Уроки Игоря Сергеева

Игорь Дмитриевич Сергеев... Министр обороны России, Маршал и Герой Российской Федерации, помощник президента РФ по вопросам стратегической стабильности, президент Клуба военачальников, доктор технических наук, профессор, действительный член Российской академии ракетных и артиллерийских наук, Российской инженерной академии.

ЛИЧНОСТЬ ОПРЕДЕЛЯЕТ ВСЕ

Что говорить – длинный перечень. Но в первую годовщину ухода Сергеева из жизни возникает сильное желание напомнить о том, насколько яркой, талантливой была и осталась личность этого человека. Во всех ее проявлениях: в отношениях к семье, к друзьям, к коллегам во всех государственных структурах, к подчиненным, в разговорах с ними на любые темы. Он, например, не просто читал любой текст – художественный, научный, философский, политический, военный, спортивный, служебный, а буквально впитывал его. Сотни подчеркнутых страниц, заметок на полях, которые затем трансформировались в дискуссии, выводы, убеждения, решения. И по всем вопросам – эмоциональный диалог, споры с такими интонациями и темпераментом, которые невозможно забыть.

И еще – совестливость и глубина переживаний. 1998 год – один из самых тяжелых в новейшей истории России. Игорь Сергеев стоит в сборочном цехе Воткинского завода. Перед министром обороны РФ молчаливая группа работниц в белых халатах. Одна из них задает вопрос: хорошо ли мы делаем ракеты и нет ли к ним замечаний? Получив положительный ответ, женщина спрашивает, почему же нам не платят денег? Посмотрите, продолжает она, показывая на свою напарницу. Как вы думаете, сколько ей лет? Она выглядит на 60, а ей всего 35. У нее двое детей, которых нечем кормить, она голодает. Белый как мел Сергеев только и смог сказать: «Простите меня». Хотя имел все основания назвать имя истинного виновника. Но это было бы не в его правилах. Почти десять лет минуло, а та сцена до сих пор в глазах стоит...

Отдельно можно было бы отметить не только работу Сергеева в легендарной «пятерке», большой и малой, где решалась судьба договоров по ограничению и сокращению СНВ, но и попытку маршала реанимировать ее уже тогда, когда он стал помощником президента России по вопросам стратегической стабильности. Увы, инициативу реализовать не удалось, несмотря на решение Владимира Путина.

Нельзя забыть и о глубине погружения Игоря Дмитриевича в суть вопросов, проблем, по которым приходилось делать доклады на любом уровне. Когда обессилившие от многосуточной подготовки помощники говорили, что все, хватит, вы уже на несколько голов выше слушателей, Сергеев упорно повторял: нет, пройдем еще раз.

В 1993 году он впервые встретился на американской земле со своим так называемым контрпартнером, главкомом Объединенного стратегического командования США генералом Ли Батлером. Их высокопрофессиональные и откровенные беседы по всем темам, в том числе о философии взаимного ядерного сдерживания, заслуживают отдельного подробного рассказа. Но об этом и другом, Бог даст, в следующий раз.

А сегодня надо отметить: этот человек, Игорь Сергеев, всегда был на своем месте. Неоднократно высказываемые о нем до сих пор поверхностные суждения типа того, что министр – бывший ракетчик – всегда отдавал предпочтение «своим любимым РВСН» при распределении бюджетных средств, просто абсурдны. В 1998–1999 годах от руководителя военного ведомства не раз можно было слышать, что его головная боль – состояние сил общего назначения, Сухопутных войск.

Впечатление о некоем «приоритете» может быть связано с тем, что в 1998 году при двух секвестрах и дефолте, когда стратегические ракетчики получили всего 12% (!) от и без того тощих плановых средств на развитие, внутри РВСН решено было поддержать прежде всего опытно-конструкторские работы по «Тополю-М» с целью вытянуть хотя бы одну реальную программу, не размазывая без всякой практической пользы скудные ресурсы по другим направлениям. Результаты этого совершенно правильного шага очевидны до сих пор. Свидетельством тому хотя бы неоднократные упоминания комплекса «Тополь-М» в заявлениях руководства страны как чуть ли не главного военно-политического аргумента в международном статусе государства...

ОПОРА НА НАУКУ

Исключительно важно и поучительно отметить то, что на всех постах Сергеев никогда не принимал ни одного стратегического решения без всестороннего и детального научного рассмотрения. В этом отношении НИИ Минобороны приходилось порой нелегко, но они были востребованы в полном объеме. Именно Игорь Дмитриевич ввел в систему своей работы образование межведомственных научных комиссий для обоснования и разработки отдельных программ развития вооружений и боевой техники. Примерами могут быть комиссии, возглавляемые академиками Николаем Лаверовым и Евгением Велиховым, в которые входили многие генеральные конструкторы, военные и гражданские ученые, самые квалифицированные специалисты. Трудно передать напряженность происходивших между ними дискуссий, но в итоге всегда были выверенные объективные выводы и предложения, которые практически в неизменном виде становились решениями руководства страны.

Игорю Сергееву принадлежит еще не признанная заслуга сохранения хотя бы минимальной боеспособности армии и флота России в самые тяжелые для них годы. И здесь уместно сказать не только о его реальных достижениях и заслугах, но и том, что ему не дали сделать, и прежде всего в радикальной трансформации структуры Вооруженных сил.

В 1997–1998 годах он объединил РВСН, военный космос и ракетно-космическую оборону. Результаты были очевидны. Вопреки финансированию в среднем на 20–30% от требуемого уровня удалось предотвратить прекращение к 1999–2000 годам военно-космической деятельности, сохранить состав орбитальной группировки военного назначения на уровне, обеспечивающем безопасность страны, перераспределить за счет ударной группировки МБР средства в пользу военного космоса и увеличить поставки космических аппаратов в 2,6 раза, ракет-носителей – в 3 раза.

А еще – что крайне важно – возобновилось практически приостановленное строительство объектов ракетно-космической обороны в Барановичах, Комсомольске-на-Амуре, Нуреке, Зеленчукской.

Показатель технической готовности всех видов вооружения военного космоса и объектов ракетно-космической обороны доведен до такого высокого уровня, который традиционно существовал в наземной группировке МБР. Численность личного состава сокращена на несколько тысяч военнослужащих. Кооперация предприятий промышленности уменьшена почти на четвертую часть. Суммарный экономический эффект составил более 11 млрд. руб. Общая нагрузка на бюджет за счет всех трех составляющих РВСН сокращена на 8%.

Однако в 2001 году эта структура была разрушена. Очевидцы утверждают, что когда председателю Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США четырехзвездному генералу Ричарду Майерсу во время его визита в Москву с гордостью сообщили о выделении из РВСН в самостоятельные структуры группировки МБР и военного космоса (через четыре года после объединения), он выразил удивление и сказал, что мы в Америке поступаем наоборот – всех объединяем.

В этом эпизоде сконцентрирован один из ключевых провалов структурных преобразований Вооруженных сил России, выходящий далеко за пределы кульбитов с РВСН.

Преобразования, связанные с формированием объединенных командований, – одно из наиболее эффективных и наименее затратных направлений военного реформирования. Это магистральное направление, по которому уже давно прошли вооруженные силы всех цивилизованных государств.

В 1998 году президент Борис Ельцин согласился с предложением Игоря Сергеева об образовании Стратегических сил сдерживания, в которые должны были войти морские и авиационные СЯС и 12-е Главное управление Министерства обороны. Морская и авиационная ядерные компоненты включались на правах оперативного управления.

По существу, эта структура была аналогична той, что уже была образована в 1991 году в соответствии с указом президента СССР Михаила Горбачева и во многом походила, за исключением отдельных функций, на созданное в 1992 году Объединенное стратегическое командование США. Однако на сей раз решение вызвало ожесточенное сопротивление прежде всего начальника Генерального штаба Анатолия Квашнина. Хотя могла быть достигнута многомиллиардная экономия средств прежде всего за счет объединения и сокращения полигонно-испытательной базы, кооперации разработчиков вооружения и военной техники, сокращения дублирующих органов управления.

ИНТЕГРАЦИЮ ОСТАНОВИТЬ НЕЛЬЗЯ

Интеграция разнородных сил и средств – это как раз то направление, в котором разрыв Вооруженных сил России с ВС ведущих стран мира постоянно возрастает. И не то чтобы сократить, но и остановить его при стратегическом мышлении тогдашних и во многом нынешних руководителей реформ нельзя. Поскольку в то время, когда, например, в США военное руководство стремится вообще к стиранию границ между видами вооруженных сил, у нас неустанно твердили о разграничении сфер ответственности по средам: суша–воздух–море.

В этой обстановке под руководством Сергеева в 2000 году и в начале 2001 года был разработан проект Плана строительства Вооруженных сил России на 2001–2005 годы. В нем предусматривалось образование уже четырех объединенных командований. Но этому плану не суждено было вступить в силу. И только в последние годы предприняты робкие попытки вернуться на этот путь.

Здесь можно отметить еще одну особенность характера Игоря Дмитриевича. Основного противника всех важнейших планов структурных преобразований Вооруженных сил России Анатолия Квашнина он мог устранить без особых усилий. Нужно было всего лишь доложить о необходимости его отставки Борису Ельцину – и все. Но Сергеев не сделал этого. Таков уж характер. Выслушивая упреки по данному поводу, маршал говорил: «Президент сам должен это понять». Но президент не понял...

Отсчитывая первый год без Игоря Дмитриевича Сергеева и отдавая дань его выдающейся личности, следовало бы в полной мере усвоить хотя бы часть уроков его государственной деятельности, в которой главным всегда было принести максимальную пользу своей стране.