Шел до тех пор, пока не был ранен

Виктор Курочкин – особый, самый светлый, чистый писательский голос военного поколения. Марка «Почты России». 2023

Одно из главных достоинств «лейтенантской прозы» (Виктор Некрасов, Юрий Бондарев, Борис Васильев и другие) – душевная, эмоциональная документальность. Люди, прошедшие войну, пытались разобраться в себе – что они принесли из тех мест, откуда не возвращаются. По крайней мере прежними. Здесь не до желания кому-то понравиться или «идеологической составляющей». Другими словами, уже на этапе возникновения авторского запроса «лейтенантская проза» несла в себе многое из лучшего, что содержит в себе литература вообще.

Классический пример «лейтенантской прозы» – небольшая повесть Виктора Курочкина (1923–1976) «На войне как на войне». Впервые она была опубликована в 1965 году, 60 лет тому назад, в журнале «Молодая гвардия». Ее главный герой – младший лейтенант Малешкин написан с натуры. Отчасти это гвардии лейтенант Иван Кошелкин, которому посвящена повесть, – командир СУ-85 (самоходной артиллерийской установки), погибший в феврале 1945 года. Но каждый, кто видел фото самого Курочкина военных лет, даже по внешнему виду поймет, что «маленького, пухлогубого» Саню Малешкина автор-орденоносец, командир такой же самоходной установки, писал в первую очередь с себя.

Из стенограммы выступления Курочкина на приеме в Союз писателей: «…участвовал в боях за освобождение Левобережной Украины, форсировал Днепр в районе Канева, участвовал в боях за Киев. Шел до тех пор, пока не был ранен».

Курочкин – особый, самый светлый, чистый писательский голос военного поколения. Не в последнюю очередь потому, что видел и войну, и то, что происходило вокруг нее: перед тем как воевать, подростком шлифовал зенитные снаряды на заводе, страдал от голода в блокадном Ленинграде.

Правда войны в повести Курочкина даже не с первых строк, а с названия выстраивается в определенную философию. Война как особый тревожный мир со своими законами. Не всегда понятными даже тем, кто воюет – неделями, месяцами, годами. Война как форсирование отдельной человеческой и в целом народной судьбы. Когда вопрос о будущем народа находится в прямой зависимости от того, сколько человек готово отдать жизнь ради него. Война как добровольная жертва – человек готов отдать жизнь за Родину. И одна из идей повести, вынесенная в название: он отдаст ее в свой срок и необязательно в сражении. Малешкин, герой войны, побывавший в единственном настоящем бою, убит во время ужина от осколка случайной мины.

А до этого, в самом начале повести, его самоходка выведена из строя осколком случайного снаряда. Ее отправили на ремонт, и Малешкин «все это время сидел около пустого корпуса своей самоходки. За это Пашка Теленков присвоил ему звание «корпусного генерала». Оно так прилипло к Малешкину, что теперь редко кто называл его младшим лейтенантом». В конце повести смерть Малешкина продолжает цепь «случайностей». «Беззубцев... надрывно, хриплым голосом закричал: «За смерть товарища! По фашистской сволочи! Батарея, огонь!» Залп всполошил немцев. Они открыли по Кодне суматошную стрельбу».

Поэтому на войне – особенно – «нельзя желать того, чего не знаешь», поэтому фронтовая жизнь учит «в первую очередь – не торопиться» и так далее. Война собирает жертвы в определенный для каждого срок. И не только где хочет: «Саня увидел тридцатьчетверку с обгоревшим танкистом. Малешкину показалось, что на башне сидит веселый негр и, запрокинув назад голову, заразительно хохочет, а чтобы не упасть от смеха, держится за крышку люка». Но и как хочет: «...поперек дороги лежало что-то темное, бесформенное. Саня не успел рассмотреть, как самоходка накрыла его. А когда оглянулся, то с трудом распознал человеческое тело. По нему, видимо, прошло не меньше сотни танков и раскатало, как блин».

Война собирает жертвы не только с людей, но и с природы. «Лес этот младший лейтенант Малешкин... считал ни с чем не сравнимым убожеством. Немецкие летчики и артиллеристы так его обработали, что он просматривался насквозь – и с боков, и сверху». Война возвращает человека к Богу. Прежде всего через близость смерти, особенно если она не героическая, а какая есть. Например, в самоходке случайно выпала чека из гранаты. И эту гранату надо достать. «Малешкин почувствовал, что немеет от страха. «Господи, помоги!» – прошептал гвардии младший лейтенант Малешкин и спустил ноги в люк, как в могилу».

С той же степенью «случайности» писатель Курочкин в одноименном художественном фильме, снятом по его повести, где он выступает одним из авторов сценария, играет роль... не Малешкина, не его сослуживца, не командира, не солдата... а старика, читающего над покойным Псалтырь.

Повесть вышла в 1965 году. А в 1968-м была экранизирована. Кадр из фильма «На войне как на войне». 1968

Люди не идеальны. «Редко увидишь, чтоб офицер на отдыхе читал книгу. «Малешкин, почему ты ничего не читаешь?..» Саня закусил губу, опустил голову и до тех пор не поднимал, пока Овсянников не кончил обличать его в невежестве, неряшливости и еще во множестве пороков, которые полковник Овсянников знал наперечет». И в ком больше любви к своему неидеальному соотечественнику – брату по оружию, к родным, что остались дома... – тот и победил. «Малешкину хотелось сказать Щербаку что-нибудь доброе, теплое, но подходящих слов не находилось. И он сказал: «Ты бы хоть рожу помыл. А то ведь ужас на кого ты похож».

Поэтому отрицательных героев в этой повести очень немного. Немцы вне оценки, а среди своих это исключительно те, кто к боевым действиям отношения или вообще не имеет (например, майор Дядечка, «чмошник проклятый»; ЧМО – части материального обеспечения, чудят, мудрят, обманывают), или пока не имеет (командир батареи Сергачев): «Вы недавно на фронте? А до этого где служили?» – как бы между прочим спросил полковник Басов. Сергачев побледнел и растерялся: «В Нижнем Тагиле. В учебном полку».

Как во всей «лейтенантской прозе», в повести Курочкина слышна совершенно непонятная, казалось бы, ностальгия. По страшным, тяжелым, кровавым временам, где один бой, один день оправдывал так и не прожитую или прожитую когда-нибудь после долгую человеческую жизнь. Потому что все-таки победили. Эту победу одержали, конечно, пушки, танки и самолеты, конечно, солдаты, конечно, генералы, но прежде всего – люди. Такие, как мы, только лучше.