Илья Кедров Жара, достигающая на солнце 70о С, пыль, в которой нога утопает по щиколотку. Впереди - река Пяндж и Афганистан, сзади - пустыня. Такой "пейзаж перед битвой" открывается с командного пункта ротной тактической группы 201-й мотострелковой дивизии, направленной для усиления заставы Нижний Пяндж. Эшелонированное прикрытие направлений Пянджского и Московского пограничных отрядов - основная задача ее частей, в свое время фактически спасших Таджикистан от гражданской войны.
СОЕДИНЕНИЕ
Положение 201-й мсд сейчас несколько неопределенное. С 1993 г. соединение входило в состав Коллективных миротворческих сил. С 21 сентября 2000 г. КМС, как выполнившие свои функции, расформированы. Принято решение о переводе дивизии на статус российской военной базы в Таджикистане. Оно еще не вступило в силу, однако, очевидно, что военнослужащие РФ останутся в республике.
201-я - единственное в российских Вооруженных силах соединение, целиком укомплектованное контрактниками. Его можно назвать полигоном, на котором видны все плюсы и минусы профессиональной армии. Командир мсд генерал-майор Валентин Орлов говорит: "Я уверен в этой дивизии, в людях, которые в ней служат, в технике, которой она оснащена. Соединение готово выполнить любую поставленную задачу".
Личный состав думает о своем: "Только бы не ликвидировали "чрезвычайку!" Сейчас у российских военных в Таджикистане день выслуги идет за три, они получают полтора оклада в месяц. Придя в дивизию лейтенантом, офицер к тридцати годам уже может заработать пенсию. Многие служат здесь именно ради этого, потому что других льгот у личного состава 201-й мсд нет. Зарплата солдата-контрактника составляет 1700 руб. в месяц. На выезде - во время несения службы на границе в составе ротной тактической группы - боец получает около 3,5 тыс. Многие офицеры убеждены: если после перехода на статус базы чрезвычайное положение будет отменено - дивизия попросту рассыплется.
Комплектование соединения добровольцами - задача не из легких. Контрактников в Таджикистан поставляют военкоматы, расположенные на территориях Ленинградского, Московского, Приволжского и Уральского военных округов. Причем обещают рекрутам, что в южной солнечной республике они будут получать 6 тыс. руб. в месяц. И понять работников военкоматов можно: так они выполняют план. Однако эти беспочвенные обещания оборачиваются огромными проблемами для командования дивизии и значительными финансовыми потерями для Министерства обороны России.
Раз в два месяца в 201-ю прибывают партии "молодых" численностью 150-200 человек. В каждый из полков попадает примерно по 40 потенциальных воинов. Несколько дней до заключения контракта новенькие живут в своеобразном карантине, отдельно от личного состава подразделений. Здесь они узнают, что получать будут не 6, а всего 1,5 тыс. руб. Земляки рассказывают им, каково тянуть солдатскую лямку в Таджикистане. В результате до 10 человек отказываются от предстоящей службы. И ближайшим "бортом" этих "военных туристов" отправляют назад, в Россию. И туда и обратно несостоявшиеся добровольцы летят бесплатно, занимая места военнослужащих, которые по несколько недель не могут убыть в отпуск.
С теми, кто подписал контракт и остался, тоже не все так просто. 80% солдат и сержантов не являются обратно из первого же отпуска, право на который они получают через полгода службы. Процедура эта уже отработана. Уезжая на отдых домой, боец пишет заявление, в котором просит расторгнуть с ним контракт в случае его невозвращения. И лишь 15% добровольцев остаются в дивизии на весь предусмотренный срок, некоторые даже соглашаются заключить контракт и во второй, и в третий раз.
На первый взгляд, в дислоцированную в Таджикистане дивизию, по примеру ФПС, стоило бы набирать таджиков. Однако, несмотря на многочисленные проверки, слишком многие приходят на службу, чтобы распространять среди солдат наркотики. Сейчас в 201-й мсд таджиков-военнослужащих - единицы.
ЛЮДИ
По словам офицеров 201-й мсд, контрактники - это и хорошо, и плохо одновременно. Люди, изъявившие желание поехать в Таджикистан, уже имеют опыт воинской службы. Есть контрактники, прошедшие Афганистан, Чечню. Их, в отличие от 18-летних призывников, вчерашних школьников, не нужно обучать азам. Однако у взрослых, сформировавшихся людей свои требования к бытовым условиям в казарме, к пище, определенный "гонор". В большинстве своем добровольцы - люди с несложившимися судьбами, потерявшие работу, семью. За тысячи километров от дома они пытаются скрыться от проблем, иногда от долгов. Некоторые воспринимают дивизию как иностранный легион, у волонтеров которого, как известно, нет прошлого. Случается, что на кого-то из "молодых" в дивизию начинают сыпаться запросы из МВД. Выясняется, новоиспеченный воин-контрактник в прошлом служил на таможне или в милиции, однако вступил в противоречие с законом и решил скрыться от правосудия в Таджикистане.
...Или вот солдат-водитель БРЭМа в парке 92-го полка. На вопрос, как служится, воин ответил: "Нормально. Я здесь в отпуске. Прохожу моральную реабилитацию. Дома, в Томске, работы нет, с женой поругался. В отпуск приезжал - квартиру ограбили, гараж ограбили. Но ничего. Что положено дослужу, а там посмотрим".
Есть люди, которые служат в Таджикистане сознательно. Например, боец разведроты 149-го полка. Назовем его "Старшина". Он участвовал в первой чеченской кампании. После "дембеля" женился, однако вскоре понял, что гражданская жизнь - не для него. "Не могу объяснить, почему тянет в армию", - говорит "Старшина". Он считает, что его призвание - быть профессиональным солдатом, разведчиком. "Не понимаю людей, которые приезжают в дивизию, а через две недели заявляют, что не хотят служить. Если уж сделал выбор, так держись".
"Старшина" уверен, что разведчики - армейская элита, но командование этого не понимает, разведподразделения использует не по назначению. "В Чечне я тоже служил в разведбате, однако не умел многого, что нужно разведчику. Нас использовали как штурмовиков. Пехота не может взять какую-то высоту, тогда командование к нам: "Давайте, мужики, вы же у нас крутые". Нагрузят боеприпасами - и вперед. Но разведчик должен действовать тихо, без "Ура!", с минимумом боекомплекта и оружия".
В разведроте 149-го полка "Старшина" научился управлять БТРом, освоил подрывное дело. Только использовать полученные навыки на практике удается не часто. В 2000 г. только один раз подразделение было на боевом задании на границе - в феврале. Правда, для настоящей боевой работы, по словам собеседника, многого не хватает. Совершенно не устраивает выдаваемое снаряжение. На свои деньги он купил разгрузку, рюкзак, ботинки. Обувь в Таджикистане при интенсивной носке в горах, на каменистом грунте, разваливается через 3-4 месяца. Для успешных рейдовых действий нужно также теплое легкое обмундирование, легкие спальники, хорошие радиостанции. Однако всего этого разведчикам не выдают.
Майор, командир ротной тактической группы (РТГ), прикрывающей три заставы Московского погранотряда, также уверен в своем призвании быть военным. Он тоже участвовал в первой чеченской войне. В бою весной 1996 г. он потерял почти всю свою роту, а сам был захвачен боевиками. В плену пробыл 9 долгих месяцев. После освобождения продолжил службу и не собирается ее оставлять, уверенно говорит: "У меня дед военный, сам я военный и сын офицером будет".
В дивизии есть и люди, которым с помощью контракта действительно удается скрыться от бытовых проблем.
Надо сказать, 15% контрактников, которым оказывается по плечу весь положенный срок, - это и есть те солдаты, из которых и должна состоять настоящая профессиональная армия. Большая часть из них - энтузиасты ратного дела, такие как "Старшина"-разведчик и майор, командир РТГ. Возможно, что в современных экономических условиях именно подобная модель, при которой боевые части и подразделения укомплектованы профессионалами, а вспомогательные тыловые службы - срочниками, и нужна российским Вооруженным силам.
ТЕХНИКА
Основное вооружение 201-й мсд - танки Т-72, бронетранспортеры БТР-80, боевые машины пехоты БМП-2. Образцы не самые современные, но проверенные и надежные. Однако ремонтировать их в дивизии, оторванной от баз снабжения на тысячи километров, - непросто. Запчастей попросту нет. Небольшие по размеру детали начальник бронетанковой службы 201-й мсд возит из России сам, потом распределяя по полкам. В качестве источника пополнения используется также списанная техника. Совсем нет аккумуляторных батарей. Целая проблема в Таджикистане - автотранспорт. На местных каменистых дорогах вместо положенных 30-32 тыс. км покрышки выдерживают вдвое меньшие расстояния, резину из них вырывает буквально клоками.
Поступление новой бронетехники в 201-ю в ближайшие 10-15 лет не планируется. По словам заместителя по вооружению одного из полков, если для Т-72 и БМП не придут из России новые двигатели, ресурса имеющихся хватит лет на пять. В 2000 г. в соединении ожидали 30 автомобилей с баз хранения. Но офицер, поехавший за ними в Самару, вернулся ни с чем. Так что пока одной из самых боевых дивизий в российских Вооруженных силах придется довольствоваться фактически уже отслужившими свой срок танками, БМП и БТРами.
Ремонтники, поддерживая боеготовность полков и батальонов на должном уровне, делают практически невозможное. Да вот беда: не хватает не только запчастей, но и самих мастеров. Подразделения обеспечения в дивизии укомплектованы примерно на 45%. Многие должности в ремонтных подразделениях заполнены гражданскими служащими. Если дивизии придется вести боевые действия, они разбегутся по домам.
Значительные трудности вызывает также процесс обучения механиков-водителей. Чтобы подготовить хорошего специалиста, нужно не меньше полугода, а как раз через шесть месяцев контрактники получают первый отпуск, из которого, как известно, большинство из них не вернется. В результате - поломанная техника, разбитые автодромы, впустую затраченные деньги и нервы офицеров. Поэтому недавно командир 201-й запретил давать механикам-водителям отпуска после завершения курса обучения. Их сперва на два месяца отправляют в ротные тактические группы на границу. Так солдаты приносят хоть какую-то пользу.
ОТПУСКНАЯ СТРАДА
Любой человек, даже военнослужащий, имеет право на отпуск. Личный состав 201-й мсд, как и все остальные граждане нашей страны, также отдыхает. Планово и регулярно. Однако происходит это не так просто, как у других граждан. В советские времена существовало довольно забавное определение осенних сельхозработ - "битва за урожай". В душанбинском аэропорту происходит что-то вроде "битвы за отпуск" - зрелище отнюдь не веселое.
Из России в Таджикистан самолет, он же "борт", летает один раз в неделю. Это военно-транспортный Ил-76, имеющий нежную кличку "скотовоз". В горячую пору отпусков этого единственного рейса катастрофически не хватает - желающих улететь в Москву гораздо больше, чем мест в транспортнике. Российское Министерство обороны готово открыть еще один рейс Москва-Душанбе, однако таджикская сторона утверждает, что в аэропорту мало стоянок для воздушных судов. Кто и когда решит эту проблему - неизвестно. А пока люди томятся в ожидании возможности улететь иногда по полтора месяца. На полк выделяют всего по 15 мест в самолете.
Регистрация на военный рейс Москва-Душанбе начинается в два часа дня. Вылет намечен на восемь вечера. Приехать на регистрацию - еще не значит попасть в самолет. "Вас нет в списках". - "Но как же, вам же звонили, сказали, что обязательно запишут". "Не знаю, вас нет в списках". "Но ведь командир звонил, обещали внести". - "Не знаю. Полетите через неделю".
Тех, кому посчастливилось оказаться в списках, ожидает почти пятичасовое томление в накопителе и процедура таможенного досмотра. Надо сказать, общение с таможенниками в Душанбе - занятие не из приятных. Вымогание денег с военнослужащих здесь обычное дело. Эти "взносы" часто достигают 500 руб...
Экипаж Ил-76 открыл аппарель. Самолет окружен железными ограждениями - это граница, за ними - уже Россия. К ограждению подъезжают два армейских грузовика. Распорядитель в звании подполковника и его помощник - капитан с серебристым плеером на офицерском ремне пропускают их к аппарели. В кузовах - большие обитые красной материей ящики, внутрь которых спрятаны цинковые гробы. Солдаты начинают перегружать их в самолет.
Под хвостом Ил-76, среди ответственных за погрузку и отправку "борта" раздается глухой выдох: "Идут!" Со стороны накопителя к самолету движется масса людей. Они идут густой цепью, как в атаку. Подполковник-распорядитель кричит: "Ближе десяти метров к ограждению не подходить!" Цепь отпускников останавливается на указанном расстоянии. Но распорядитель уходит, и отпускники шаг за шагом преодолевают пространство. Передние уже стоят вплотную к ограждению. Сюда подлетает капитан, помощник распорядителя. Его серебристый плеер на офицерском ремне на фоне камуфляжной формы смотрится явно инородным явлением. Капитан орет: "Куда вы! Солдат, что ты смотришь, отгони их!" Солдат ведет себя довольно индифферентно. Люди уже не отступят. В своей битве за отпуск они заняли главный рубеж.
Два "двухсотых" все еще не погружены, но экипаж 76-го уже запустил двигатели. Таджикские таможенники заводят кого-то в самолет. Кто-то проник за ограждение и тоже пытается попасть на транспортник, сойдя за "своего". Подполковник-распорядитель вне себя. Пытаясь переорать рев моторов, он чуть не подпрыгивает на месте: "Ну куда вы! Назад! Ну что вы, не понимаете?! Дайте же "двухсотые" погрузить!"
Небо совсем темное. Гробы погружены, грузовики уезжают. Люди, теперь уже колонной, тянутся к аппарели. Солдаты, офицеры, женщины, дети, коляски, тележки, сумки-баулы, ящики с виноградом - все в вперемежку по скользкой аппарели вверх, в чрево машины. Всем не терпится наконец забраться в самолет, а то вдруг не хватит места! Хочется занять побольше жизненного пространства на время 4,5-часового полета.
Уже заполнены скамейки по бортам и по центру грузовой палубы, наполняется вторая палуба, подвешенная под потолком самолета, но кажется, что толпа на полосе не уменьшилась. Распорядитель кричит, показывая на улицу: "Подвиньтесь, потеснитесь, пока всех, кто там стоит, не погрузим, самолет не взлетит!"
Наконец, все, кто в списках, оказываются на борту. Солдаты, офицеры, женщины, дети, коляски, "двухсотые", тележки, сумки-баулы, ящики с виноградом. Двигатели ревут, 76-й рулит на взлет, разбегается, отрывает колеса от полосы. В динамиках раздается голос борттехника: "Наш самолет выполняет полет по маршруту Душанбе-аэропорт Чкаловский. Время в пути - четыре тридцать пять. Температура в Москве - два градуса "жары". Во время полета не ходить и не распивать спиртные напитки. Нарушителей в Чкаловском будет ждать комендантский патруль". Все! До свидания, Таджикистан!
Таджикистан-Москва
