Александр Широкорад КОЕ О ЧЕМ ЗАБЫТОМ
Кто же был главным врагом Советского Союза? Обратимся к недавно раскрытому совершенно секретному документу. Это «Записка начальника Генштаба Красной Армии наркому обороны СССР Маршалу Советского Союза К.Е.Ворошилову о наиболее вероятных противниках СССР» от 24 марта 1938 года. В ней прочтем следующее:
«Складывающаяся политическая обстановка в Европе и на Дальнем Востоке как наиболее вероятных противников выдвигает фашистский блок – Германию, Италию, поддержанных Японией и Польшей┘
Польша находится в орбите фашистского блока, пытаясь сохранить видимую самостоятельность своей внешней политики┘
┘Советскому Союзу нужно быть готовым к борьбе на два фронта: на Западе против Германии и Польши и частично против Италии с возможным присоединением к ним лимитрофов (государств Прибалтики. – А.Ш.) и на Востоке против Японии.
Италия, весьма вероятно, в войне будет участвовать своим флотом, посылку же экспедиционного корпуса к нашим границам вряд ли можно ожидать».
Польша – союзница фашистской Германии? Уверен, что это неприятно удивит многих людей и у нас в России, и за ее пределами. Особенно в нынешней Речи Посполитой. Ну что ж, обратимся к фактам, о которых в 1930-х годах не писали, а кричали газеты всего мира, но до сих пор неизвестных широкой публике.
14 февраля 1938 года Гитлер поставил в известность польское правительство о подготовке аншлюса. 11 марта находят труп польского солдата на литовской границе, в тот же день германские войска вошли в Австрию.
Варшава не возражала против включения Австрии в состав Третьего рейха, а Берлин – против оккупации поляками части Литвы. Однако Гитлер строго предупредил, что город Мемель (Клайпеда) с областью представляют зону интересов Германии. В ночь с 16 на 17 марта поляки предъявили Литве ультиматум с требованием восстановить прерванные после захвата ими Виленской области (1920 год) дипломатические отношения. Литовское правительство должно было выразить свое согласие в течение 48 часов, а аккредитацию дипломатов намечалось провести до 31 марта. В противном же случае Варшава угрожала применить силу. Однако последовало предупреждение советского посла в Польше, и ее руководители несколько приутихли. (Один любопытный факт. В сентябре 1939 года литовское правительство сосредоточило войска на польской границе, намереваясь принять участие вместе с немцами в войне против Речи Посполитой. Нападение было остановлено окриком из Москвы.)
В 1938 году Гитлер потребовал от Чехословакии передать Третьему рейху Судетскую область и расторгнуть договоры о взаимопомощи с Францией и СССР. 12 мая Москва заявила о готовности поддержать Чехословакию при условии прохода Красной армии через территории Польши или Румынии. Надо ли говорить о том, что и Варшава, и Бухарест категорически отвергли предложение Советского Союза.
Франция и Англия не пожелали конфликтовать с Германией, и 29 сентября 1938 года подписали в Мюнхене соглашение, фактически отдающее Чехословакию во власть Гитлера.
Зимой 1938–1939 годов германское и польское правительства вели переговоры о военном союзе, направленном против СССР.
21 марта 1939 года Третий рейх предложил Варшаве заключить новый договор. Суть его состояла в трех пунктах. Во-первых, возвращение Германии города Данцига с окрестностями. Во-вторых, разрешение польских властей на строительство в «польском коридоре» экстерриториальной автострады и четырехколейной железной дороги. Это было крайне необходимо для экономики Восточной Пруссии, которая, согласно Версальскому договору, была связана с остальной Германией или по морю, или через польскую территорию. Причем в 1930-е годы поляки год от года увеличивали сборы за проезд. (Уж больно ситуация напоминает нынешнее положение Калининграда.)
Третьим пунктом немцы предложили полякам продление действия существовавшего германо-польского пакта о ненападении еще на 15 лет.
Нетрудно понять, что германские предложения никак не затрагивали суверенитет Речи Посполитой и не ограничивали ее военную мощь. Данциг и так не принадлежал Польше и был населен в подавляющем большинстве немцами. А строительство автострады и железной дороги было, в общем-то, рутинным делом.
Однако 26 марта правительство Бека отвергло германские предложения. Мало того, в Польше были призваны три возраста резервистов.
28 апреля 1939 года Гитлер объявил о расторжении польско-германского пакта о ненападении.
РИТОРИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ
Сталин попытался договориться с западными державами о совместных действиях против Германии. Те охотно пошли на переговоры, но никаких гарантий давать СССР не пожелали. Дальнейшие события показали, что Франция и Англия ни под каким видом не желают воевать сами даже после начала Второй мировой войны. Именно этим объясняется столь парадоксальное явление, как восьмимесячная «странная война» на Западном фронте. Отчаявшись использовать русское пушечное мясо против немцев, Лондон и Париж рассчитывали создать против Третьего рейха Юго-Восточный фронт с участием балканских государств.
Между тем Красная армия уже с мая 1939 года вела широкомасштабные боевые действия на территории союзной Монголии. В политических целях советский агитпроп называл все происходящее близ границ СССР «конфликтом» или «событиями у реки Халхин-Гол», а 6-ю японскую армию численностью 75 тыс. человек – «налетчиками».
На самом деле это была самая настоящая война. Достаточно сказать, что в боях на реке Халхин-Гол части Красной армии использовали больше танков, чем их имелось во всем Войске польском к сентябрю 1939 года. А потери японцев в два раза превысили потери вермахта в ходе польской кампании.
18 июля немцы в очередной раз вступили в секретные переговоры с англичанами. С германской стороны переговоры вел «экономист в штатском» некий Вольтат, а с британской – сэр Горас Вильсон, сэр Джозефом Болл и другие. Процитирую документ от 24 июля 1939 года. Сэр Горас представил в МИД Соединенного Королевства проект Программы германо-английского сотрудничества, в которой говорилось, что к данному процессу можно привлечь и Советский Союз. Но «в том случае, если политика Сталина будет развиваться соответствующим образом». Как должен был вести себя Кремль – нетрудно догадаться.
В 4 часа 45 минут утра 15 августа 1939 года шифровальщик германского посольства в Москве разбудил посла графа фон Шуленбурга и вручил ему срочную телеграмму министра иностранных дел Третьего рейха фон Риббентропа. В телеграмме говорилось: «Прошу Вас лично связаться с господином Молотовым и передать ему следующее: ┘интересы Германии и СССР нигде не сталкиваются. Жизненные пространства Германии и СССР прилегают друг к другу, но в столкновениях нет естественной потребности┘ У Германии нет агрессивных намерений в отношении СССР. Имперское правительство придерживается того мнения, что между Балтийским и Черным морями не существует вопросов, которые не могли бы быть урегулированы к полному удовлетворению обоих государств┘
Имперский министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени Фюрера изложить взгляды Фюрера господину Сталину».
Критики Московского договора 1939 года выступают исключительно с традиционными совковыми постулатами: «Правительство СССР действует в интересах народов всего мира» и «От тайги до британских морей Красная Армия всех сильней». Но нельзя же путать пропагандистские лозунги и реальность. Почему все правительства всех государств мира заботятся о своих собственных национальных интересах, а наша страна должна заботиться обо всем мире?
А теперь задам несколько риторических вопросов. Почему Сталин не мог предположить, что война закончится в ноябре–декабре 1939 года соглашением между Германией и западными союзниками? Кто-нибудь в Париже и Лондоне предсказывал, что Польша будет вдребезги разбита за две-три недели, а Франция с Бельгией, Голландией да еще с английской армией в придачу – за четыре-пять недель? Если бы такой эксперт и нашелся, летом 39-го, то его немедленно упекли бы в психушку.
В 1939 году в Лондоне не думали не гадали об эвакуации британских войск из Дюнкерка, а планировали вторжение в Норвегию и операцию «Катерин». В ходе последней эскадра королевского флота в составе четырех линкоров типа «Ройял Соверен» и других кораблей должна была войти в Балтийское море и навести страх на проклятых «бошей». Надо ли приводить дальнейшие примеры уровня мышления западных военных стратегов?
А почему от Сталина требуют прозорливости, свойственной немногим теоретикам и практикам вооруженной борьбы? Ведь он не сомневался, что война на Западе по образцу Первой мировой будет носить позиционный характер, благо французы на весь мир раструбили о неприступности линии Мажино. Таким образом, через два-три года позиционной войны противники были бы измотаны, а СССР с его Красной армией, не сделавшей ни одного выстрела, мог бы диктовать свои условия Европе. Кому могло хоть в страшном сне привидеться, что армии Польши, Франции, Англии, Голландии, Бельгии, Норвегии, Греции, Югославии будут в кратчайшие сроки разгромлены вермахтом и почти все их вооружение в полной целости и сохранности окажется в руках немцев? А заводы всей Европы, включая «нейтральную» Швецию, начнут работать на Третий рейх?
Подписав договор с Германией, Молотов одним росчерком пера покончил с боевыми действиями на Дальнем Востоке...
...Едва японский премьер-министр барон Хиракума узнал о том, что произошло в Москве, он произнес только одно слово: «Непостижимо!» И немедленно подал в отставку. Это был первый и последний подобный случай в истории Страны восходящего солнца, когда премьер решил оставить свой пост из-за договора, заключенного между третьими странами. Больше серьезных инцидентов на дальневосточных рубежах СССР не было аж до августа 1945 года.
Московский договор 1939 года, как и Тильзитский мир в 1807 году, и Брестский – в 1918-м, был вынужденным шагом и, как все вынужденные договоры, носил временный характер. И пока еще ни один из критиков пакта Молотова–Риббентропа не предложил разумной альтернативы действиям советского руководства. На кого работало время в 1939–1941 годах, вопрос спорный, и он ждет исследования объективных историков, а не демагогов, для которых Пилсудский, требовавший вернуть границы 1772 года, то есть 150-летней давности, – герой, а Сталин, решивший восстановить границы 20-летней давности и вернуть земли, столетиями принадлежавшие России и отнятые у нее силой, – злодей.
Многие мудрецы говорили: «Практика – критерий истины». Если Молотов и Риббентроп в 1939 году злодейским договором произвели столь несправедливый дележ территорий в Восточной Европе, то кто мешал в 1991–2009 годах соответствующим странам изменить свои границы до состояния на август 1939 года? Странно, почему все хулители договора 1939 года в Польше, прибалтийских странах и т.д. «падают до ниц», как говорят поляки, перед разграничительными линиями, проведенными в соответствии с пресловутым пактом?
Дарья Гармоненко 
