0
3021
Газета Интернет-версия

25.04.2013 00:01:00

Земля Колымагина

Тэги: колымагин, книги


колымагин, книги

Борис Колымагин. Земля осени. 
– М.: Русский Гулливер; Центр современной литературы, 2012. – 160 с.
Борис Колымагин. Сталинской премии архиепископ. 
– М.: Русский импульс, 2012. – 240 с.

В современной литературе стало совсем непросто. Все пишут стихи, все титулуют себя писателями (то, что они поэты, признается явочным порядком). К концу 1990-х годов произошла окончательная катастрофа: мода на писателя поразила приблатненных чиновников и авторитетных бизнесменов.
Сталинской премии архиепископ.
Неостановимо работают типографские станки. Книги повсюду. По логике прошлого столетия их должны читать. Но кто их читает, можно только гадать. Никаких знаков прочтения нет даже в большинстве рецензий. Главное не прочитаться, главное – издаться. При этом также очевидно, что литературе все-таки еще хребет не сломали. Она еще выныривает из потока нечистот, несущегося неведомо куда по знакомому руслу еще совсем недавно вполне живой и таинственно прозрачной реки. И порой даже интересно: что вынырнет? Бориса Колымагина я знаю много лет. В нашей маленькой московской литературной деревне с ним, конечно же, нельзя было не сталкиваться. Мы и сталкивались, то есть сходились и дружили – на ниве общественно-литературной деятельности… Но сходиться опять-таки не значит читаться. Я знал, что Борис Колымагин – религиовед, что он занимается историей религиозных движений в нашей стране после 1917 года, но все же, повторяю: наши встречи были не про это. Перелом произошел, как он и должен был произойти – естественным образом: однажды мне в руки попала книга Колымагина о великом хирурге Валентине Феликсовиче Войно-Ясенецком (1877–1961). Честно говоря, зацепило нахальство названия. О том, что архиепископ Симферопольский и Крымский Лука, в миру Войно-Ясенецкий, за свои медицинские труды получил Сталинскую премию первой степени, я знал давно. Но хотелось понять смысл такого заглавия: что это – потачка попсе или некое художественное истолкование земной судьбы человека, ныне причисленного Русской православной церковью к лику святых. Оказалось, что приятно, не то и не другое. Колымагин, с опорой именно на архивы, написал настоящую научную биографию Войно-Ясенецкого, сумев найти очень точное соотношение двух начал его жизни: профессионально-медицинского и духовно-просветительского. Вместе с тем этой биографией предложена очень убедительная модель представления таких судеб, осуществленных в мире под гнетом большевизма. Колымагин не впадает ни в абсолютизацию историко-культурной фактологии (сохраняя приверженность точности), ни в лиризм апологетики, нередко свойственной словесности сугубо церковного происхождения. Свой подход к тяжелому для изложения материалу Борис Колымагин обозначил в заключении книги: «Соприкасаясь с жизнью святителя Луки, мы входим в соборный опыт новомучеников, встречаемся с тем немногим подлинным, что осталось от советской эпохи». Отсюда и заглавие. Дух возвысился над властью, которая только и смогла что попытаться стать этому Духу причастной – посредством премиальной медальки (конечно, первой степени!). Высшая поэзия!
Литературное искусство в этой книге Колымагина очевидно. Он сумел написать захватывающий роман-быль. Не менее сложны творческие цели Колымагина-поэта, связавшего свое самовыражение с верлибром и с прозаической миниатюрой. Его новая книга «Земля осени» – вне сомнений, этапная. Ибо поэтические стратегии главенствуют в его по внешности прозе. Это просто разгон от заведомой условности прекрасных рифмованных строф (они в книге тоже есть) к осязаемости словесного образа, освобожденного от любых версификационных условностей.
Лютой плоти
взор напротив:
страсть, затиснутая в жест –
в беспокойном повороте
головы –
вдогонку чресл.
В лесу, в любом месте. 	Фото Александра Курбатова
В лесу, в любом месте.
Фото Александра Курбатова
А это уже из «Больничных записей» (раздел «Опыты не в стихах»):
«Отделение кардиологии. Туалет без задвижки. Сестра говорит: «Нельзя. А вдруг вы умрете?»
Ой-ой-ой!
Каконькать захотелось
Хорошо, что в лесу
В любом месте.
«Господь не дал мне легкости письма. Глупостей чтоб не наболтал» («Зоя»).
Гений палиндрома, трагически погибший Дмитрий Авалиани иллюстрировал написанное Колымагиным (книга «Прогулки», 2004), а однажды подарил ему прекрасный изопалиндром «Кто такой Боря…» Сегодня он воспроизведен на последней странице обложки «Земли осени», и по закону палиндрома возвращает нас и к началу сборника, к строкам:
оставь это дело на час
и отвори двери сердца
я не готов убираться там
Как видно, отсюда и начинается у Колымагина все остальное.

Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Экономика РФ лишилась объективных индикаторов ее состояния

Экономика РФ лишилась объективных индикаторов ее состояния

Михаил Сергеев

Предприятия объяснили, почему отказываются от инвестиционных проектов

0
1157
Адвокаты выработали правила общения с правоохранителями

Адвокаты выработали правила общения с правоохранителями

Екатерина Трифонова

Статус спецсубъекта не спасает от недоброжелательного отношения процессуальных оппонентов

0
788
Между выборами и интернетом поставят "противопожарную стену"

Между выборами и интернетом поставят "противопожарную стену"

Иван Родин

Памфилова анонсировала запретительное регулирование цифровой и гибридной агитации

0
948
ЛДПР не догнала КПРФ в телеэфире

ЛДПР не догнала КПРФ в телеэфире

Дарья Гармоненко

Социологические рейтинги партий пока не совпадают с данными медиамониторинга

0
720

Другие новости