Неудобный писатель

Лидия Спиридонова. Художественный мир И.С. Шмелева. – М.: ИМЛИ РАН, 2014. – 240 с.

Он симпатизировал революционерам, но после встречи с ними разочаровался в революции.

В статье «Подвиг» он с благоговением писал о белогвардейцах, ушедших в Первый Кубанский (Ледяной) поход, видя в них «бессмертный смысл – отсвет Голгофской жертвы». Но одновременно в рассказе «Каменный век» белые предстают разбойниками.

Он выступал за социальную справедливость. Осуждал в «Человеке из ресторана» власть имущих, толстосумов, в письмах с неприязнью отзывался о «людях с бумажниками и с крепким карманом». Однако не без идеализации писал о них же в «Богомолье» и «Лете Господнем».

Не любил символистов, но дружил с одним из них – Константином Бальмонтом.

Его считают христианским писателем, приводя в качестве примера «Пути небесные» или «Старый Валаам». Но именно он утверждал, что отлученный от церкви Лев Толстой – это наш «русский Христос».

Сложный писатель и человек  Иван Шмелев (1873–1950). Вряд ли, несмотря на всю свою коммерческую востребованность и популярность как среди простых читателей, так и литературоведов, он остается прочитанным.

Монография исследователя творчества Шмелева Лидии Спиридоновой анализирует творчество писателя от ранних дореволюционных произведений до поздней прозы. Отдельно рассмотрен вопрос об оценке автора «Гражданина Уклейкина» зарубежной критикой и проблемы текстологии. Последнее очень важно. Ведь Шмелев нередко спустя годы возвращался к старым вещам, в результате чего мы имеем по несколько вариантов одного и того же произведения. Например, поздняя редакция новеллы «Почему так случилось» по объему превышает примерно в полтора раза первоначальный текст. Есть варианты и знаменитой эпопеи «Солнце мертвых»...

Также важно иметь в виду, что зачастую тексты писателя воспроизводятся без исправления опечаток, нередко меняющих смысл или затрудняющих его понимание, и без восстановления пропусков. Согласитесь, фраза из рассказа «Полочка» звучит по-другому, если из нее опустить фрагмент, выделенный курсивом: «В тот памятный вечер в моем сердце затеплилась искра: я почувствовал пока бессознательное уважение к книге».

Но главное – это исследование эволюции творчества Шмелева. Спиридонова справедливо указывает, что несмотря на популярность ранних вещей («Человек из ресторана» был переведен на несколько европейских языков) «произведения, написанные Шмелевым в эмиграции, в несколько раз превосходят дореволюционные». Важной вехой в данном случае выступает «Солнце мертвых». Исследователь рассматривает ее в контексте концептуалистически близких произведений писателя («Каменный век», «Убийство»), проводя линию от первых вещей, в которых намечается разочарование в революции («В Сибирь за освобожденными»). Интересно сравнение мотива революции как безумия («Это было») с «Записками сумасшедшего» Николая Гоголя, «Палатой № 6» Антона Чехова и «Записками из подполья» Федора Достоевского. Жаль, что это сравнение у Спиридоновой дано лишь пунктиром.

«Солнце мертвых» непосредственно связано и с личной трагедией Шмелева. Его сын Сергей, подпоручик-артиллерист Белой армии, оставшийся после эвакуации врангелевских войск, был расстрелян большевиками. Шмелев считал, что Сергея казнили 29 января 1921 года: в этот день ему приснился сын, лежащий на чистом белье. Но, судя по всему, расстрел произошел позднее, 3 марта. Именно такая дата была написана Максимом Горьким на шмелевском письме, в котором тот рассказывал о гибели сына и просил автора «Дела Артамоновых» помочь ему покинуть Крым.

Но и вне Крыма, а затем и вне Советского Союза трагедия влияла и на жизнь писателя, и на его творчество. Некоторые критики считали, что крымские события в определенной степени деформировали его прозу, сделав ее экзальтированной.

К сожалению, книга не лишена ошибок, впрочем, легко устраняемых при переиздании. Так, следует отметить, что генерал-лейтенант Яков Слащов никогда не командовал армией, автор «Политических сказочек» Федор Сологуб никак не может быть назван «далеким от политических тем», да и творчество Михаила Зощенко, с его трагедией маленького человека, вряд стоит сводить только лишь к «антимещанской сатире», пусть и «блистательной».

А Шмелев действительно сложный писатель. Или неудобный – то ли своей популярностью, то ли противоречиями.