Марина Гайкович Сегодня к полуночи станут известны имена финалистов Конкурса имени Рихтера. Во втором туре этого состязания выступили 12 музыкантов (пятеро из России), и стоит заметить, что выражений особого недовольства по поводу оставшихся за бортом участников первого тура среди активных слушателей не было.
Большинство переживали за Ирину Захаренкову – опытную пианистку из Эстонии, лауреатку многих престижных конкурсов. Но в Москве фортуна не улыбается ей второй раз – в прошлом году Захаренкова не прошла в финал Конкурса имени Чайковского.
Правда, разочарование ждало и слушателей, которые с первого тура заприметили «любимчиков». Особенно обидно за Сергея Каспрова – выпускника, а ныне и педагога Московской консерватории. Поразивший смелостью интерпретации и мастерским владением роялем, во втором туре он сохранил эти качества лишь частично. В первой половине программы катастрофы, в общем, ничто не предвещало: роскошь звуковых оттенков в сочинениях современных композиторов Шарля Дютийе и Тору Такемицу, удивительно тонкое прочтение сонаты Гайдна – сквозь призму барочной свободы импровизации, с присутствием чувствительной романтической ноты и импрессионистической палитры напластований (вторая часть просто гениально, берет за живое даже критика). То же можно сказать и о мистериозных поэмах Скрябина, исполненных с разумной долей демонизма и экзальтации, внутреннего напряжения и внешней отрешенности. Но с крупной формой (Вариации на тему Корелли Рахманинова и три сцены из «Петрушки» Стравинского) возникли проблемы. В вариациях достойна была только тема: одна из специализаций пианиста – старинные инструменты и исторически достоверное исполнение, поэтому тема старинной фолии прозвучала свежо и неизбито. После небольшой потери текста в одной из первых вариаций Каспров словно сам сдался, выключился из процесса и доигрывал «на автомате». «Автомат» этот, впрочем, все время давал сбои: и в тексте, и в динамике, и даже во владении крупной техникой, когда все фактурно насыщенные места просто оставались недозвученными. В Стравинском увлекли только изломанные и дерзкие повороты в развитии темы кукольного Петрушки второй пьесы, крайние же пьесы, рисующие красочный колорит раздольного гулянья на ярмарке, обнаружили сходные с исполнением рахманиновского опуса проблемы. В общем, Каспров в отличие от наших (или турецких) футболистов, например, оказался не боец. Показательно, что зал пианиста прекрасно чувствует: вначале казалось, что зрители буквально заворожены колдовскими музыкальными процессами, что зал буквально дышит вместе с пианистом. Но как только сам Каспров из художественного процесса выключился, и зритель заелозил на стуле, а под конец уже и мобильные телефоны достал.
Итальянец Фабио Романо – еще один из фаворитов первого тура – для второго выбрал не самые показательные сочинения: Вариации на тему Диабелли Бетховена и соната современного итальянского композитора Элиодоро Соллима демонстрировали интеллектуальный пианизм, но нотка здорового «сумасшествия», подкупившая слушателей первого тура в шумановских опусах, пропала.
А вообще Конкурс имени Рихтера – явление, конечно, интересное. Чего стоит участие возрастных музыкантов – к участию в первом туре были допущены 72-летний пианист из Германии и 64-летняя канадка. На второй тур из этой условной группы прошел только профессор из Израиля Асаф Зоар (45 лет). Кстати, среди участников есть слепой музыкант Хвэн Ч’уки (Перу/США): оценив его мастерство и музыкальность, жюри допустило его до участия во втором туре. Кто же выйдет в финал, узнаем сегодня вечером.
