О чем шепчут духи леса

Вполне обычный подмосковный лесок, окрасившийся огненной осенней листвой. Фото Dreamstime/PhotoXPress.ru

В Кунцевском парке мне почему-то нравится приходить к одному дубу. Прикасаться к его шероховатой коре, слушать шум листвы. Особенно после трудного дня, когда задерган жизненными проблемами. Приходя сюда, чувствуешь его заботу, дружественное, покровительственное­ тепло. Отдыхаешь, заряжаешься энергией. Дерево разговаривает с тобой, ощущаешь его внутренние токи. Никого из приходящих к нему оно не оставляет без своей чуткой заботы. Будто мгновенно из городской повседневной суеты проваливаешься в другое, доисторическое измерение. Во времена, когда на месте Москвы шумели девственные леса и люди дружили с природой, понимали ее.

Только сейчас узнал, что на месте нынешнего Кунцевского парка когда-то находилось капище угро-финнов. Племени магов, ремесленников и землепашцев, населявших эти земли за тысячи лет до прихода славян. Они, как и кельты, верили, что во всем живет душа – в растениях, камнях, реках. Дубравы считались особенно священными. Ведь Москва значительно древнее официальной даты своего основания в XII веке. И мудрее.

Но, чтобы понять лес, городского парка будет мало. Нужно не полениться и выбраться за город. Едва проснувшись и всмотревшись в предрассветную мглу за окном, я понял, что на сегодняшний осенний день у меня нет абсолютно никаких грандиозных планов. Обыденно собраться на работу (чертыхаясь и похмеляясь). Провест­и полдня в дороге, затем, протерев в офисе последние штаны, заштопанные подружкой, благополучно вернуться в свою маленькую гробницу, которую принято называть «дом, милый дом». Снова заснуть до утра, наедине со своими мыслями о полной безысходности. С утра сбегать за пивом, перекинувшись парой шуток с продавщицей. А завтра все сызнова. Может быть, что-то и подвернется, порой даже весьма безумное, что осчастливит меня. Но лишь ненадолго: не важно, миг это займет или полтора года. Главное, что все закончится. Так замыкается незамысловатый круг. Сансара… Или как там его называют индусы и буддисты?

Одним словом, особых сюрпризов день не предвещал. С подружкой поцапались. Друзья опостылели. Работать лениво… Мотивации хватает разве только на то, чтобы, почесав щетину, с бодрящим хлопком открыть банку пива и помедитировать на тему, где бы достать денег на пяток еще таких же потно-холодных «боеприпасов»?

Все волшебным образом изменилось, когда, словно повинуясь чьей-то потусторонней воле, я вдруг оказался в ЛЕСУ.

Нет, это не какой-то особенный лес – безбрежное море тайги или там джунгли Амазонки, кишащие змеями, кровожадными пираньями, где можно получить отравленный дротик в зад от недружественно настроенного индейца и кучу другого экстрима. Вполне обычный подмосковный лесок, окрасившийся огненной осенней листвой. Тихий и беззаботный. Самая большая грозящая здесь опасность – проколоть ногу разбитой водочной бутылкой или подхватить энцефалитного клеща.

Очутился я там, разумеется, не сразу. Все-таки день рабочий, а стало быть – «долг зовет». Ну, точнее робко звал какое-то время. Вместо того чтобы вести по привычной асфальтовой дорожке прямиком к автобусной остановке, а дальше все по плану: метро-офис, метро-дом, ноги на сей раз повели меня в другую сторону. Совсем немного в другую, едва заметно отклонившуюся по отношению к стрелке компаса и моей решимости отработать день «как надо». Старая школьная тропа, мимо копошащихся в канаве прогульщиков, каким когда-то был сам, вросших в землю от древности кирпичных гаражей. Осыпанная пожухлой листвой дорожка шла почти в том же самом направлении. Но именно что «почти». Едва сделанный шаг в сторону мозг расценил как попытку к бегству и послал тревожный сигнал: «Так на работу сегодня не попадешь». – «Да и пошло все!» – ответила безответственная часть моей разлагающейся под влиянием школьных воспоминаний личности. Вид ненавистного с детства серого учебного здания так и подзуживал на прогул. На этот раз, правда, уже не уроков, а работы. Да и лес уже недалече…

Непрерывный, словно полосатая змея, поток машин на оживленной автостраде. Люди из окон автобуса с любопытством смотрят на взрослого солидного мужчину, который вместо того чтобы, как и все, идти тротуаром по своим, очевидно, не менее солидным делам, неожиданно сворачивает к темнеющему вдали лесу. «Отлить пошел. Или маньяк» – подозреваю, такая мысль пришла в голову наблюдателям. Ну, если, конечно, это вообще было интересно людям, поглощенным своими повседневными заботами и вечными пробками на Щелковском шоссе.

Древние угро-финны, как и кельты, верили, что во всем живет душа – в растениях, камнях, реках.  Фото Dreamstime/PhotoXPress.ru

С первого же шага лес властно накрывает своими цепкими руками-ветками. Будто из-под земли вырастают замшелые крючковатые стволы, которых, казалось бы, еще мгновение назад здесь не было. Поваленные деревья – словно шлагбаумы на таможне: кого попало не пропустят. Непролазные, колючие щупальца-отростки малинников оплетают ноги, дерут видавшие виды джинсы. Заметают пути к отступлению. Первое ощущение – страх, постепенно уступающий место любопытству.

Для горожанина, находящегося в плену однообразия форм, будь то однотипные, обступившие со всех сторон «муравейники» домов, одинаковые машины, штампованные продукты в супермаркете, приевшиеся мысли, привычки, образ жизни – все здесь в диковинку. Лес завораживает тем, что в нем нет ничего повторяющегося. Каждый лист, травинка, звук, шорох индивидуальны и наполнены смыслом.

Лес вечно свеж – не важно, в какое время года в нем окажешься. Природа – живая не только в том смысле, что она дышит, мыслит, движется, радуется ласковому солнцу, засыпает осенью и возрождается весной, но и в том, что она способна оживлять души. «Люди современности» умирают, даже не успев понять, что они жили. Умирают их эмоции, чувства. Интернет, социальные сети, заменяющие реальное общение виртуальным, немало способствуют этому. Но не только. Древние говорили, что город несет смерть ищущим спасения. Лес – это не маскарадная мишура. Это живая плоть и разум. Частью которых может стать даже неразумное, потерявшее себя в этом мире дитя человеческое. В лесу ненужная мишура спадает с личности так же, как листва с деревьев осенью.

Лес открывает свои тайны не сразу и не каждому. Как это ни банально, но главное – научиться слушать тишину. Сажусь на замшелое бревно, разжигаю костер из сухих листьев и сосновых веток. Пакет вина, початая пачка «Беломора». Сосиски на углях, сыр. Дым тянется по просеке. Когда звуки пиршества затихают, еще недавно казавшаяся неподвижной природа постепенно оживает. Чувства обостряются, словно выкурил махорки. Трава, папоротники, стволы деревьев, устремившиеся к пасмурному небу, опавшая листва становятся живыми. Начинаешь их не только ощущать, но и понимать. А они начинают понимать тебя. И давать советы. Шелестом листвы, шероховатой кожей-корой деревьев, которую можно погладить, почувствовав ответные импульсы. Начинаешь ощущать заботу. Лес заботится обо всех, о каждом своем обитателе. Будь то мотылек, спрятавшийся от дождя под опавший лист, белка в дупле, муравьи в своем домике из хвои и листьев. Он кормит, поит и… утешает. Тому, кто приходит сюда в поисках ответов, он их дает. Ответы рождаются из звуков, воздуха, невидимых эльфийских энергий, пронизывающих лес. Начинаешь ощущать сопричастность всему этому неведомому, но чуткому миру, понимать, что здесь ты никогда не будешь одинок.