Филармония посягнула на оперные театры

Московская филармония наверняка впервые за восемь с лишним десятков лет своего существования открыла сезон не ярким симфоническим или сольным концертом. С подмостков Зала имени Чайковского звучала опера. Явление показательное: заняв позицию ведущей концертной организации, практически монополизировав московский музыкальный рынок (на филармонию приходится ударная доля топовых проектов), постепенно устраивающая судьбу рынка российского (региональные проекты – один из приоритетов будущего сезона), Московская филармония посягнула на оперные театры, причем, как показало открытие сезона, весьма успешно.

Жанр оперы в концертном исполнении осваивался в недрах МГАФ несколько лет. Сначала ставка делалась на так называемые сценические версии, среди которых, правда, удачные были в меньшинстве. Попытки устроить примитивный оперный театр на сцене Зала им. Чайковского уступили место концертным исполнениям со ставкой на вокалистов, вот этот, казалось бы, заведомо проигрышный вариант (скучно без картинки), постепенно возымел у публики колоссальный успех.

Заметим, что далеко не самая популярная опера – «Капулетти и Монтекки» Беллини – собрала такое количество публики, что не хватало мест для прессы, а подобное в последний раз было разве что на сольном концерте Михаила Плетнева два года назад или на дуэте Нетребко–Вильясон еще раньше.

Ставка в этом проекте делалась на двух певиц, уже успевших зарекомендовать себя и у публики, и у критики: это Патриция Чьофи (Джульетта), спевшая в прошлом сезоне партию Виолетты Вальери в «Травиате» Верди, и Анна Бонитатибус (Ромео), влюбившая в себя москвичей после Орфея из оперы Глюка и россиниевской Золушки. Бонитатибус, как всегда, великолепна: выдержка, техника (Ромео – заглавная и самая сложная партия в этой опере), сила выражения образа покоряют и держат в напряжении с первой сцены и до последнего вздоха. Их дуэт с Чьофи, чьи ключевые стороны – безупречная музыкальность и потрясающее актерское мастерство (за что прощаешь ей все-таки слабый верхний регистр), – предельно органичен.

Достойную компанию барышням составили российский тенор Сергей Романовский (Тибальд – в этой версии жених Джульетты), Паульс Пунтис (Лоренцо) и Марко Палацци (Капеллий) – каждый по-своему харизматичен, по-своему индивидуален. Публика открыла для себя голосистого и артистичного Романовского, обладающего вокальными данными и мастерством, которого уже давно никто не ждет от выпускников Московской (и других российских) консерватории.

Грамотный подбор солистов в этом проекте особенно заметен в больших ансамблях (камень преткновения для разовых проектов), прозвучавших идеально ровно.

А виртуозное исполнение и – что немаловажно для концертной версии – умение сыграть героя вне сценического пространства и декораций и составляют конкуренцию оперному театру. Обладающий определенной степенью воображения зритель не нуждается в дополнительном (не всегда удачном и логичном, если говорить о сегодняшнем театре) антураже, а учитывая плачевное состояние московской оперной труппы в целом, наверняка предпочтет филармонический абонемент. И этот факт приходится констатировать с большим сожалением.