"Президенту эксперты не нужны. Он принимает решения сам"

-Игорь Михайлович, с момента прихода Путина в Кремль почти все российские политические эксперты поддерживали президента, объясняя обществу необходимость и разумность его инициатив. Но в последнее время многие политологи высказывают довольно критическую оценку действиям главы государства, хотя вектор движения Путина к намеченным целям не изменился. Не означает ли это, что в самой политологической среде происходит некая переоценка ценностей?

- В российском экспертном сообществе всегда существовали две полярные группы. Одна была настроена прозападно и приветствовала каждый шаг сближения России с западным миром. Вторая критиковала власть за любую попытку нормального диалога с США и Европой. Здесь делали ставку на третий путь России, на ее евразийство, на сохранение нашей страны как великой державы. И та и другая группа - это люди, которые выросли вместе с перестройкой, и между ними, несмотря на разницу взглядов, всегда были нормальные человеческие отношения. Примером может служить знаменитый "Клуб-38", куда они все входили. Когда случились события 11 сентября, часть экспертов, представлявших державническую точку зрения, выступили фактически против США. Акции террористов они объясняли, в частности, местью бедноты "золотому миллиарду". Были и попытки злорадства: дескать, поделом досталось Америке за наших сербских друзей. На самом деле вся эта продержавническая точка зрения вытекает из некоего комплекса неполноценности бывшего советского человека, который жил в великой стране. Но после принятия Путиным жесткого и однозначного выбора в пользу США эксперты-державники притихли. Нельзя выступать против вождя, который на самом деле двигает страну вперед. Они, как гвардейцы Наполеона, предпочли следовать за ним, но ворчать за его спиной.

- А как приняло это молчание общественное мнение?

- Нормально. США в качестве союзника России тогда поднялись на первое место, оттеснив Белоруссию. В общем, это был романтический период российско-американских отношений, когда даже сам Путин считал, что ему удастся обеспечить быстрый прорыв страны в цивилизованный мир. Он полагал, что все накопившиеся проблемы - Чечня, свобода слова, ПРО, НАТО - моментально будут решены в его пользу. И действительно: в этот момент была приглушена всякая критика по отношению к России. Но как только США покончили с талибами, они стали решать свои прежние задачи, самой первой из которых является утверждение американского гегемонизма во всем мире. В этот период, как раз в январе, возник ряд конфликтов между Россией и США: по Пасько, по ТВ-6, по Чечне, по нерешенным проблемам ПРО и НАТО. Американцы действовали со свойственной им неуклюжестью и прямотой, не обращая внимания на уязвленное самолюбие своего партнера России. И первой на эту перемену отношений отреагировала как раз державническая группа экспертов, которая так долго молчала. Эксперты поняли, что сам Путин находится в неких сомнениях, как вести себя с США.

- А Путин разве сомневается?

- Он не сомневается в выбранном пути, но сомневается в стратегии и тактике. Что нам делать - играть мускулами, которых практически не осталось, или быть податливыми? Путин сейчас должен пройти между "горбачевизацией", с одной стороны, и мобилизационным режимом - с другой, и поэтому он все время маневрирует. Эксперты-державники это почувствовали и решили, что могут легко, не задумываясь, говорить о том, что курс президента не совсем правильный.

- А вы считаете, что надо задумываться над последствиями подобной критики?

- Если ты находишься в элитной тусовке и мечтаешь получить крохи с барского стола, то всегда надо об этом думать. Особенно когда у тебя нет других источников.

- Неужели Путин так ревниво относится к выводам политологов? Есть ли у него свои эксперты, мнению которых он полностью доверяет?

- Я думаю, что основные решения Путин принимает сам. Но, вероятно, у него есть узкий круг, на котором он проверяет свои решения. Скорее всего это не чиновники, а просто эмоционально близкие люди, которым президент очень доверяет. Он опирается на бюрократический аппарат и на абсолютно преданных людей, обладающих неким независимым взглядом на ситуацию.

- Но разве это нормально, когда общество и даже политэксперты не знают фамилий этих людей? История учит, что единолично принимаемые решения могут быть потенциально опасны для страны. В той же Америке, например, на которую мы сегодня ориентируемся, на президента работают целые экспертные институты.

- Мне кажется, что Путин в свое время сделал ставку на Центр стратегических разработок, где должны были собраться все лучшие умы России. И в какой-то период ЦСР действительно работал как машина, которая перерабатывает и выдает ценные идеи. Возможно, надо было придать новое дыхание ЦСР, поставить перед ним новые задачи, как в период разработки социально-экономического курса Путина. Есть и другой путь - создать при президенте экспертный совет, как было при Ельцине. В результате он получал бы более обширную и качественную информацию.

- Видимо, Путин не нуждается в подобной экспертизе и вполне доволен той информацией, которая идет по чиновничьим каналам?

- Да, у президента есть некий информационный недостаток, связанный с тем, что он или считает себя намного выше всех остальных лиц, принимающих решения, что соответствует истине, или он слишком полагается на бюрократический аппарат и на своих лично близких людей. Это действительно создает некое капсулирование президента от части экспертов. В то же время был аналитический центр, связанный с Павловским и Марковым, который персонифицировал совершенно другую экспертную группу, так называемую "семейную". И она тоже снабжала Путина информацией. Так что говорить о полном информационном вакууме президента нельзя. Другой вопрос, что есть две группы экспертов, интересы которых расходятся, и в идеале нужно иметь информацию и от той и от другой.

- Судя по всему, даже у полярных экспертных групп сегодня есть точки, по которым их мнения сходятся. Это, например, критика вертикали власти, построенной президентом, и его кадровая политика.

- Путин построил моноцентрическую систему власти, а система сдержек и противовесов, которую выстраивал Ельцин, перестала существовать. Тем более что при Ельцине эта система принимала хаотичный характер, превращаясь в смуту. Моноцентрическая система имеет свои плюсы - она быстрее принимает решения и способна навязать их обществу. Но у нее есть и один большой минус - все построено на кончике иглы, и если игла сломается, все рухнет. Потому что сдержки и противовесы придают системе власти устойчивость.

- Путин надеется, что игла не сломается?

- Он полагает, что вертикаль власти работает лучше, чем система сдержек и противовесов. С точки зрения эффективности он прав, но с точки зрения устойчивости, безусловно, ошибается. Вся западная демократия построена на сдержках, противовесах и процедурах. Путин полностью отказался от антизападничества, но он не отказался от концентрации власти наверху, хотя она противоречит всему остальному. Поэтому, как очень умный тактик, он вынужден двигаться зигзагами.

- Усилится ли критика президента со стороны экспертов или они все-таки найдут положительное обоснование его "зигзагообразной политике" моноцентризма?

- Критика президента по вопросам внешней политики гораздо безопаснее, потому что и у самого Путина, и в его администрации есть некоторые сомнения на сей счет. Они имеют определенную рациональную основу, поскольку США ведут себя не так, как мы хотим. Критика же внутренней политики предполагает переход в оппозицию, потому что здесь и свобода слова, и Чечня, и так далее. Эти вопросы эксперты будут обсуждать гораздо более осторожно. Я не знаю, когда у политэлиты и всего общества закончится чувство оптимизма и вера в Путина. Думаю, что как минимум два года это точно продлится, а может быть, и дольше.