0
5030
Газета Печатная версия

20.09.2018 00:01:00

Режиссер без фиги в кармане

Леонид Гайдай – раньше, сейчас и навсегда

Тэги: кино, комедия, гайдай, эльдар рязанов, чарли чаплин, юмор, текст, бриллиантовая рука, вицин, никулин, моргунов, александр зацепин, флобер, иван васильевич меняет профессию


кино, комедия, гайдай, эльдар рязанов, чарли чаплин, юмор, текст, «бриллиантовая рука», вицин, никулин, моргунов, александр зацепин, флобер, «иван васильевич меняет профессию» «Бриллиантовую руку» и сегодняшняя молодежь смотрит с восторгом, беспрерывно хохоча и не требуя пояснений от старших. Кадр из фильма «Бриллиантовая рука». 1968

Долгое время фильмы Леонида Гайдая существовали как бы без режиссера. Эльдар Рязанов – его главный соперник – вел «Кинопанораму», выпускал книги и потому плотно ассоциировался в зрительском сознании со своими фильмами. Гайдай же не воплощался в конкретный образ, мало кто знал, как он выглядит, как звучит его голос. Он словно растворился в своих героях или, точнее, как положено автору по заветам Флобера, был словно Господь Бог – везде и нигде одновременно.

Теперь, когда советское кино кануло в Лету и все меньше людей помнит о нем, а молодое поколение уже не знает тех шуточек, словечек и фраз из фильмов Гайдая, которые знали все мы и каковые служили одной из основ советского фольклора – анекдоты про Вицина, Никулина и Моргунова, – пришло время обратиться к одному из самых успешных режиссеров СССР.

Книга Евгения Новицкого – ценный вклад в сохранение памяти о Леониде Гайдае. Парадоксальным образом создатель культовых фильмов был фигурой непубличной, закрытой, и потому информацию о нем приходится собирать буквально по крупицам. Так что перед автором стояла непростая задача.

Новицкий пишет смело и с задором, не боясь спорных высказываний. Он так характеризует своего героя: «Без преувеличения, самый гениальный комедиограф в истории кино». Причем Гайдай не просто «не уступает своему кумиру Чаплину», а, по мнению автора, превосходит его, поскольку фильмы его не устарели. С последним можно поспорить: сегодня, смотря их, ловишь себя на мысли, что те или иные шутки не смешны, сцены – тривиальны, а тот или иной эпизод нуждается в объяснении нынешнему зрителю. Впрочем, я поставил своей 11-летней дочери «Бриллиантовую руку» – она смотрела ее с восторгом, беспрерывно хохоча  и не требуя от меня пояснений.

Талант (и труд) режиссера – специфический. Он стоит, так сказать, во втором ряду – по сравнению с писателем, художником, композитором, ибо они творцы сами по себе, а режиссер, так же как актер, музыкант, певец, дирижер, исполняет чужие замыслы, да еще и опирается в своей работе на множество людей, каждый из которых вносит свой вклад в фильм – начиная со сценаристов, артистов, операторов, композиторов и кончая гримерами и звукорежиссерами. Он по большому счету лишь организатор большого и сложного творческого процесса. Недаром такие легендарные картины Голливуда, как «Унесенные ветром» или «Волшебник страны Оз»,  существуют сами по себе, вне привязки к режиссерам, их снимавшим и сменявшим один другого. Все это ни в коем случае не умаляет его заслуг и дарования, но показывает специфику профессии.

34-14-14_a.jpg
Евгений Новицкий. Леонид Гайдай. –
М.: Молодая гвардия, 2017. – 414 с.
(Жизнь замечательных людей).

Режиссеры, особенно популярные, – люди, как правило, «обычные». Достаточно сравнить Уолта Диснея или даже Чарли Чаплина с Василием Шукшиным, который прежде всего был писателем. У них не имелось никакой сверхидеи, ни пророческих устремлений, ни мыслей «за народ», ни хотя бы, как у Федерико Феллини, детских фобий и третьих-четвертых смыслов. Леонид Гайдай, каким он предстает со страниц книги, был просто мастером своего дела, ни о чем больше не думающим, не претендовавшим на роль идеолога, не державшим фигу в кармане, не метившим в вожди.

Расцвет таланта Гайдая пришелся на время раннего Брежнева. Фильмы режиссера отвечали господствующему запросу на сытость и стабильность. Хотелось просто смеяться и развлекаться. Поэтому нет смысла искать у Гайдая политический контекст. Он был обычным советским человеком, работал в той обстановке, в которой жил, и не пытался ее изменить. Ему была чужда идея «фиги в кармане», которая просматривалась у Рязанова, пусть и тщательно замаскированная. Поэтому странно выглядят развиваемые биографом темы «Гайдай и Сталин» или «Гайдай-диссидент» – отрывок из сатирического романа Новицкого «МЕFИСТОFЕЛЬ FOREVER». Зато тема «Гайдай и религия» разбирается хотя и пространно, но неполно:  режиссер явно злоупотреблял критикой православия, он вставлял антирелигиозные мотивы даже там и тогда, когда можно было без этого обойтись. Ведь со свержением Хрущева эпоха гонений на РПЦ завершилась и социального заказа на антихристианскую тематику не выдвигалось.

Гайдай обладал счастливым для режиссера качеством – находить таланты и работать с ними. «Гайдай и Никулин», «Гайдай и Зацепин» – это темы для целых исследований. Недаром одна из глав книги называется «Гайдай и музыка», и в ней рассказывается, как режиссер открыл Александра Зацепина, одного из самых выдающихся композиторов советского кино.

Автор подробно разбирает, как работала тщательно собранная команда Гайдая – сценаристы в первую очередь, какие требования он выдвигал. Новицкий цитирует режиссера: «Текст – прерогатива литературы или радио. А в кино главное – картинка, движение». В его эксцентрических комедиях действие превалирует над словом, и потому ключевая фраза Гайдая: «А будет ли это интересно и понятно бабушке в Йошкар-Оле?»

Увы, Гайдай стал заложником своей работы. Он не смог вовремя остановиться. По-хорошему после «Ивана Васильевича...» ему лучше было бы не снимать фильмов. Но он ничего другого не умел делать и потому продолжал работать, снимая все хуже. На его творческий упадок было больно смотреть. Тот же Эльдар Рязанов в этом смысле оказался куда хитрее: менял жанры в кинематографе, вел передачи. Кстати, Новицкий приводит стенограмму выступления Рязанова на худсовете о фильме Гайдая – любопытная особенность того времени. Интересно было бы прочитать выступления Гайдая, если таковые имеются, о Рязанове.

Хотя биография Леонида Гайдая рассмотрена довольно подробно (вплоть до пересечения с Дональдом Трампом и Миллой Йовович), все же он мало показан в быту, не виден собственно человек, книга больше повествует о режиссере. Загадка личности Гайдая остается.

Язык Новицкого пестрит новомодными терминами: «локация», «кастинг», «саундтрек», «экшен-сцены», «Нуар Ориенталь»... Кинематограф – та отрасль, куда словесный мусор из английского проникает быстрее всего. Книга интересна и тем, что ее автор 1984 года рождения, то есть человек постсоветский, не заставший того времени, когда работал и был популярен Гайдай. И потому его взгляд на своего героя – это взгляд нового поколения. И, как выясняется, этой генерации режиссер по-прежнему интересен, и она с благодарностью берет у него уроки.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


"Теорию простых чисел" доказывают с помощью сложных личных отношений

"Теорию простых чисел" доказывают с помощью сложных личных отношений

Наталия Григорьева

Французский фильм про любовь, в том числе – к математике

0
1532
О старой процедуре выборов в новом контексте

О старой процедуре выборов в новом контексте

Суверенная демократия пока не обзавелась собственными механизмами легитимизации

0
3202
 Выставка  "Олег Янковский. Во сне и наяву"

Выставка "Олег Янковский. Во сне и наяву"

0
1534
И каждый из нас стал тих

И каждый из нас стал тих

Евгений Лесин

Андрей Щербак-Жуков

К 65-летию поэта и трибуна Всеволода Емелина

0
4085

Другие новости