Михаил Бойко Как после дождя разрастаются повсюду бамбуковые побеги черно-желтого пиара, и, горько констатировать, электронная нива интернета оказалась очень подходящей почвой для их ускоренного плодоношения.
Как бы вы ни относились к мопассановскому антигерою, Милый друг - это реальность сегодняшнего дня. На любом политическом мероприятии, партийном собрании вы обязательно увидите оживленно беседующего, "своего в доску" журналиста, не претендующего ни на что, кроме правдивого освящения деятельности организации. Но когда в печати лопается очередной черно-желтый плод, все взоры обращаются к его честному дружелюбному лицу, и честное дружелюбное лицо, прячась под полу пиджака, предусмотрительно ныряет в дверную щель.
Не так давно в двух мусорных корзинах черного пиара появилась статья, подписанная отнюдь не из скромности "Андрей Худяков". Дело в том, что никакого Худякова никогда не существовало (так звали вымышленного героя последнего романа С. Шаргунова). Давнее знакомство с автором этого компромата и неизменный интерес к мопассановскому анализу позволяет мне, наконец, осуществить давнее намерение - набросать "обобщенный портрет" специалиста по черному пиару.
Как правило, нашего героя, - назовем его условно М.Т., - с детства интересует "политика". Магическая аура этого слова со всеми его декадентскими оттенками - деньги, грязь, интриги, слухи, подковерная возня, - магнетически привлекает его, как менее испорченного подростка - слово "шлюха". Некоторая наивность и еще не изжитая доля юношеского идеализма толкает М.Т. во всевозможные радикальные организации от РНЕ до "Аум Синрике". "Да, я фашистский (сектантский) отморозок, - гордо сипит он. - Ну и что? Адольф Гитлер (Секо Асахара) подписался бы под любым моим словом!" Проходит какое-то время, и непреходящая раздражительность нашего героя от того, что никто из окружающих не разделял его восторженного мнения о самом себе, выплескивается в каком-нибудь неэтичном поступке на почве нетрадиционных отношений, за которые наш герой вылетает из организации.
Бездарный во всем, кроме наживания врагов, он быстро соображает, что вращение в маргинальных кругах бесперспективно и, как проигрывающий игрок, поднимает ставку. Теперь он тусуется только в "серьезных" организациях и стратегия его проста. Вот в зале появляется известный политик. Мигом возле него оказывается М.Т. и, с настойчивостью сутенера, торгующего несовершеннолетними девочками, начинает что-то предлагать. Политик, слегка ошалев от такого натиска, беспомощно озирается на небесполезных телохранителей и пытается отойти, что ему редко удается с первой попытки.
Несколько скандальных публикаций в изданиях вроде "Совершенно секретно" или "Версии", и вот М.Т. уже в штате. Казалось бы, теперь самое время заняться пристойной журналистикой. Но ничего подобного, специалист по клевете, как всякий специалист по Козьме Пруткову, подобен флюсу: развит только с одной стороны. Жалкими компиляциями, не содержащими ни одной оригинальной мысли, не умилостивишь редактора, и новоиспеченный журналист берется за старое, единственное, что умеет - "пылесосить" кулуарные скандалы.
Пользуясь журналистской аккредитацией, что-то самодовольное, шумное, брызгающее слюной, почти мультипликационное, носится по коридорам, предлагая свое общество, сан-францисское рукопожатие и визитки, как женщина, давно забывшая о застенчивости. Нечто, в промежутках между анекдотами на гомосексуальную тематику, готовое поведать свою новую теорию о том, что все люди делятся на пидоров и женщин.
М.Т. поумнел, он теперь не будет зазря наживать себе врагов. И вот с прежним напором обегает кабинеты, призывая проспонсировать компромат. Но и здесь он проявляет недюжинную интуицию. Хочет он опубликовать компромат на мистера X - он не пойдет к его политическому противнику мистеру Y; он пойдет к некому мистеру Z, о котором известно только, что более удачливый X перешел ему когда-то дорогу.
Зависть к успеху, зависть к более удачливому, беспричинная, немотивированная, замешанная на комплексе неполноценности - и есть питательная почва для черного пиара. Политика - это оживленное шоссе, где из-под колес летят комья грязи. Но дорогу бы давно починили и правила дорожного движения заставили бы выучить, если бы не было тех, кто самозабвенно, до закатывания глаз, до свинячьего оргазма любит валяться в грязи, родной стихии, печатной рвоте.
А способ борьбы с черным пиаром только один - добиваться того, чтобы от клеветы страдал ее заказчик и исполнитель.
