Последний парад

Похоже, московская жара окончательно допекла поклонников (хочется сказать оперы и Моцарта, но это, к сожалению, не так) Теодора Курентзиса. Народная любовь к демоническому греку достигла, кажется, наивысшей точки кипения: Зал им. Чайковского разве что штурмом не брали.

Хотя Курентзис на этот раз как-то затерялся в общей массе исполнителей, а потому его неординарная манера дирижировать уже не производила впечатления божественного откровения. Теодор, осознающий силу своей привлекательности, увлекся внешними эффектами.

По количеству сценических движений (начинал дирижировать оркестром «Музика вива» еще за кулисами, а на сцене почти танцевал менуэт) маэстро мог дать фору солистам, многие из которых не были в состоянии оживить пространство. Конечно, много говорится о том, что концертное исполнение делает главным действующим лицом музыку. Но нельзя при этом и забывать, что опера – жанр синтетический, где музыка сочетается с декорациями и, наконец, с сюжетом. Поэтому, даже не облачаясь в кринолины, можно при помощи минимальных средств (мимика и жесты) создать хотя бы характер героя. В этом отношении, да и в отношении музыкального исполнения, весь спектакль на себе вывезла пара Дон Жуан – Лепорелло, с юмором и артистизмом разыгравшая комические сценки.

Итальянец Симоне Альбергини (Дон Жуан) и канадец Натан Берг (Лепорелло) самые титулованные из всей исполнительской команды. На счету первого – Ла Скала и Метрополитен-опера, второй пел в Карнеги-холл, Баварской опере и выступал с вереницей маститых дирижеров. Пожалуй, несомненной удачей приглашающей стороны стоит назвать и немку Симону Кермес, с блеском исполнившую сложнейшую партию Донны Анны. Остальные обладают, скорее, вокальными данными, чем мастерством. Что касается Командора, то его можно было бы и не выписывать из-за границы: партия настольно мала, что с ней мог бы и справиться местный вокалист, особенно учитывая, что финальную сцену Джордж пел в микрофон (для особо устрашающего эффекта, вероятно). Финальная сцена встряхнула задремавших: зал озарился красным светом, который, словно молнии, прорезали вспышки фотоаппаратов.