Холодная война откладывается

Президенты Владимир Путин и Джордж Буш оставляют преемникам много проблем.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Двадцать восьмая встреча Путина и Буша в Сочи подвела итог почти 8-летней истории взаимодействия двух президентов. Казалось, что отношения между двумя державами в начале XXI века будут складываться на основе общих интересов – борьбы против международного терроризма и распространения оружия массового поражения. Но стратегическое партнерство забуксовало. На первый план постепенно вышли принципиальные расхождения по широкому кругу экономических, политических и военных вопросов. Началось балансирование на грани новой холодной войны, возникла реальная угроза консолидации новой конфронтационной модели взаимоотношений между Москвой и Вашингтона.

Встреча в Сочи показала, что Путин и Буш не хотят оставлять такое наследие. Несомненно, свою роль сыграли и хорошие личные отношения двух президентов. Была подписана очередная декларация о стратегических рамках российско-американских отношений, в которой изложено длинное «меню» из тем для дальнейшего сотрудничества двух стран. Это – отправная точка для продолжения диалога наследниками нынешних руководителей России и США.

ПРЕЗИДЕНТСКИЙ РАСКЛАД

Сочинский саммит позволил выиграть время, но ни один из ключевых вопросов решен не был. За обтекаемыми дипломатическими формулировками остаются глубокие противоречия по вопросам противоракетной обороны, стратегических наступательных вооружений, расширения НАТО, другим ключевым проблемам международной безопасности. Вряд ли их удастся решить до конца срока пребывания у власти Буша, который уже превратился в «хромую утку». То есть сочинская повестка дня перейдет к Медведеву и новому американскому президенту, который придет к власти 20 января 2009 года.

Новый хозяин Белого дома, даже если им станет республиканец, постарается дистанцироваться от тяжелого наследия, которое ему оставит Буш. Это касается и подхода к России, которую претенденты на президентское кресло во время избирательной кампании клеймят за «авторитаризм» и «неоимперские амбиции». Особенно в этом усердствует Джон Маккейн, фактически призывающий перейти к стратегии «сдерживания» Москвы. Не слишком отстает от него и Хиллари Клинтон. Более осторожно высказывается Барак Обама, но и в его окружении есть сторонники жесткой линии.

Конечно, по предвыборной риторике нельзя делать выводы, каким будет курс новой администрации США. Между тем за этот год в российско-американских отношениях могут случиться новые осложнения. Это может быть связано с событиями в Косово, Закавказье, Иране и т.д. Наконец, в декабре 2008 года НАТО может все-таки направить Украине и Грузии планы подготовки к вступлению в Североатлантический альянс.

Но и в США, и в НАТО немало сторонников реалистической политики, которые понимают, что модель однополярного мира потерпела провал. Формируется многополярный мир, где Москва – один из важных игроков.

Лобовая конфронтация с Россией – это опасная игра с непредсказуемыми последствиями. Не случайно в Бухаресте примерно половина членов НАТО проголосовала против провокационной идеи включения в блок Украины и Грузии.

ПРОБУКСОВКИ

Показательно, что в Сочинской декларации целая дюжина пунктов посвящена ядерной проблематике в ее военных и экономических аспектах. Похоже, именно здесь имеются достаточно серьезные интересы, позволяющие добиваться компромиссных договоренностей.

Но сотрудничество в развитии ядерной энергетики и нераспространении вряд ли станет возможным, если не будет продлен срок действия ряда положений Договора СНВ-1 (без этого не вступит в действие и Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов – ДСНП, подписанный Бушем и Путиным еще в 2002 году). Если раньше США отказывались от каких-либо новых юридических обязательств, то теперь они к этому частично готовы. Однако администрация Буша не хочет подтверждать обязательства, связанные с количеством носителей ядерного оружия, ограничиваясь только вопросом о боеголовках. Это обостряет проблему «возвратного потенциала», которая беспокоит российскую сторону.

С проблемой сокращения ядерного оружия связан и вопрос о ПРО. Россия продолжает в принципе выступать против развертывания третьего позиционного района ПРО в Восточной Европе. Но почему-то не ставит вопрос о куда более мощной группировке ПРО, которую США создают на Аляске. Между тем ПРО наземного базирования на Аляске и в Калифорнии, а также массированное развертывание систем ПРО «Иджис» морского базирования представляют куда большую угрозу для поддержания ядерной стабильности.

Выйдя в одностороннем порядке из Договора по ПРО в 2002 году, администрация Буша вообще отказывалась обсуждать эту тему. Но в последнее время ситуация начала меняться. США признали озабоченности России относительно третьего позиционного района. Тем временем Конгресс урезал финансирование строительства ракетных шахт в Польше, а Пентагон принял решение о разворачивании в Польше двухступенчатых ракет-перехватчиков, которые пока находятся в разработке и будут испытываться только в 2009 году.

Дополнительные проблемы возникли у Вашингтона на переговорах с Варшавой. Польское руководство попыталось получить максимальную цену за свое согласие стать «прифронтовым государством». Выдвинутые Польшей условия включают заключение двустороннего оборонного договора с США, развертывание тактической ПРО и многомиллиардные поставки оружия.

Поэтому предложение Вашингтона отложить установку ракет в шахты носит несколько комичный характер. Ведь нет ни шахт, ни самих противоракет, и когда они будут готовы – сказать трудно. Вместе с тем признание американцами, что надо подождать, пока не появятся доказательства создания Ираном МБР, может иметь очень важные последствия. Если это означает, что решение о развертывании США будут принимать совместно с Россией, то у Москвы появится право «вето». Если же это обещание не будет формально зафиксировано, то все это превратится в пустые слова.

Технические ограничения на работу РЛС в Чехии, похоже, осуществимы, но американцам легко смогут восстановить потенциал радара. Следовательно, такие ограничения также требуется официально оформить международно-правовым образом вместе с договоренностями по ракетам-перехватчикам.

ОТ ПРО ГЛОБАЛЬНОЙ К ПРО РЕГИОНАЛЬНОЙ

Следует отметить, что саммит НАТО в Бухаресте, поддержав американские планы ПРО, принял решение о развертывании региональной ПРО и выразил готовность к сотрудничеству с Россией в этой области. При этом подразумевается защита от ракет средней дальности, которыми, в частности, обладает Иран.

Таким образом, возможен вариант, при котором третий позиционный район может быть заморожен, а вместо стратегической ПРО будет создана многосторонняя региональная система противоракетной обороны с участием США, Европы и России. На основе документов, наработанных под эгидой Совета Россия–НАТО, а также российско-американских переговоров, можно было бы предложить создание совместной (параллельной) ПРО для защиты Юго-Восточной Европы, включая Северный Кавказ, от ракет средней дальности.

ПРО на ТВД может включать следующие компоненты:

– российские и американские РЛС;

– российские и американские ракеты-перехватчики наземного и морского базирования;

– центры обмена информацией (контроля и управления) в Москве и Брюсселе.

К сожалению, споры о третьем позиционном районе препятствуют началу практической работы по созданию региональной ПРО. Между тем для реализации этой идеи потребуется всего лишь полтора-два года.

АФГАНИСТАН – РЕГИОН ПРИЛОЖЕНИЯ ОБЩИХ УСИЛИЙ

Следует напомнить, что на саммите в Бухаресте главным вопросом стала война в Афганистане, где НАТО явно терпит поражение. Все более реальной становится угроза восстановления талибами и «Аль-Каидой» контроля над Афганистаном. Такой сценарий представляет угрозу не только для США и Европы, но и для России, Китая и Индии. Пожалуй, нигде в мире у всех основных центров силы нет таких общих врагов, как в Афганистане.

Печальный опыт войны СССР в Афганистане вызвал у нас в стране «афганский синдром». Нет энтузиазма и в отношении практического военного сотрудничества с НАТО в условиях, когда Североатлантический альянс приближается к границам России. Но если Москва убеждена, что в Афганистане нарастает угроза нашей безопасности, руководствоваться надо не эмоциями, а необходимостью жестких мер по защите нашей национальной безопасности. России пора выразить готовность взять на себя долю ответственности за недопущение победы «Талибана» и «Аль-Каиды» в Афганистане, а также противодействие наркоторговле.

Во-первых, Россия может в полной мере использовать потенциал ратифицированного в 2007 году Соглашения о статусе сил, обеспечивая транзит персонала и грузов НАТО по «Северному маршруту» в Афганистан. Такое решение уже было объявлено на саммите в Бухаресте, хотя речь пока идет только о невоенных грузах.

Во-вторых, Москва может согласиться на увеличение экономической помощи Афганистану и взять на себя ответственность за обеспечение экономической реконструкции в северных провинциях страны.

В-третьих, Россия будет обеспечивать безопасность своего персонала, занимающегося экономической реконструкцией, а также участвовать в контртеррористических и контрнаркотических операциях.

Участие России в миротворческих операциях в Афганистане создаст условия для привлечения к совместным действиям Китая и Индии. Таким образом, Афганистан может стать уникальным полигоном для отработки модели обеспечения международной безопасности в многополярном мире с участием всех основных центров силы.

ОСНОВЫ ДЛЯ ПАРТНЕРСТВА

Сегодня у нас зачастую выдвигается ложная дилемма: либо новая холодная война, либо капитуляция перед Западом. Но существует и другая альтернатива: активная роль Москвы в многополярном балансе сил, используя наши позиции в треугольниках Россия–США–Европа и Россия–Китай–Индия.

Почему провалились предыдущие попытки создания российско-американского стратегического партнерства? Дело не только в постоянных попытках США навязывать свою волю, не считаясь с интересами России. Главная причина – это отсутствие институциональных основ для более равноправного партнерства.

Хорошие личные отношения двух президентов не могут компенсировать отсутствие постоянных механизмов взаимодействия, прочной международно-правовой базы, тесных экономических связей. Все это в российско-американских отношениях сегодня отсутствует. Зато расцвела пропагандистская риторика в духе холодной войны. Но пропаганда не может компенсировать отсутствия продуманной стратегии и тщательно проработанных переговорных инициатив.

Саммит в Сочи дал отправные точки для серьезной попытки институциализации российско-американских отношений.

Во-первых, «Стратегические рамки», подписанные в Сочи, могут заложить почву для будущего Договора о взаимной безопасности.

Во-вторых, встречи министров иностранных дел и обороны в формате «два плюс два» могут стать реальным инструментом согласования позиций по широкому кругу вопросов и нейтрализации расхождений, когда позиции сторон слишком расходятся.

В-третьих, огромную положительную роль может сыграть юридическое оформление продолжения действия ключевых положений СНВ-1 и открыть путь к успешному выполнению Договора о СНП.

В-четвертых, замораживание третьего позиционного района и достижение соглашения о параллельных системах региональной ПРО могут стать реальным механизмом развития беспрецедентного военного сотрудничества.

В-пятых, политическое, экономическое и военное сотрудничество в Афганистане может создать альтернативу попыткам дальнейшего расширения НАТО за счет интересов России.

И, наконец, многочисленные направления экономического сотрудничества, отмеченные в Сочинской декларации, потребуют немало времени и усилий для реализации. Но без экономической базы военно-политическое сотрудничество не будет стабильным. Поэтому обращает на себя внимание выраженная в Сочи поддержка США вступлению России в Организацию экономического сотрудничества (ОЭСР). Ведь это ключевой институт экономической координации развитых демократических государств. ОЭСР с некоторой натяжкой можно назвать экономическим НАТО.

Требуется политическая воля, чтобы остановить соскальзывание к конфронтации и открыть путь к формированию более позитивной модели российско-американских отношений в ближайшие годы.