Не дают жить без Бога

В 13 странах мира отрицание Бога признано преступлением, предусматривающим высшую меру наказания. Эти государства – Саудовская Аравия, Афганистан, Иран, Малайзия, Мальдивы, Мавритания, Нигерия, Пакистан, Катар, Сомали, Судан, ОАЭ и Йемен – принадлежат полностью или по большей части к мусульманскому миру. На их примере видно: при всех страданиях христиан в разных частях света,  отрицатели любой религии  рискуют гораздо больше.

Сравнение между дискриминацией инаковерующих и атеистов исламистскими режимами можно провести на материале  религиозного права – шариата. Согласно его интерпретации, предложенной фундаменталистами, отказ от мусульманской веры относится к числу тягчайших преступлений, а наследственное исповедание других религий, напротив, дозволяется. 

На этом фоне впечатляющими кажутся данные, собранные пару лет назад социологической группой WIN-Gallup International. По данным опроса, проведенного на условиях анонимности в Саудовской Аравии, 5% населения этой страны считают себя атеистами. Цифра эта удивляет  потому, что выводит королевство на мировой уровень по числу отрицателей Бога: в Соединенных Штатах и ряде стран ЕС их число не превышает аналогичной отметки.

Данные социологов о распространении атеизма в Саудовской Аравии поставили в тупик востоковедов. Если «исламских» атеистов настолько много, то где следы их присутствия? Начиная с 2010 года ответ нашелся: в Мировой паутине. Современный арабский Интернет переживает бум атеистических сайтов, интегрированных в социальные сети. Благодаря им, религиозные скептики стран, где неверие в Бога запрещено, донесли до западных корреспондентов свою главную проблему: убеждения, которым они привержены, приходится скрывать даже от родственников.

По словам саудовского атеиста, использующего псевдоним Джабир, каждую пятницу, когда мусульмане собираются на молитву, ему тоже приходится выходить из дома. Посещать мечеть он при этом не хочет по принципиальным соображениям: не верит в Бога. Компромисс прост: Джабир проводит время в своем автомобиле и пьет кофе. Другой атеист, Абдаллах, счастлив, что перед ним не встает подобной проблемы: его родственники проживают в другом городе.

Джабир рассказывает об атеистах старшего поколения, которым исполнилось 40–50 лет, и социальном окружении, в котором они жили: «Эти люди скрывали неверие в течение десятилетий, только сейчас благодаря Интернету они смогли найти единомышленников, с которыми могут поговорить». О том же говорит египтянин Габр: «На протяжении многих лет я свел к минимуму общение с соотечественниками, разговаривал только с иностранцами посредством Всемирной сети».

Полностью изолировать себя от сограждан не самый худший выбор, если принять во внимание акции возмездия, организуемые против атеистов сторонниками ислама. В 2013 году марш против блогеров, отрицающих Бога, собрал в Бангладеш более 200 тыс. человек. Оскорбленные рассуждениями, будто высшей силы не существует, противники вольнодумства требовали остановить «произвол» свободы слова: «Бог велик, блогеров-атеистов – на виселицу». Незадолго до этого один из сетевых авторов – религиозных скептиков, Ахмед Хайдер, действительно был убит.

Помимо прочего реакция бангладешцев показывает, что проблемой является «нулевой» правовой статус атеизма в сознании его непосредственных противников. В то время как христианство воспринимается приверженцами ислама в качестве религии, отрицание Бога представляется им не более, чем ничем не мотивированным потоком оскорблений. Характерна в этой связи история индонезийского атеиста Александра Аана, который написал в Facebook: «Бога нет» – и был избит теми, кто счел такие слова хулой на Аллаха. Чтобы защитить атеиста, власти не нашли ничего лучшего, как поместить его в тюрьму.

Существующие вне  социальной среды, по преимуществу поодиночке, «исламские» атеисты кажутся  совокупностью людей, выключенной из потока событий, сообществом без истории. В действительности это не так. По словам самих отрицателей религиозности, к числу их единомышленников оправданно отнести десятки мусульманских поэтов и философов, имеющих в том числе и всемирную известность. Расцвет религиозного вольнодумства в средневековом арабском мире связан с деятельностью философа Абу Бакра аль-Рази (865–925), в сочинениях которого ставились под сомнение истины Корана на основании того, что священная книга, как был уверен этот автор, противоречит себе самой. 

В XX веке импульс развитию атеистических идей дал выходец из Саудовской Аравии Абдалла аль-Квасеми (1907–1996). Из-под пера этого автора вышли такие сочинения, как «Они лгут, чтобы представить Бога прекрасным» и «Вселенная судит Бога». В прошлом салафитский радикал, аль-Квасеми изменил свои взгляды на прямо противоположные. «Нет худшей оккупации, чем оккупация мозга богами», – решил он.

По причине своих убеждений аль-Квасеми вынужден был покинуть Аравию, но смог найти себе место в арабском мире, а именно в Египте. На жизнь атеиста было совершено несколько покушений, которые упрочили его статус в качестве иконы протеста против радикальной религиозности в современном исламском мире.

Во времена, на которые пришлась кульминация деятельности аль-Квасеми – 1960 и 1970-е годы, – атеизм распространялся в государствах исламского мира гораздо более свободно, чем в наше время. Ужесточение порядков наступило с начала 1980-х, когда ряд стран Азии, в частности Пакистан, существенно расширил применение законов о богохульстве. Атеизм, ни в одной из исламских стран не признанный самостоятельным мировоззрением, был де-факто приравнен к кощунству. Так и не успевшие выйти из подполья отрицатели религиозности, казалось, были загнаны в него навсегда.

В этой связи неудивительно, что многие, особенно молодые, атеисты с воодушевлением восприняли события арабской весны. По словам тунисской активистки Фадвы, которые приводит журналист Huffington Post Диаа Хадид, промахи исламистов дают шанс сторонникам альтернативных мировоззрений, борющимся за смягчение общественных порядков: «До революции люди не считали ислам проблемой, но после нее они увидели, что такое политический ислам – и вообще ислам». Египетский атеист, напротив, скептичен. «Дело не в государстве, не его преследований я боюсь. Я боюсь общества», – приводит слова отрицателя религиозности «Аль-Джазира».