Думский план военной реформы

Приоритеты

-АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ, как можно оценить первые результаты военной реформы?

- Фактически преобразования, связанные с так называемой военной реформой, провалились. Главным итогом преобразований в Вооруженных силах стало снижение их возможностей по обеспечению обороны России. В чем это выражается?

К сожалению, Генеральный штаб ВС РФ не выполнил своей главной задачи - не определил облик возможной войны будущего. Это не его вина, а его беда. Генеральный штаб поставлен в такие условия, что огромный интеллектуальный потенциал военных ученых, военных практиков и управленцев просто не востребован. ОПК не может вести разработку вооружений, когда нет облика возможной войны будущего. Согласитесь, что инженерам, конструкторам, производственникам весьма важно понять, что нужно для будущей войны, для какой цели, для каких форм боевых действий требуются вооружения, каким образом они будут вписаны в общую систему обороны страны. Как следствие, государственный оборонный заказ формируется неизвестно по какому принципу. Да у нас и само слово "война" везде старательно вычеркивается. Не дай Бог, обвинят Россию в милитаризме!

АРМИЯ ДОЛЖНА СООТВЕТСТВОВАТЬ УГРОЗАМ

- В документах Генерального штаба вычеркивают слово "война"?

- Во всех документах. Давайте зададим вопрос: война как политическое и общественное явление может иметь место в будущем? Да, может. И события, произошедшие после 11 сентября, подтвердили это. Война не только может иметь место, она остается одной из форм разрешения политических, экономических и иных противоречий в мире. Но это уже другая война, война XXI века. Значит, Генеральный штаб, чтобы поставить задачи перед наукой, промышленностью, страной, обществом, должен объяснить, в какой форме, в каких условиях может возникнуть война, когда Россия будет вынуждена защищать свои интересы. Это принципиальнейший для страны вопрос. Сегодняшняя Военная доктрина ответа на него не дает.

- Почему же складывается такая ситуация?

- Объяснение только одно - непрофессионализм и отсутствие политического реализма.

- У кого? У Генерального штаба?

- Есть решения, которые принимаются в рабочем порядке, то есть управленческие решения, продиктованные требованиями конкретной ситуации. А когда решения касаются вопросов глобальной безопасности, перспектив, прогнозов развития ситуации как минимум на 10-15 лет вперед, то в этом случае необходимо опираться на серьезные научные исследования тех или иных проблем. Я вам могу совершенно точно сказать, что у нас не было проведено исследований, отвечающих на вопрос, каким будет мир через дискретные промежутки 5-10-15-20 лет. Если нет таких исследований, а принимаются решения о строительстве Вооруженных сил РФ, об утверждении государственной программы вооружений на основе единичных фактов частного характера, в такой ситуации мы полностью обречены на поражение.

Итак, нам постоянно говорят: врагов у нас нет, и войны не будет. Следовательно, мы должны иметь маленькую мобильную наемную армию, которая бы отвечала финансовым возможностям страны. Заметьте, не вооруженные силы, способные защитить страну, а армию, которую мы сможем содержать. Если существуют угрозы, то армия должна соответствовать этим угрозам. Иначе какой смысл в том, что каждый из нас платит налоги?

Еще один важный момент. Доставшиеся России от СССР Вооруженные силы были численностью около 4 млн. человек. Это примерная цифра. Задача, которая решалась в последние годы, - как эту армию сократить. Была выдвинута идея: армия не может быть больше 1% от численности населения страны. Даже в законе это прописали. Но это же чисто механический подход. Почему не 2%? Потом взяли и рубанули - численность ВС должна быть миллион. Сегодня мы имеем армию, близкую к этой цифре. Но вдруг выяснилось, что и такую армию мы содержать не можем, давайте и ее сократим. Что дальше?

А расходы на оборону? Появилась абсолютно непонятная цифра по указу президента РФ 1998 г.: расходы на национальную оборону должны составлять 3,5% от ВВП. Почему 3,5%, а не 5, не 10%? Между прочим, ни разу за все время расходы не соответствовали этой цифре.

Возникает вопрос: что же действительно хочет совершить государство в военной сфере? Никто это нигде не сформулировал. Предложенный предыдущей Государственной Думой рамочный закон о военной реформе был принят Госдумой и Советом Федерации, но отклонен Борисом Ельциным. Сегодня нам заявляют, что этот закон вообще не нужен.

Военное строительство - это, образно выражаясь, постройка защитной стены, когда надо каждый день класть по кирпичику. Но наступает этап, когда в результате качественных накоплений должны произойти качественные изменения в Вооруженных силах - военная реформа. А этого нет.

Президент, например, говорит о необходимости вертикали власти. Если этот тезис рассматривать с точки зрения управления, то оно, управление, должно быть в единых границах. А у нас при семи федеральных округах существует шесть военных округов. Где же вертикаль власти? Если есть семь федеральных округов, то их границы, по логике, должны совпадать с границами военных округов, олицетворяя единство власти. Административное и военно-административное деление страны должно быть единым - это аксиома.

Мобилизация - это вообще тяжелый вопрос. Взять, к примеру, производство вооружений и военной техники. Мы живем по расчетному году - 1995-му. Но страна сегодня другая. Она не может производить технику и вооружения по этому мобилизационному заданию: от 50 до 90% производственных мощностей к этому не готово. Многих заводов уже нет, рабочие состарились или ушли с госпредприятий, так как там мало платят, нет технологической оснастки, разрушена кооперация. Правительство сегодня осознает катастрофичность ситуации с мобилизацией, но оно не понимает ее роли и места в системе обороны страны. Новые условия требуют принципиально нового подхода к проблеме мобилизации. Решили мы собрать 2-3-миллионную армию, - отмобилизовали. Но ведь реалии таковы, что мы ее нигде не разместим и не прокормим, куда нужно, просто не перевезем, на месте не подготовим.

- О недостатках генерала Квашнина говорилось более чем достаточно. Однако сегодня многие задают вопрос: а соответствует ли занимаемой должности нынешний министр обороны?

- Дело не только в персоналиях, а в той чрезвычайно сложной ситуации, в которой оказались армейские структуры и их руководство. Судить о сегодняшней политике МО РФ трудно. Во-первых, Сергею Иванову досталось очень тяжелое наследство. Во-вторых, он первый руководитель военного ведомства, пришедший из другой системы. Совершенно очевидно, министр обороны проводит в жизнь решения, которые поставил перед ним президент. Но глава военного ведомства - это не рядовая фигура, не пешка, которую передвигают по шахматной доске политики. Он должен предлагать президенту соответствующие решения.

- То есть если наверху принимаются ошибочные решения, то некому даже вслух сказать об этом?

- Для принятия решения важна не только аргументация, но и государственный подход к делу, пронизанный чувством гражданской ответственности. К сожалению, гражданского контроля над Вооруженными силами в России нет. Он должен возникнуть не за один день. Это не контроль гражданских лиц над военными, а контроль граждан, я подчеркиваю, граждан государства над Вооруженными силами. Такой контроль надо постепенно создавать. И это, кстати, тоже часть, и важнейшая, военной реформы. Так же, как и военные профсоюзы, и гражданский министр. Ведь Сергей Иванов - это не гражданский министр, а военный, хотя и снял погоны генерала СВР. Военный же министр он потому, что по-прежнему действует управленческая вертикаль: президент-Верховный главнокомандующий-министр обороны-начальник Генерального штаба-Вооруженные силы. При такой схеме в кресле министра может сидеть любой гражданский - по сути он все равно будет военным министром. А гражданский министр - это изменение управленческой вертикали: президент-министр с административными и политическими функциями и отдельно президент-начальник Генерального штаба. Разделений функций между МО и Генштабом не произошло, а это должно быть тоже частью военной реформы. При этом действовать надо не топором мясника, а выверено, как нейрохирург.

Вы посмотрите, после известных октябрьских событий 1993 г. фактически Государственная Дума утратила многие полномочия, которые в любом другом государстве имеет парламент с точки зрения управления военной организацией и безопасностью страны. Мы, например, не утверждаем гособоронзаказ, но каждый год его финансируем через бюджет. Мы не утверждаем планов развития Вооруженных сил, но каждый год финансируем их содержание. Мы, законодатели, не допущены к участию в принятии решений, касающихся обороны страны.

- Должностные лица Минобороны ссылаются на План строительства ВС РФ на 2001-2005 гг., где якобы все детально прописано...

- Это яркий пример вышесказанного. План ради плана. Прогноз развития ситуации в мире там дан в таком, знаете, водянистом тоне, что все в порядке, ничего не произойдет, все замечательно. А потом идут разделы, как раньше у нас писали в передовицах - все в целом, вообще, округло: то и то надо сделать, улучшить, расширить, поднять, развить и т.п. и т.д. Конкретика одна - график сокращения. Внутренние войска МВД сократить на столько-то, Пограничные войска - на столько-то, Вооруженные силы - на столько-то. Дана разбивка по годам. И все.

- Это недопустимая практика принятия важнейших государственных решений.

- Отечественный и зарубежный опыт государственного строительства наглядно свидетельствует, что глава государства никому не должен доверять, он сам обязан изучить оборонную тематику. Да, Владимиру Путину надо наносить визиты во Францию, Польшу, это очень важно. Но он должен находить время и для изучения важнейших проблем, таких, например, как вопрос ПРО. На это надо потратить не формальный час, а день, два, неделю, если надо. Разобраться в деталях, побывать на заводах, изучить проблему изнутри. Мы можем или нет что-то сделать, как-то парировать? Сколько это будет стоить? Кто у нас занимается средствами преодоления ПРО? Провести исследования. И тогда уже выходить на заседание СБ РФ с пониманием - вот это мы можем сделать, а это нет.

По совокупному военному потенциалу американцы нас опережают сегодня уже на 10-15 лет. Некоторые специалисты называют цифру 20 лет. Это отставание на целое поколение. Грядет эра бесконтактных войн, боевые действия будут совершенно иными и война - другой. В операции в Афганистане американцы не теряют людей, достигая при этом всех поставленных военных и политических целей. У них иное восприятие войны. Они идут вперед, мы стоим на месте.

ЧЕТЫРЕ ЭТАПА ВОЕННОЙ

РЕФОРМЫ

- В таком случае извечный русский вопрос: что делать? Как должна, по вашему мнению, проводиться военная реформа?

- По нашим расчетам, на военную реформу необходимо 15 лет. И осуществляться она должна в четыре этапа:

- первый этап - 2002-2004 годы;

- второй этап - 2004-2008 годы;

- третий этап - 2008-2011 годы;

- четвертый этап - 2011-2015 годы.

Обратите внимание, указанная этапность скоординирована со сроками полномочий президента, исполнительной и законодательной власти. Это позволит президенту и органам государственной власти, избранным на соответствующий срок, детально спланировать все мероприятия на определенный период, осуществить их реализацию, а также нести персональную ответственность за исполнение собственных решений; в последний год этапа (за год до окончания полномочий) проводить мониторинг военно-политической обстановки, оценить достигнутые и нереализованные возможности в области обороны и, основываясь на его результатах, спланировать мероприятия на очередной этап, возможно, в виде послания вновь избранной государственной власти.

Теперь чуть подробнее о каждом из этапов.

Первый этап. Главная задача - создание научных и материальных предпосылок для успешного осуществления военной реформы.

С этой целью в течение 2002-2003 гг. проводится интенсивная научная проработка и оценка военно-политической обстановки и возможностей государства по отражению военной агрессии; приоритетное положение занимают исследования новых способов вооруженной борьбы и НИОКР по созданию и модернизации перспективных В и ВТ, обеспечивающих качественный скачок в оснащении войск (сил); начинается интенсивное перевооружение новыми и модернизированными В и ВТ частей постоянной готовности; восстанавливается полномасштабная оперативная и боевая подготовка; приводится в соответствие с новыми геополитическими реалиями и внутренними возможностями страны оперативное оборудование территории России; осуществляется периодическое присутствие одиночных кораблей ВМФ на всех океанских ТВД (одиночное плавание) с деловым заходом в иностранные порты; осуществляются дальние полеты стратегической и тактической авиации с дозаправкой в воздухе; проводятся единичные перегруппировки (переброски) войск (сил) на различные направления внутри военных округов; завершается реструктуризация ОПК, оптимизация мобилизационных мощностей и запасов; корректируются боевые задачи для СЯС; завершается разработка законодательства в области обороны.

Военная безопасность на первом этапе обеспечивается главным образом ядерным сдерживанием. Результатом его должна стать способность России к обороне в двух-трех одновременных военных конфликтах на разных направлениях.

На данном этапе исключаются всякого рода крупномасштабные эксперименты по сокращению и так называемой оптимизации видов и родов Вооруженных сил, а также непродуманная конверсия и другие инициативы, чреватые полным разрушением обороны страны.

Второй этап. Главная задача - начало качественного и энергичного преобразования всей системы военной организации государства.

На этом этапе осуществляется: завершение основной части приоритетных НИОКР и начало серийного производства новейших образцов В и ВТ, развертывание их серийного производства; начинается перевооружение новейшими образцами В и ВТ частей постоянной готовности и передача В и ВТ предыдущего поколения в другие части (ограниченной готовности, резерва и пр.); корректировка планов оперативной и боевой подготовки с учетом поступающих на вооружение новейших образцов В и ВТ; периодическое присутствие групп кораблей ВМФ на всех океанских ТВД с временным базированием (пополнением запасов, обслуживанием) в иностранных портах; дальние групповые полеты стратегической и тактической авиации с дозаправкой в воздухе, а также внезапные перебазирования на оперативные аэродромы; единичные перегруппировки (переброски) войск (сил) на различные ТВД (между военными округами); начало проведения переговоров по созданию на всех океанских ТВД российских пунктов базирования, баз для ВМФ, дальней авиации.

Результатом этапа должна стать способность России к обороне в локальной войне и одновременно идущих одном-двух военных конфликтах на различных направлениях.

Третий этап. Главная задача заключается в интенсивном преобразовании всей системы обороны государства, выход ее на принципиально новые формы организации и управления.

На этом этапе осуществляется: полное завершение "прорывных" НИОКР и полномасштабное серийное производство новейших образцов В и ВТ; завершение перевооружения новейшими образцами В и ВТ частей постоянной готовности, единичные поставки новейших В и ВТ в другие части (ограниченной готовности, резерва и пр.); изменяется содержание планов оперативной и боевой подготовки с учетом поступающих на вооружение новейших образцов В и ВТ; постоянное присутствие групп кораблей ВМФ на всех океанских ТВД; завершение переговоров по созданию на всех океанских ТВД российских пунктов базирования и баз для ВМФ и дальней авиации; систематические дальние групповые полеты стратегической и тактической авиации с дозаправкой на океанские ТВД в районы нахождения кораблей ВМФ; завершение отработки системы перегруппировки (переброски) войск (сил) на различные ТВД; периодическое проведение перегруппировок войск в объемах, разрешенных фланговыми ограничениями; завершение разработки единого плана обороны, применения войск и сил для стран СНГ, которые подписали соответствующий договор.

Результатом этапа должна стать способность России вести одновременно одну-две локальные войны и один-два военных конфликта на различных направлениях.

Четвертый этап. Главная задача состоит в выходе на новые качественные параметры всей системы обороны, способной быстро реагировать на динамику военно-политической обстановки в мире и эффективно защищать интересы государства в любой точке земного шара.

На данном этапе осуществляется: утверждение и законодательное обеспечение новых форм организации, управления, способов комплектования, боевой подготовки и подготовки кадров; открытие новых НИОКР; разработка новых форм военного противоборства и систем вооружения середины столетия; завершение в основном перевооружения новейшими образцами В и ВТ войск (сил) России; начало поставок новейшего вооружения в союзные государства; завершение развертывания войск (сил) под облик 2015 года; завершение создания военной организации государства; постоянное присутствие групп кораблей ВМФ на всех океанских ТВД и в пунктах базирования и базах на территориях иностранных государств; систематические дальние групповые полеты стратегической и тактической авиации с дозаправкой на океанские ТВД в районы нахождения кораблей ВМФ; проведение совместных (с союзными государствами) учений в разрешенных международными договорами масштабах; завершение создания единого (с союзными государствами) оборонительного пространства.

Результатом этапа должна стать способность России вести крупномасштабную войну с одновременным участием в одной-двух локальных войнах на различных ТВД.

На всех этапах обеспечивается ядерное сдерживание на уровне, исключающем нанесение по России ядерного удара любым государством, обладающим ядерным оружием, или их коалицией. (Свои предложения по проблемам ядерного сдерживания я представил Верховному главнокомандующему. Они учтены.) Кроме того, должен быть рассчитан предельно допустимый вариант ускоренной подготовки, мобилизации всех сил и ведения крупномасштабной войны на каждом из этапов военной реформы.

Предложенный вариант этапов военной реформы, на мой взгляд, дает возможность предметно и системно подойти к совершенствованию Вооруженных сил РФ. Это позволит Верховному главнокомандующему полностью и непрерывно владеть ситуацией, управлять процессом совершенствования военной организации государства.

Наглядное представление качественных этапов проведения военной реформы позволяет видеть конкретные очертания объема работ, промежуточные и конечные результаты. Это, в свою очередь, поможет правильно произвести расчеты и гарантировать ресурсное, финансовое и законодательное обеспечение всех мероприятий военной реформы.

Я считаю, что все решения, принятые в последнее время по строительству и развитию ВС России, приняты сиюминутно, без глубокого осмысленного подхода к ним. Я убежден, что президенту в стратегически изменившейся обстановке необходимо еще раз вернуться к обсуждению указанных вопросов.

ПРОБЛЕМЫ ПРО И СЯС

- Первый заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник Балуевский, прибыв в Вашингтон на консультации, заявил, что основной упор будет делаться нами на морскую составляющую СЯС. А она деградирует и, учитывая финансовую ситуацию в стране, не будет иметь перспективы. На этом фоне фактически свертывается программа по МБР "Тополь-М".

- Совершенно очевидно, что генерал-полковник Юрий Балуевский, приезжая в Вашингтон как первый заместитель начальника Генерального штаба, наверняка имел определенные полномочия, подписанные министром обороны, согласованные с президентом и МИДом. На мой взгляд, он должен проводить зондаж, а не делать политических заявлений. Дело в том, что мандата переговоров между РФ и США по сокращению стратегических ядерных вооружений в связи с предстоящим выходом американцев из Договора по ПРО у него нет. И генерал-полковник Балуевский не может являться переговорщиком по данному вопросу. Основным переговорщиком здесь является президент страны. И только он! Поэтому консультации не могут начинаться с заявлений, что Балуевский считает основной составляющей российских СЯС подлодки. Это далеко не факт. И я не разделяю эту точку зрения.

Что касается проблемы ПРО, то, на мой взгляд, вся работа здесь должна концентрироваться на двух генеральных направлениях.

Первое - внешнеполитическое. Фактически у России развязаны руки. США, а не Россия, несут ответственность за развал конструкции, с таким трудом созданной после Второй мировой войны. Задача состоит в другом. Не ждать, не плыть спокойно по течению, а настойчиво проявлять инициативу для привлечения максимально возможного числа государств, международных организаций и союзов к рассмотрению негативных последствий развертывания системы НПРО США для обеспечения стратегической стабильности. Требуется поиск военно-политических сторонников, использование их экономических и научно-технических ресурсов в области стратегических вооружений и космических средств, необходимых для компенсации снижения эффективности СЯС РФ в условиях развертывания системы НПРО США. Здесь в качестве приоритетных направлений можно рассмотреть передачу Китаю ракетных технологий, открытие совместной с ним космической программы по созданию и использованию предложенной НПО "Молния" многоразовой авиационно-космической транспортной системы на базе самолета-носителя "МРИЯ" и орбитального корабля, созданного по технологии проекта "Буран". Полученные от этого военно-технического сотрудничества средства можно было бы направить на целевое финансирование работ по развитию наземных и космических средств СПРН, систем автоматизированного управления войсками и оружием, стратегической разведки и ударных средств СЯС.

Второе направление - военно-техническое. Оно характеризуется следующими моментами: оценка военно-политической обстановки и прогноз ее развития при выходе США из Договора по ПРО, частичной или полной реализации намеченных планов конечного облика системы НПРО; выработка предложений в части соблюдения Россией существующих договоров и односторонних заявлений в области оружия массового поражения, последовательности и сроков выхода из них, если это отвечает национальным интересам России и позитивно сказывается на обеспечении стратегической стабильности (в первую очередь это касается Договора СНВ-1); подготовка военно-технических вариантов количественного и качественного облика ударных средств СЯС и обеспечивающих их функционирование, применение и боевую устойчивость (живучесть) систем в новых условиях.

В этих целях крайне необходимо провести экспресс-ревизию всех имеющихся на предприятиях и в учреждениях оборонного промышленного комплекса, в оборонных агентствах, в Минобороны, а также у отдельных ученых (изобретателей, конструкторов) перспективных (прорывных) наработок и предложений по СНВ и ПРО, которые в условиях действия Договора по ПРО 1972 г. и договоров в области СНВ оказались невостребованными (избыточными) для решения задачи обеспечения стратегической стабильности. Необходима выработка на межведомственной основе вариантов позиции России на переговорах с США по проблемам СНВ, ПРО и стратегической стабильности в целом, а в перспективе и с другими государствами.

Как отмечают практически все отечественные и зарубежные аналитики, военно-политическая обстановка в мире становится все более непрогнозируемой и практически непредсказуемой. Руководство США не желает ограничивать свободу действий договорами по СНВ и ПРО. Идя на сокращение СНВ, США стремятся иметь возможность в короткие сроки восстанавливать при необходимости исходный уровень этих вооружений.

Требования к адаптивности СЯС на случай внезапного обострения военно-политической обстановки являются для России весьма актуальными. В то же время программа строительства наших СЯС, и прежде всего их структура, полностью ориентирована лишь на один вариант - на условия Договоров СНВ-2 (с выходом на Договор СНВ-3) и ПРО 1972 г. Нерациональность такого планирования очевидна давно, а теперь она становится еще более значимой.

Несмотря на новую ситуацию в области СНВ и ПРО, руководство Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации, насколько известно Комитету по обороне, не предусматривает внесения каких-либо изменений в планы ускоренного сокращения СЯС, в первую очередь по группировке РВСН, примерно до 1500 боезарядов, что может повлечь непредсказуемые последствия для обеспечения национальной безопасности России.

В связи с новой ситуацией было бы целесообразно на расширенном заседании Совета безопасности Российской Федерации рассмотреть перспективный план строительства СЯС на предмет количественного и качественного усиления наземной группировки РВСН относительно ранее принятого решения.

Необходимость такой корректировки обоснована следующим.

Во-первых. Стоимость развертывания и эксплуатации наземных МБР с РГЧ ИН значительно дешевле аналогичных показателей морских и авиационных СЯС (МСЯС, АСЯС).

Во-вторых. Вызванное экономической ситуацией в России значительное удорожание строительства новых подводных ракетных крейсеров (РПК СН) относительно расчетного может поставить под угрозу срыва программу их ввода в боевой состав ВМФ. Кроме того, РПК СН даже в базах, а тем более на боевом патрулировании фактически находятся в состоянии постоянного огневого соприкосновения с авиационными и морскими СНВ эвентуальных противников, если они находятся вблизи территориальных вод и воздушных границ России или сопровождают РПК СН на патрулировании. В базах вся группировка российских МСЯС может быть потенциально уничтожена обычными средствами поражения одного-двух самолетов (кораблей, подводных лодок), действующих из приграничной зоны.

Скрытно подготовить и нанести подобными малыми силами обезоруживающий удар по рассредоточенной на территории России группировке РВСН практически невозможно. Кроме того, если США развернут морскую компоненту НПРО на базе системы "Иджис", а также систему ПРО воздушного базирования, они будут способны поражать БРПЛ на активном участке их полета (до разведения боевых блоков), что значительно эффективнее, чем перехват боевых блоков на пассивном участке траектории.

Исходя из этих предпосылок, а также учитывая географическое положение России, сложность обеспечения скрытного рассредоточения РПК СН, возможности ПВО США (НАТО), принятое решение о концентрации основной части потенциала (боезарядов) российских СЯС в МСЯС и АСЯС нельзя считать оптимальным.

В-третьих. Развертывание МБР "Тополь-М" с РГЧ ИН позволяет практически без увеличения планируемых затрат и фактически синхронно с наращиванием США возможностей НПРО поддерживать уровень боезарядов СЯС максимально близким к уровню американских СНВ.

Безусловно, сокращение избыточно накопленных ядерных потенциалов сторон объективно необходимо. Но оно может проводиться лишь при обязательном наличии необходимых для этого условий.

КАДРОВЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ

- Вопрос о кадровых изменениях в Генштабе назрел?

- К сожалению, в силу объективных и субъективных причин Генеральный штаб не выполняет возложенных на него задач. Он не занимает ту позицию, которую должен занимать в государстве. Кадровые изменения в Генштабе неизбежны.

- Как вы относитесь к идее введения военного налога?

- Думаю, что существуют рычаги, с помощью которых государство может решить те или иные проблемы.

И еще - кадры. Нельзя расправляться так с офицерами. Их сегодня выгоняют из армии сотнями тысяч. Говорят: давайте сделаем армию полностью контрактной. А кто такие контрактники? Это в первую очередь офицеры и прапорщики. Так их и увольняют! За три года уволено 600 тысяч по всем силовым структурам.

На что выделили в текущем году 16 миллиардов рублей по разделу "Военная реформа"? Чтобы выгнать из армии 200 тысяч офицеров и прапорщиков. И из них только 40 тысячам могут дать квартиры. Всего в стране 300 тысяч бесквартирных военнослужащих. Я предлагаю установить 5-процентный налог на все вводимое в стране жилье. Это не значит, что в каждом элитном доме, каждом построенном особняке надо забирать 5% жилья. Но 5% денежных средств, затраченных на строительство этого жилья, пусть перечислят на особый счет. А государство уже приобретет за эти деньги для офицеров простые муниципальные квартиры. Это нам даст, по самым скромным подсчетам, 32-35 тыс. квартир каждый год. Пойдя таким путем, мы сможем решить вопрос обеспечения офицеров жильем в течение 5-7 лет.

- Если вам будет сделано предложение из Кремля перейти в структуры исполнительной власти, как вы отнесетесь к этому?

- У военных существует правило: на должность не напрашивайся, от должности не бегай. Если президент РФ сочтет необходимым привлечь в свою команду дополнительные свежие силы для того, чтобы вывести страну из нынешнего положения, каждый должен считать своим долгом, честью для себя работать там, где сочтет необходимым президент.