Дмитрий Володихин. Смертная чаша. – М.: Вече, 2018. – 384 с. (Русь державная).

Историк и автор исторических романов редко совмещаются в одном лице. Обычно у историка, уже прошедшего путь в профессии, желание представить изучаемое время в деталях сталкивается с сознанием того, что «как было» в точности не установить даже по первоисточникам. Так стоит ли умножать сущности?.. Володихин решил, что стоит, и вслед за несколькими научными и популярными монографиями об эпохе Ивана Грозного написал роман.

Историческая основа романа – события 1571–1572 годов, когда во время тяжелой Ливонской войны, сразу после опричного похода на Новгород, Россия вынесла нежданно мощный удар со стороны Крымского ханства. Хан Девлет-Гирей в 1571 году сжег Москву, а на следующий год выступил на север снова, чтобы добить Московское государство. В битве при Молодях крымская орда была разгромлена. Полководцы этой выдающейся победы – князья Михаил Воротынский и Дмитрий Хворостинин – среди центральных персонажей романа. Хворостинин избран автором в главные герои.

Осовременивание и «приземление» образов отечественной истории стало в последние годы дурной традицией и в исторической романистике, и даже в так называемой научно-популярной литературе. XVI веку достается особо, так что и тень подлинности его пропадает за темой «царь вроде генсека, только совсем русский и без марксизма». Володихин и в своих популярных работах вынужденно объяснял, что не «вроде» ни в каком смысле. А здесь писал, явно даже стараясь не брать в расчет непрошеные и глупые параллели. Это другой XVI век – реальный, имеющий мало общего с «известным» из исторической публицистики и мифологии.

Русское общество того времени показано каким было – и прежде всего главное отличие от современности, с четкой, для всех персонажей прозрачной, хотя не всеми принимаемой, иерархией. Володихин раз за разом ясно дает понять, каков статус каждого действующего лица, нередко даже эпизодического, – и именно этим объясняется то, что с персонажем происходит. Непривычный и необычный для нас жизненный порядок. Главные лица романа представляют почти все слои русского общества. Царь, знатнейший князь, князь «худородный», состоятельный московский дворянин, мелкий дворянчик почти «из народа»… – вплоть до богатыря-холопа, почти былинно и в то же время очень по-простому представляющего собственно «народ».

А царь Грозный в этой истории – вполне реальный и исторический. И не облагороженный генералиссимус из века XX, и не лжеюродивый маньяк. Фигура трагическая и именно в трагизме величественная, без возвышающего и обличающего пафоса.

В исторических романах не редкость высокий архаический стиль с неизвестными рядовому современнику словами. Но редко это делается со знанием дела. Володихин, конечно, не пишет роман языком XVI столетия, но он щедро рассыпает его элементы по тексту и по речи персонажей. При этом читатель видит, что люди образованные говорят высоким литературным, более архаическим языком, а простые – более близким к разговорному (и нынешнему).

Итак, роман передает подлинность Московского государства тех давних времен. Но не ради этого он писался – не просто как игра ума владеющего литературным пером историка и не как просветительский проект. Героев из разных общественных слоев превыше их личных страстей и распрей сплачивает служение России. «Сегодня мы одно… а по сути, по Промыслу Божьему, всегда мы одно, по всякий день… токмо не позволяем помнить себе таковую правду…» – говорит Воротынский в финале романа. Единение и самоотверженность во имя жизни страны и народа – вечная тема во все времена.