Павел Золотарев Итак, предложение Владимира Путина, сделанное Джорджу Бушу на июньском саммите «большой восьмерки» в Германии, использовать в системе защиты от будущих ракет Ирана Габалинскую радиолокационную станцию фактически было отвергнуто Вашингтоном. Глава Пентагона Роберт Гейтс прямо заявил 7 июня министру обороны России Анатолию Сердюкову, что строительство американских баз ПРО в Европе начнется. Это дало новый повод многим российским политикам и генералам утверждать, что противоракетная оборона США направлена прежде всего для уничтожения стратегических ядерных сил РФ. Но так ли это на самом деле?
Как это ни выглядит странным, но встречное предложение президента России о совместном построении системы европейской ПРО с использованием РЛС Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) в Азербайджане застало американскую сторону врасплох. Странность состоит в том, что на уровне российских и американских экспертов подобный вариант использования потенциальных возможностей РФ при выборе архитектуры построения систем противоракетной обороны обсуждался давно.
ЕЩЕ ОДИН РЫВОК
Если предполагать, что ракетно-ядерная угроза со стороны Ирана может быть реальной, то оптимальный вариант системы ПРО должен включать, в первую очередь, элементы, позволяющие поражать ракеты на наиболее уязвимом участке траектории, то есть на начальной, разгонной ее фазе. На это и направлены российские предложения. Если истинная цель американского замысла ПРО в Европе – нейтрализация ракетно-ядерной угрозы со стороны Ирана, то не принять это предложение невозможно. Более того, неизбежно встает вопрос о целесообразности элементов ПРО в Чехии и Польше.
Несомненно, что РЛС в Азербайджане ныне не пригодна для обеспечения информацией огневых комплексов противоракетной обороны. Она создавалась и функционирует в составе СПРН и позволяет обнаруживать цели на ранней стадии почти во всей южной полусфере от границ России. Однако вполне реальны или варианты расширения возможностей РЛС, или варианты сопряжения с системами управления огневых комплексов ПРО (российских С-300, С-400, американских – «Пэтриот» РАК 3).
Тем не менее реакция американской стороны последовала почти сразу после короткой растерянной паузы – американские комплексы ПРО в Европе должны быть, несмотря ни на что.
В чем причина такой позиции? Может быть, потенциальная угроза со стороны Ирана такова, что необходимо сразу же создавать многоэшелонную систему противоракетной обороны, предусматривающую поражение целей на всех участках траектории? Видимо, нет.
Может быть, истинная цель состоит в последовательном наращивании потенциала ПРО, направленного на отражение российской ракетно-ядерной угрозы? Сомнительно. Потенциальные возможности 10 противоракет в Польше даже в составе большой системы ПРО слишком малы для того, чтобы сегодня так ломать копья.
Представляется, что в складывающейся ситуации есть смысл обратить внимание на принятую в прошлом году Концепцию новой американской космической политики.
Прежде всего необходимо отметить уникальность складывающейся ситуации в космосе. Для США космос приобретает все большее значение. Глобальные экономические интересы в глобализирующемся мире требуют глобального управления в реальном масштабе времени. Подобное управление предполагает детальный мониторинг в масштабе всей планеты, включая околоземное космическое пространство, оперативное принятие решений и организацию их исполнения. Такие возможности дает только космос, и главный «заказчик» таких возможностей – бизнес. Не случайно, что в США последние годы именно бизнес инвестировал развитие космических программ, а не государство, не Пентагон. Но бизнес всегда требует своей защиты. В данном случае – защиты космических систем.
Впрочем, и Пентагон имеет немалые интересы в космосе. Но они заключаются не в создании боевых систем для «звездных войн» и нанесения ударов по земле из космоса, как это многим представляется (хотя финансирование таких средств в той или иной мере продолжается). Министерству обороны США прежде всего необходима информационная составляющая космических систем, большинство из которых создается на средства гражданских компаний. Именно на использовании информационного потенциала космических систем строятся замыслы трансформации американских вооруженных сил.
Глобальная информационная решетка (ГИР) должна обеспечить реализацию идеи сетевых войн. Напомню: программа звездных войн Рейгана позволила США сделать первый рывок в области информационного доминирования – создание глобальной открытой сети интернет. Второй рывок просматривается в создании глобальной сети «космического закрытого интернета», открывающей перспективы не только глобального информационного доминирования в мире, но и дающей возможность осуществить качественный скачок в развитии вооруженных сил. ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО НА СТР.1
Создание ГИР, замысел перехода к новой системе построения и размещения военных баз на территориях других стран, идеи о придании любым средствам вооружения и военной техники, имеющим каналы получения в электронном виде той или иной информации об обстановке, способности к сопряжению с ГИР и т.д., – укладываются в стройную систему. Однако основной недостаток такой системы – уязвимость космических средств. В результате получается, что и Пентагон заинтересован в безопасности гражданских космических систем.
ВОЗМОЖНЫЙ КОМПРОМИСС
Таким образом, интересы и основных инвесторов космических программ, и военных по обеспечению безопасности в космосе совпадают. Одновременно растет количество участников космической деятельности. Все большее число государств получают возможность вывода своих объектов в космос. Сам по себе этот факт приводит к необходимости принятия дополнительных мер по обеспечению безопасности даже без учета прошедшей демонстрации со стороны Китая возможности поражения космических объектов.
Появление новой космической политики США закономерно и с точки зрения американских интересов абсолютно правильно. В то же время реализация такой политики требует разработки средств борьбы с любыми космическими объектами (или средствами их вывода в космос), которые могут угрожать американским системам в околоземном пространстве.
Интересно, что анализ средств и элементов, создаваемых в рамках ПРО США, показывает, что все они способны обеспечить решение задач силовой защиты американских интересов в космосе. Более того, стоящие на вооружении наземные комплексы ПРО США плохо приспособлены сбивать цели, если они сами по себе не работают как маячки, излучая сигналы. Этими качествами боеголовки ракет не обладают, а спутники – обладают.
Возникает впечатление, что истинная цель американских элементов ПРО в Европе вовсе не состоит в отражении ракетно-ядерной угрозы со стороны Ирана или в злонамеренных замыслах Вашингтона нанесения в перспективе по России внезапного обезглавливающего удара. Не исключено, что РЛС в Чехии и противоракеты в Польше в первую очередь будут востребованы для наращивания возможностей по поражению аппаратов, способных, по мнению американцев, создавать им угрозу в космосе. Предложения российского президента по использованию РЛС в Азербайджане хороши для отражения возможной угрозы со стороны Ирана, но ничего не дают для обеспечения защиты интересов Соединенных Штатов на космических орбитах, поэтому они и не собираются отказываться от своих первоначальных замыслов.
Возможен ли компромиссный вариант в ситуации реализации американских замыслов по элементам ПРО в Европе?
Думается, что возможен. Тем более что и Россия заинтересована в нейтрализации потенциальных ракетных угроз и безопасности космоса. То есть следует искать устраивающий и РФ, и США вариант построения системы ПРО и ее управления. В этом случае одним из основных элементов системы ПРО с российским участием должен стать предусмотренный к открытию в Москве российско-американский Центр обмена данными от систем предупреждения о ракетном нападении, но при условии расширения его возможностей. Именно сюда будет поступать самая ранняя информация от РЛС в Азербайджане, приходить информация от РЛС в Чехии и данные по применению противоракет с территории Польши.
Все эти вопросы требуют проработки, но они решаемы. Главное, чтобы в России не возобладали военно-параноидальные настроения и те силы, которым хочется видеть в Соединенных Штатах только врага, а в США научились учитывать не только свои интересы, но и интересы тех, кого они называют своими партнерами.
