Следует ли нам беспокоиться по поводу Китая?

GILLES SABRIE/THE NEW YORK TIMES Рабочий контролирует процесс обогащения угля на шахте Ташан в округе Датун, Китай. Замедление экономики страны привело к снижению уровня добычи или закрытию многих шахт.

Китай, очевидно, переживает экономические трудности. Итак, насколько сильное беспокойство должно вызывать у всех распространение проблем этой страны на остальную часть мировой экономики?

Обычно я отвечал людям, что «очень сильно» беспокоиться ни к чему, хотя вопрос такого распространения проблем острее стоит для Японии и Республики Корея. Но недавно экономист Citigroup Виллем Буйтер предположил, что проблемы Китая могли бы иметь довольно серьезное значение и для других стран, а также привести к мировой рецессии (читайте его аналитику здесь: willembuiter.com/China2015.pdf).

Прав ли он?

Позвольте начать с доводов о том, что слишком беспокоиться не стоит, которые основываются на том факте, что китайская экономика, хотя и большая, по-прежнему представляет лишь небольшую долю глобальной экономики – около 15% с учетом рыночных курсов – цифра, которую и я, и г-н Буйтер считаем релевантной. Далее, у нас есть очень старая, но полезная модель, позволяющая поразмышлять об элементарной экономике взаимозависимости: мультипликатор внешней торговли. Представьте себе мир, состоящий из двух стран А и В, причем страна А переживает спад. Это приведет к снижению импорта из страны В в страну А, способствовав сокращению экономики в стране В. Сокращение экономии В ведет к падению импорта из А, провоцируя дальнейшее снижение экономики А, что ведет к еще большему уменьшению импорта из В и т.д.

Это может звучать как «взрывной процесс», но с учетом реальных цифр на самом деле он конвергентен, и, по сути, последствия на следующих этапах были бы малозначительными. Импорт Китая из других стран составляет менее 3% от ВВП остального мира. Предположим, что Китай сталкивается с пятипроцентным спадом своего ВВП: если считать, что показатель эластичности по доходу равен 2, что разумно, это означало бы 10-процентное падение импорта, но для остального мира этот шок выразился бы в размере всего лишь 0,3% ВВП. Хотя такой процент и имеет некоторое значение, он крайне незначителен. Однако, с учетом эпизодов, подобных азиатскому финансовому кризису 1997–1998 годов, у меня создается впечатление, что мы часто наблюдаем гораздо большее пагубное влияние экономических кризисов, чем способна объяснить такого рода модель.

Так что еще могло бы произойти?

Возможно, что китайский экономический спад мог бы, повлияв на стоимость сырьевых товаров, причинить значительно больший вред формирующимся рынкам, чем следует из приведенной выше аналитики. Я все еще работаю над этим, хотя пока, кажется, мало что обнаружил.

Еще один возможный вариант – международная версия финансового ускорителя. Как отмечает г-н Буйтер, многие формирующиеся рынки, кажется, уязвимы из-за того, что частный сектор обременен долгами, деноминированными в иностранной валюте (что было таким смертельным фактором в Азии в 1997–1998 годах). Так что можно предположить, что спровоцированный Китаем спад экспорта мог бы привести к снижению курса валюты. Это могло бы вызвать финансовые трудности, что способно привести к значительно более резкому снижению ВВП, чем это представляется, глядя на мультипликатор прямого экспорта.

Или, возможно, мы могли бы увидеть некую версию финансового заражения, затронувшего формирующиеся экономики в 1990-х. Проблемы в Бразилии могли бы заставить инвесторов с опаской относиться к другим формирующимся рынкам, что могло бы потом повысить процентные спреды и спровоцировать меры по бюджетной экономии, способные усугубить спад. Или же в данном случае с учетом того, что те же самые хедж-фонды приобретали активы на ряде формирующихся рынков, потери в одном месте могли бы заставить их ликвидировать активы в других местах, вызвав своего рода глобальную долговую дефляцию. Эта история была популярна в 1990-х, и она снова может стать актуальной.

В целом тезисы Буйтера меня не убедили: Китай, кажется, недостаточно велик, чтобы утянуть остальной мир. Но моя убежденность может поколебаться в основном потому, что в прошлом мы наблюдали такое масштабное заражение.

Следите за развитием событий.

КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM

Глобальные экономические показатели под угрозой

Г-н Кругман, вы пытаетесь измерить влияние экономического спада, не принимая в расчет последствия для доверия инвесторов. Упорное раздувание средствами массовой информации страхов перед экономическим спадом могло бы вызвать панические ветры, которые заглушат рациональные голоса.

– A.S., Калифорния

Если ампутировать гангрену на 15% своего тела, ваше общее состояние может ухудшиться на 20% и более.

Маржинальная прибыль каждой мультинациональной корпорации на планете отчасти связана с продажами в Китае. Если она иссякнет, придется пойти за хлебными крошками по цепочке предложения, чтобы определить, как это повлияло бы на остальной мир. Более того, большая часть развитого мира полагает: Китай достаточно умен, чтобы избежать обычных проблем делового цикла. Если выяснится, что это ошибочное предположение, мы станем свидетелями масштабного изменения парадигмы на рынках.Нам также следует помнить о темных социальных реалиях Китая: экономические проблемы там могли бы в будущем привести к политическим проблемам. Целые поколения китайцев воспитывались на вере в торговую свободу для экономического роста.

– Chris, Мичиган

Стоит отметить, что СССР тоже добился впечатляющего экономического и промышленного роста – на ограниченное время. Проблема в том, что тоталитарные режимы всегда имеют одну врожденную слабость: идеи нельзя свободно обсуждать, а идеология полностью определяет политику.

– V., Иллинойс

В значительной степени экономика Австралии зависит от экспорта сырья в Китай. То же верно и в отношении Бразилии. Соответственно обе страны страдают в результате замедления темпов роста китайской экономики.

– W., Флорида