так и ныне малоизвестных сатириков. Также широко представлена иконография плакатов и карикатур того времени.

Естественно, образы и риторика вражды были направлены на максимальное унижение и высмеивание неприятеля. Германии, Австро-Венгрии, Турции приписывались всевозможные преступления и жестокости. При этом сатирики дифференцировали врагов по уровню их боеготовности. Если Вильгельм II и его армия являли чуть ли не абсолютное зло (о варварстве «новых гуннов» и «тевтонов» писали и наши союзники на Западном фронте), то воинства Франца-Иосифа I или Мехмеда V Решада воспринимались скорее иронически, а зачастую и с некоторым сочувствием, как, например, в прозе Аркадия Аверченко.

Татьяна Филиппова, Петр Баратов. «Враги России»: Образы и риторики вражды в русской журнальной сатире Первой мировой войны. – М.: АИРО-XXI, 2014. – 272 с.

Насколько подобный взгляд был продуктивен? С одной стороны, риторика вражды способствовала мобилизации общества. Одновременно высмеивание помогало преодолению страха перед противником.

Вместе с тем сатира как часть комического в силу своей специфики способствовала недооценке врага.

Да, мы наносили поражения Турции (Сарыкамышская и Эрзерумская операции). Но в значительной степени это было связано с полководческими достоинствами генерала от инфантерии Николая Юденича, нежели слабостью наших противников. Те же турки одержали убедительные победы над англичанами в ходе Дарданелльской операции или осады Эль-Куты в Месопотамии. Да и австрийцы, проигравшие Галицийскую битву, в ходе нее сражались достойно.

Также было ошибочно недооценивать и Вильгельма II. Уже упоминавшийся Аверченко, вообще-то тонко и глубоко переживающий писатель, представил немецкого императора в виде то ли самовлюбленного графомана, то ли просто дебила. К сожалению, подобный взгляд вышел за рамки обычной журналистики. В 1915 году психиатр и невропатолог профессор Владимир Бехтерев опубликовал небольшую работу «Вильгельм – дегенерат нероновского типа». На следующий год она вышла отдельной брошюрой. Только как можно ставить диагноз, не общаясь непосредственно с пациентом, без знания истории болезни?

А ведь Вильгельм после успешного подавления Ихэтуаньского (Боксерского) восстания в 1901 году, когда против мятежников совместно действовали силы европейской коалиции (включая Россию), Соединенные Штаты и Япония, призывал к последующей культурной и политической интеграции. Не очень похоже на дегенерата, как, впрочем, и написанные им в эмиграции воспоминания и работы в области истории культуры.

Жаль, что книга оказалась неполной. В частности, нет сатирических стихов и графики Владимира Маяковского. Кроме того, как и в предыдущей работе Филлиповой «Враг с востока», не использованы архивные источники. А ведь благодаря им можно было бы лучше понять мотивацию писателей, причины, по которым они решили создать и опубликовать тот или иной текст, явно не относящийся к вершинам их творчества.